– Да чесночная настойка разбилась в банке. Не продохнуть теперь, – объяснила девушка.
Лейтенант заглянул в мешок с чесноком. Собака от новой волны чесночного запаха заскулила и снова чихнула.
– Вот блин, – выругался лейтенант, – так и собаку мне испортишь. Такой жуткий запашок – тут у любого нюх отобьет. А ну пошли отсюда, Мухтар, – дернул он за поводок собаку.
Проводница выглянула в коридор.
В дальнем конце его стоял Сергей.
Он был бледен, но улыбался.
– Все! – кивнула ему проводница, когда люди с собакой вышли из вагона. – Пронесло!
Глава 58
ФАЛОМЕЕВ
Дальше путь Фаломеева и Виолетты лежал в кассы. К Елене Леонидовне.
Старший кассир всегда благоволила Виолетте.
Каково же было изумление экскурсовода, когда она увидела Леонидовну, выходящую из помещения касс в сопровождении двух оперативников в штатском. То, что это оперативники, Виолетта знала почти наверняка. По крайней мере, рожу одного она заметила в линейном отделении, когда однажды возникла неприятность с пьяным экскурсантом.
– Ничего не пойму, – пробормотала она, – Елена Леонидовна, вы надолго?
Кассирша посмотрела на Виолетту, улыбнулась и не узнала.
Виолетта потянула Фаломеева за собой. В шестнадцатой кассе Оксаны тоже не было. Кассиршу заменяла незнакомая женщина.
– Ничего не пойму, – снова уже в отчаянии сказала Виолетта.
Она оглянулась по сторонам и стала всматриваться в людей в кассовом зале.
На первый взгляд ничего необычного. Потом она заметила человека с газетой в сером чесучовом пальто. Он стоял у автоматов с пепси и жадно пил. Переведя взгляд чуть дальше, она увидела еще одного в плаще. Тоже с газетой и тоже у автомата. Этот утолял жажду фантой. У выхода маялся третий.
– Пошли, – решительно потянула она Фаломеева к служебному входу.
Позвонила, нетерпеливо постучала. Дверь приоткрылась, и она протиснулась внутрь.
– Виолка, напугала до смерти. Чего барабанишь? – испуганно спросила знакомая кассирша.
– Срочно один билет на шестичасовой.
– У нас тут такое делается…
– Знаю. Не слепая. Там в зале три хмыря.
– Это не наши. Это оттуда…
– Мне нужен билет.
– Только для наших. Только для тебя исключительно.
– А я теперь не ваша…
– ?..
– Уезжаю к самому синему морю. Уволилась. Гори оно все прахом.
– ОН?
– Кто – ОН? А, ты про этого? Нет. Другой. Видишь – стоит, мнется.
– Давно знакомы?
Виолетта посмотрела на часы.
– Часов пять, однако.
– Ну ты даешь…
И видно было, что завидно. Завидно до слез. Как это так люди могут? Пять часов. Оказывается, могут. Как в романах.
Она выписала билет, не сводя восхищенных глаз с экскурсоводши. Какие мысли еще бродили в голове этой серенькой мышки с реденькими волосами и невыразительными глазками? Конечно, этим легче, они на виду. Хоть два часа, хоть три. А тут сидишь в стеклянной конуре, испотеешься вся или замерзнешь от кондишена, а в окошко к тебе задолбанные ожиданием, мерзкие рожи со своими просьбами лезут. И нет им никакого дела до того, что встала ты сегодня одна-одинешенька, впрочем, как и легла, наскоро попила чаю и бегом в конуру. Ни слова теплого, ни мужского шлепка по заднице. Ни вопроса: «Когда придешь? Не задерживайся…»
Валентина с зажатым в руке билетом вышла через ту же дверь, подхватила Алексея и очень, ну очень независимо прошла мимо потеющих милиционеров. Они зашли в камеру хранения. Взяли чемодан сибиряка.
– А твои вещи? – вспомнил Фаломеев про даму.
– Новую жизнь надо начинать с новыми вещами. И потом там моя одежда не пригодится.
– Напрасно. Мне твое платье понравилось, – вздохнул Фаломеев.
– Потому что прозрачное?
Фаломеев чуть не поперхнулся.
– Потому, потому… Дурачок. Что же я, не знала его особенностей? Ему семь лет в обед. Новое купим. Еще прозрачней.
Сибиряк крякнул.
Они пересекали зал ожидания, когда их догнала Алика. Виолетта внутренне напряглась. И напрасно. Алика протянула Алексею часы.
– Вот, возьмите, вы раздаривали всем, а. я подруге сказала, что нехорошо брать, если человек выпил. Ведь вы не от души. От вина.
– Почему не от души? Если я чего даю, то всегда от души, – обиделся Фаломеев и по-детски спрятал руки за спину.
– Берите, Алика, на память. Они мужские, но это даже модно сейчас. Берите, если бы не вы с шампанским, мне этого медведя ни в жизни не завалить. А у вас все будет тип-топ. Это счастливые часы. Поверьте. От души.
Они ушли, оставив Алику с часами. Алика сняла свои, поискала глазами урну и, не найдя, подала уборщице:
– На, Матвеевна, дарю…
– Господь с тобой, ты чего?
– Бери, бери, мне другие подарили, счастливые.
– У молодых все счастливые, – сказала Матвеевна, но часы внучке взяла – почему не взять. От души.
Фаломеев и Валентина вышли на перрон.
– Скажи, о чем ты мечтал, ну скажем, еще лет пять назад? Какую бы женщину хотел? Я такая? – спросила она.
– Нет.
– Да ну, я думала, я – женщина твоей мечты. Романтично. О какой же ты мечтал? – не отставала Валентина.
– О проститутке.
Если бы в тот момент они ехали на автомобиле и она была за рулем, непременно побились – так резко она остановилась.
– То есть?..
– Я думал, вот приеду когда-нибудь в Москву, подберу несчастную и женюсь.
Она мне детей нарожает, хозяйством займется и все такое…
Валентина согнулась пополам. Ее начал трясти смех. Нет, не смех – хохот, переходящий в истерику. Сибиряк перепугался.
– Ой, не могу…
На них оглядывались.
– Ой, не могу… Начитался… в библиотеке… Буран был… Запчасти не привезли…
Наконец она успокоилась, но временами нет-нет да проскакивала смешинка.
– Глупый. Это только в кино проститутки в заботливых матерей превращаются.
Не знаю, может, и мечтают, но уже никогда ими не станут. Ремесло свое берет.
Сказывается. Затягивает и не отпускает. Может, и были в истории экземпляры.
Один-два. Их описали и в качестве флага да еще слезу выжать используют. Почему бы клиенту не поплакаться, авось накинет.
Фаломеев недоверчиво покосился на Валентину.
– Какой же ты у меня…
– Какой?
– Добрый. Вот какой.
Виолетта краем глаза увидела лейтенанта милиции, который вел под руку Оксану. Сначала она подумала, что кассиршу тоже взяли. Но, присмотревшись, поняла, что ошибается. Ну и правильно, нечего со стариком тереться.
Сама счастливая, она и в других видела счастье.
Глава 59
СОБИНОВА
Она ждала, что Ларин придет, она только не думала, что он будет так зол.
На словах Нины Андреевны: «Электричка из Кустова прибывает к десятой платформе. Раньше там были красивые леса, а теперь…» – Ларин влетел, выхватил из рук Собиновой микрофон и закричал:
– Все! Хватит! Доболтались!
Собинова мягко, но настойчиво вернула себе микрофон и договорила:
– … а теперь соорудили какой-то завод, испортили природу. Но люди там хорошие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86