А сейчас мне Джеффри новую пару заказал, вот я и ходил к нему узнать, не надо ли еще на мозоль прикинуть.
Пока мистер Пенни разглагольствовал, его левая рука, словно без ведома хозяина, подобралась к кружке с сидром; торопливо договорив последние слова, он поднес кружку ко рту, и постепенно почти вся его физиономия скрылась за донышком запрокинутого сосуда.
- Так вот я и говорю, - продолжал мистер Пенни, осушив кружку, - надо мне было зайти в школу, - он опять полез в свой бездонный карман, - отдать этот ботинок, ну да ладно, наверно, и завтра утром будет не поздно.
Он вынул из кармана и поставил на стол маленький, легкий, изящный ботиночек с починенным каблуком.
- Новой учительницы?
- Ее самой, мисс Фэнси Дэй. Ну и красотка же она, я вам скажу, загляденье. И как раз в пору замуж идти.
Взгляды всех присутствующих сошлись, как спицы у колеса, на стоящем посреди стола ботинке.
- Это какая же Фэнси - уж не дочка ли Джеффри? - спросил Боумен.
- Она и есть, - отвечал мистер Пенни, глядя на ботинок и как бы обращаясь только к нему одному. - Будет теперь у лас учительницей. Слышали небось, что Джеффри посылал дочку в город.
- А чего ж это она на рождество в школе осталась, мистер Пенни?
- Уж не знаю чего, а осталась.
- А я знаю почему, а я знаю, - пискнул кто-то из детей.
- Почему? - заинтересованно осведомился Дик.
- Преподобный Мейболд боится, что ему одному с нами завтра не справиться, вот он и говорил, что она придет раздавать тарелки и посмотреть, чтобы мы не изгваздались. Потому она и не уехала домой.
- Значит, она в этом ботинке завтра в церковь пойдет, - догадливо заключил сапожник. - Не люблю я чинить обувь, которую не сам делал, да отец ее мой старый заказчик, глядишь, и она ко мне еще раз придет.
Ботинок, предназначенный облекать ножку прелестной незнакомки, стоял на столе между кувшином с сидром и свечой, и надо признать, что был он премиленький. Все в нем - гибкий подъем, округлый носок, под которым так и виделись уютно прикорнувшие пальчики, царапины от уже забытых проказ - все по-своему, но убедительно говорило о красоте и веселом нраве той, которая его носила. Дик смотрел на ботинок с неизъяснимым чувством: ему казалось, что он не имел права этого делать, не спросив разрешения хозяйки.
- И что я вам еще скажу, соседи, - продолжал сапожник, - хоть непривычному глазу этого и не заметить, а мастер сразу скажет, что ботинок с колодкой схожи, хоть в колодке трудно уж признать образ и подобие божье, а ботинок до того аккуратно сработан, что сердце радуется, и в Кэстербридже такая пара стоит никак не меньше десяти с половиной шиллингов. Вам и невдомек, а мне ясно как божий день, что это вот - отец, а это - дочь.
- Очень может быть, что сходство и впрямь есть, мистер Пенни, - сказал Спинкс, - небольшое сходство, так сказать, весьма отдаленное сходство. Но у меня, видно, не хватает воображения, чтобы его усмотреть.
Мистер Пенни поправил очки.
- По этому случаю я расскажу вам одну историю. Ты, верно, знавал молочника Джонсона, Уильям?
- Ну а как же.
- Так вот, случилось это неподалеку от его дома, на берегу пруда, где у него выгон. Иду я себе по тропинке и вдруг вижу, народ толпится: только что из пруда утопленника вытащили. Он полез купаться, да попал на глубокое место, его и накрыло с головой. Людей набежало - видимо-невидимо, но, кто ни подходил смотреть - и мужчины, и женщины, и дети, - опознать его не могли. А когда я подошел, его уже подняли и понесли. Лица утопленника не было видно его накрыли простыней, но только попадись мне на глаза его нога. Тогда я им всем так прямо и заявил: "Не знаю, говорю, как этого человека зовут, но это брат Джона Вудворда: я Вудвордов по ноге всегда узнаю". И как раз подбегает Джон Вудворд, слезы так градом и катятся, криком кричит: "Брат мой утонул! Брат утонул!"
- Подумайте! - заметила миссис Дьюи.
- Что ж, узнать человека но ноге - это дело немалое, - сказал мистер Спинкс. - Тут, я бы даже сказал, голова нужна на плечах. Что же касается меня, я не так много чего знаю - хвастаться не стану, - но покажите мне ногу человека, и я скажу, какое у него сердце.
- Ну тогда умней тебя на свете никого нет, - заметил возчик.
- Не мне судить, - с достоинством ответил мистер Спинкс. - Для того человек и живет, чтоб ума набираться. Возможно, я кое-какие книги и прочел. Не скажу, чтоб много, но кое-что, может, и прочел.
- Да, знаем мы, - примирительно сказал Майкл, - весь приход знает, что ты страх сколько всего перечитал, да и молодежь уму-разуму научил. Ученье большое дело, и если уж есть у нас ученый человек, так это ты, мистер Спинкс.
- Хвалиться я не люблю, хоть, может, мне в жизни и довелось кое-что почитать и кое над чем поразмыслить. Я только одно знаю, - может, это книги меня умудрили, по мне хвастаться ни к чему: к тому времени, как человек всю ученость превзойдет, ему, глядишь, и в могилу укладываться пора. А мне уж сорок пять стукнуло.
И всем своим видом мистер Спинкс показал, что, дескать, если уж он не превзошел всю ученость, то кто ж тогда превзошел.
- Подумать только - узнать человека по ногам! - сказал Рейбин. - А я, ребятки, иной раз и целиком всего человека вижу, а никак не признаю.
- Ну все-таки по виду скорей всего узнаешь, - рассеянно произнес дед Уильям, нацелив глаз на ямку, черневшую среди раскаленных углей в камине, и поводя головой, чтобы поймать на этой линии кончик носа деда Джеймса. - Да, вот что, - продолжал он, оживляясь и поднимая глаза, - надо нам будет сегодня и в школу зайти - спеть учительнице. Если слух у этой девчурки под стать ее хорошенькому личику, угодить ей будет не просто.
- А какова она лицом? - спросил молодой Дьюи.
- Что ж, - отозвался мистер Спинкс, - с лица ее хулить не приходится. Приятное розовое личико, ничего не скажешь. Однако что такое, в сущности говоря, лицо?
- Чего уж там, Элиас Спинкс, скажи прямо - красотка девушка, и все тут, - вмешался возчик и встал, собираясь еще раз наведаться к бочонку с сидром.
IV
ОТ ДОМА К ДОМУ
В одиннадцатом часу подошли певчие, - дом Рейбина всегда был местом сбора, - и начались приготовления к выходу. Певчие постарше и музыканты надели толстые пальто с жесткими стоячими воротниками, а на шеи намотали цветные косынки, поверх которых виднелись лишь носы и уши, как у людей, заглядывающих через забор. Остальные участники хора - плотные краснощекие парни и мальчики - были почти все одеты в снежно-белые балахоны, расшитые по плечам и на груди золотыми сердцами, ромбами и зигзагами. Старшие осушили по девятой кружке, собрали ноты, окончательно выбрали псалмы. Мальчики тем временем почистили старинные роговые фонари и нарезали для них свечи кусочками. За вечер выпал небольшой снежок, и те, на ком не было гетр, пошли в конюшню и накрутили вокруг щиколоток сена, чтобы снег не засыпался внутрь башмаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46