В криминальном отделе их уже ждал доктор Томек, жаждущий услышать о результатах поездки. Ознакомившись с ними (тем.. временем все трое поднялись в кабинет Матейки и пили кофе), он повторил свои предостережения:
– Итак, три свидетеля у Мыслика, у Чижека их уже целых пять плюс перепелочка… По-моему, господа, это называется перебор!
– Должен ли я понять вас так, – спросил Матейка, – что, по-вашему, Покорного убили Чижек с Мысликом вместе?
Его ирония ничуть не задела Томека.
– Сколько свидетелей есть у вас на вчерашний вечер? – оглянулся адвокат на Ломикара. – У меня, например, только собственная жена.
– А у меня и вовсе никого, – подхватил Яролим. – Если допрашивать Власту Хольцову, она наверняка подтвердит все, сказанное Чижеком. Мыслик тоже неуязвим. Считаю вопрос открытым только в отношении Марты Покорной.
В дверь постучали, вошел вахмистр с бланком служебного рапорта и подал его Матейке.
– А, черт!.. – вскричал тот, прочитав бумажку и бросив ее на стол. – Только этого мне не хватало! – добавил он с явным замешательством.
– В чем дело?
– Придется мне заняться своими делишками – минимум на час. Утром на Вышеградской станции сошли с рельсов вагоны, и, когда товары перегружали, обнаружили пропажу почти тридцати процентов груза южных фруктов.
– Отложить нельзя? – спросил Томек.
– Весьма сожалею, но нет. У нас уже была целая серия таких хищений, – укоризненным тоном пояснил Матейка, хотя все эти случаи безрезультатно расследовал он сам. – Правда, сообщения об этом поступали всегда только со станций назначения… Не съездишь со мной, Карл?
– А чего мне на каждой обедне поклоны бить? – возразил Яролим. – Что ж, сверчки, разойдемся на время по своим шесткам… Ты там пересчитывай бананы, а я попробую найти Власту Кольцову.
Весь облик Матейки выражал разочарование и опасения.
– Неужели ты так много ждешь от нее?
– Увидим. Но я организую и еще кое-что. – Яролим поднял телефонную трубку. – Если уж и это впустую…
Он едва успел сказать по телефону несколько слов, как Матейка одобрительно кивнул, оживившись некоторой надеждой. А вскоре и совершенно неосведомленный Томек начал догадываться, отчего настроение Матейки изменилось к лучшему. В кабинет вошел за распоряжениями сотрудник, и Томек с первого же взгляда оценил его способности.
Это был Вацлав Прохазка, признанный ас пражского сыска. В пятьдесят четыре года Прохазка все еще носил невысокое звание, которое, быть может, приличествовало бы регулировщику, много лет простоявшему на перекрестках, но никак не человеку с обширнейшей сыскной практикой. Однако Томека, прекрасно разбиравшегося в людях, малый чин Прохазки ничуть не обманул. Этот человек производил в высшей степени благоприятное впечатление. Неважно, что он не умел руководить следствием и никогда даже не пытался чего-либо достичь на этом поприще. Рапорты писать он не любил, отстукивал их на машинке двумя пальцами и, как правило, со множеством орфографических ошибок. Кое-кто считал, что он делает их умышленно, чтоб никому не приходило в голову возобновлять разговор о его повышении и переаттестации. Прохазка был абсолютно доволен своим уделом и ничего иного для себя не желал.
Его называли «экспертом по Праге», и при всей лестности такого звания оно далеко не охватывало всех его способностей. В качестве следователя он был бы в лучшем случае одним из многих середнячков. Зато в работе на местности никто с ним не мог сравниться. В Пльзени, в Пардубицах или, скажем, в Мельнике он бы, пожалуй, погорел; радиус его действий включал пространство от Грдлоржез до Велеславина и от Большой Хухли до Летнян. Тут он ориентировался лучше любого другого. Если и существовало в Праге такое место, где Прохазка еще не бывал, он моментально сумел бы приноровиться к новой среде и держался бы так естественно и уверенно, что все сочли бы его завсегдатаем и старым знакомым. Никто не подозревал, что этот неопределенного возраста человек, в спортивном костюме и всегда в самой модной обуви, превосходный рассказчик и непревзойденный питух, умеющий в несколько секунд приспособиться к обстановке международного отеля, и театральной гримерной, пивнушки угольщиков и раздевалки футболистов, винного погребка, излюбленного художниками, и молодежного клуба, пивной на заводской окраине и малостранского кафе, может иметь что-либо общее с Управлением общественной безопасности. Если б он искал славы где-нибудь вне среды пражских криминалистов, то мог бы стать знаменитым артистом. Ведь без большого актерского таланта невозможно десятки раз на дню менять свое поведение, манеры и речь, по десять раз кряду оказываться в различнейших компаниях и узнавать все, что нужно, да так, чтоб никто даже и не заметил, что этот питух, в сущности, почти не пьет, этот рассказчик, собственно, ничего не рассказывает, а только неуловимо и настойчиво направляет разговор туда, куда ему требуется.
Прохазка выслушал приказ проверить правдивость показаний Чижека о том, как он провел вчерашний вечер. «Эксперт по Праге» не сделал ни единой записи, в его глазах это было бы проявлением занудства бюрократа – актом чванства или беспомощности новичка; нет, он только кивнул. «Какой-то Чижек – пустяк дело!» – как бы говорил его молчаливый кивок. Еще сегодня он вернется с подробным донесением. Яролим и Матейка давно отучились сомневаться в том, что обещал Прохазка.
В игре против неизвестного противника они двинули самую сильную фигуру.
7
Доктор Томек был юрист до мозга костей, и ему в голову не пришло проситься съездить вместе с Яролимом к Власте Хольцовой. Однако за свою недолгую службу в уголовном розыске Яролим уже успел развить свою врожденную наблюдательность, и он угадал желание адвоката. Яролим понимал, чем рискует, беря на себя ответственность за участие в следствии постороннего лица, но сегодня все было не так, как всегда, – не каждый же день инспектор криминального отдела обнаруживает труп в машине, да еще в своей собственной.
– Вы не подниметесь со мной, пан доктор? – спросил он, подводя машину к тротуару на улице На луже. При этом он краем глаза покосился на угол, где парень лет двадцати, в джинсах, возился с мотором своей «Явы», тогда как другой, на вид несколько старше и в более строгом костюме, помогал первому советами. Наблюдение за Властой Хольцовой было хорошо обеспечено.
– Я бы не хотел причинять вам неприятности… – начал было Томек, но Яролим только плечами пожал:
– А без неприятностей скучно было бы жить…
На четвертом этаже дверь ему открыла стройная темноволосая женщина, которой никто не дал бы даже ее тридцати двух лет, и никто не поверил бы, что она уже дважды отсидела срок за «паразитический образ жизни», а тем более что она работает уборщицей, посвящая этому занятию четыре часа в день, исключительно ради возможности указать легальный источник средств к существованию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22