Вот это и есть самое трудное слово в богословии: "актуализация". Кто, как и по каким основанием может решать, что именно из огромного и разноречивого наследия церковных преданий, нужно вспомнить именно этому человеку и именно в этой его ситуации. Мнение, будто в Библии или у святых отцов мы найдем ответы на все вопросы, – это вполне баптистская и поверхностная установка. Это не так, потому что ни в Библии, ни у отцов нет ответа на самый главный вопросы: что мне, Ивану Петровичу Сидорову надо делать, завтра в 10 часов 25 минут?
У отцов надо учиться жизни во Христе. И тогда этот духовный опыт, который был у отцов, будет и в тебе и подскажет тебе, как действовать в новой ситуации. Именно этот неформальный критерий и называется у нас Преданием. Это некий вкус духовной жизни, церковной жизни. То, что у апостола Павла называется обновлением совести.
Как бывает правильно поставленный голос, бывает и правильно поставленная душа. Только такой человек не потеряется, читая Библию и творения святых отцов. А если он всюду видит просто огромное собрание бесконечных авторитетов, приказов, то рано или поздно у него произойдет короткое замыкание и в душе, и в голове. Один так советует, другой иначе – как понять, что относится именно ко мне и именно сейчас?
Ну вот, например, когда исполнять заповедь Христа о том, что если тебя ударили по одной щеке, подставь другую?
У нас были святые, которые буквально исполняли эти слова. В Церкви были святые, которые были "толстее" любого Толстого. "Пришли некогда разбойники в монастырь некоторого старца и сказали ему: мы пришли взять все, что есть в келье твоей. Он же сказал: что вам угодно, чада, то и берите. Итак они взяли все, что нашли в келье, – и отошли. Но забыли они только денежный кошелек, который там был сокрыт. Взявши его, старец погнался за ними, крича и говоря: чада! возьмите, что вы забыли в келье" (см. Древний Патерик 16,20).
Но Александр Невский, когда гнался за крестоносцами по льду Чудского озера, разве он им что–то подобное кричал? "Братья, остановитесь, вы сожгли мой Псков, зайдите еще и в Новгород, пожалуйста"…
Для меня одно из самых замечательных открытий прошлого года – это рассказ об одном тверском алтарнике. Этот пожилой уже человек, когда его начинают чем–то доставать, отбрехивается замечательной фразой: "Слушай дорогой, ты знаешь, я ведь в Церкви уже тридцать лет… Я ведь и убить могу". Для неофита–интеллигента, который воспитан на Бердяеве – это, конечно, кощунство, это невозможный ответ. А с моей точки зрения, ответ очень точный и остроумный. Этот человек просто и в самом деле долго живет в Церкви и поэтому знает, что и в Библии, и в церковной истории были прецеденты и для одного поведения, и для противоположного.
Одни святые подставляли щеку, другие святые же вынимали меч. Здесь нужно или обостренное совестное чувство или же хорошо церковно воспитанный разум, чтобы уметь различить – в каких случаях и как надо себя вести. Иногда уйти от драки будет грехом, особенно когда под угрозу поставлена жизнь или честь другого человека, такого, который сам себя защитить не сможет.
Я люблю Православие за его неплакатность, за то, что в нем очень часто совмещается вроде бы несовместимое. Мало придти в Церковь, надо уметь жить в Церкви.
Мир Православия сложен. Конечно, ответы у святых отцов и в Библии найти можно. Но где программа, с помощью которой их надо искать?
И даже если ответ у отцов есть, не всегда можно воспроизводить те аргументы, которые они высказывали в пользу верного вывода. Язык богословия – это неизбежно язык притчи. А с притчами бывает так, что в одной аудитории быстро и правильно поймут, в каком отношении и почему проведена была параллель и, поняв главное, не будут настаивать на буквальном тождестве частностей. А вот в восприятии других людей именно эти частности затмят собою то, что самому рассказчику казалось главным в его в притче.
Вот пример аргументации, которая когда–то защищала церковную веру, а теперь способна лишь отталкивать от нее людей. Блаж. Августин так поясняет необходимость греха и зла в общей гармонии Божьего мира: Если бы в обширном и великолепном здании кто–либо был, как статуя, прикреплен неподвижно в одном углу, – он не мог бы понять красоты целого здания. Так точно и солдат не в состоянии понять порядка целого строя, будучи ничтожнейшим в нем звеном. Если бы отдельные слоги и буквы в поэме обладали жизнью и сознанием, они, наверное, не поняли бы красоты поэмы, в которой все вместе они составляют гармонию. Так и мы, люди, самыми нашими грехами, сами того не зная, служим красоте мироздания и диссонанс нашего греха разрешается гармонии целого (О музыке 11,30; О книге Бытия против манихеев 1,16,25–26). В общем – "Молчать и держать равнение в строю!"…
Князь Евгений Трубецкой по этому поводу замечает, что порядок Августина – это холодный порядок казармы, а не любви. Это порядок, который пользуется людьми[207]. Современные люди скорее испугаются такого космического коммунизма. Вряд ли им понравится перспектива стать «колесиками и винтиками» той машины, в которую при таком стиле проповеди в их глазах превратится Церковь.
Так что не все из даже имеющихся у отцов ответов стоит сегодня использовать.
А кроме того, есть вопросы, на которые и ответов не найти. И тогда тем более необходимо обладать и даром логики формальной, и даром логики духовной, чтобы из тех заповедей, которые даны в Евангелии и у отцов, сотворить новый ответ на новый вопрос, который появился только в наше время.
– И какие вопросы появились в последнее время, как Вы считаете, – из тех, о которых и не могли думать в первохристианские времена?
– Эвтаназия. Или проблемы так называемой биоэтики.
Еще нельзя забывать, что даже когда мы видим, что у святых отцов есть совершенно определенная позиция по какому–то вопросу, знаете, не всегда ей надо следовать, как это ни страшно звучит. Например, традиция церковная – это традиция безусловной лояльности к светской власти. Церковь никогда не протестовала против усиления крепостного рабства и вообще мало обращала внимания на ущемление гражданских прав людей… Означает ли это, что и мы сегодня тоже должны спокойно относиться к тому, что нас затаскивают в электронный концлагерь? Через социальные номера, новые паспорта, электронные документы и так далее.
В чем различие моей позиции по этому вопросу от позиции крайних ревнителей, которые уже, по сути, секту ИННэнистов создали?
Я–то замечаю, что если я высказываю свое несогласие с политикой государства по этому вопросу, то эта моя позиция нетрадиционна. Я помню, что святитель Игнатий Брянчанинов за год до отмены крепостного рабства в России писал статью в защиту крепостного права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128