Ему сказали, что эта страна называется Литрейя. Но и здесь всех одолевало уныние, атмосфера была элегическая, ибо повсюду люди оплакивали бодрость, веселье и радость жизни, которая покинула их носы, так как все люди в Литрейе утратили способность к обонянию и не могли использовать свои носы каким-либо другим обычным способом.
– Ну что ж, полагаю, вы проводите меня к вашему королю, – сказал Джеральд, – поскольку, может быть, я смогу оживить радости, утраченные здесь из-за насморка.
– А кто же это, скажем мы ему, прибыл в Литрейю – с рыжими волосами и на спине этого огромного, дивного коня с великолепным носом?
– Скажите своему царю, что эту страну почтил своим посещением Светловолосый Ху, Помощник и Хранитель, Князь Третьей Истины, Возлюбленный Небожителей, в своей ужасной ипостаси свершающий путь в предназначенное ему царство Антанское верхом на знаменитом серебристом жеребце Калки, звере, у которого, в строгом смысле, нет носа, но есть только ноздри на кончике его длинной, благородной морды.
Они, казалось, тоже не были потрясены.
– Ни один бог не имеет ужасной ипостаси, кроме Священного Носа Литрейи. Не признаем мы и никакого царства, кроме него. Тем не менее вы можете пойти с нами.
– Честное слово, – подумал Джеральд, – в этих краях люди совершенно неподобающим образом обращаются с нами, божествами, и немногим лучше, чем еретики.
Но он безропотно пошел с этими чрезмерно скептически настроенными личностями к их королю Тенхо.
Тенхо принял Возлюбленного небожителей более любезно. Однако сначала важный, седобородый король разделил с божественным гостем великолепный обед, услужливо поданный им десятью пажами в горностаевых мантиях и сенешалем, облаченным в платье из ярко-красного шелка. Только когда обед был окончен и оба они уселись вместе, попивая приправленное пряностями вино, король стал рассказывать о своих бедах. Тенхо поведал, что нос его стал отвислым и дряблым. Ему больше не поклонялись.
– Это было во всех отношениях прискорбно, – сказал король, снова наполняя свой кубок, – поскольку его народ поклонялся Носу, и не уважал ни одного существа мужского пола, у которого не было большого, высоко задранного, могучего и мясистого носа.
Джеральд был слегка озадачен, так как ему казалось довольно странным, чтобы кто-нибудь страдал таким недугом, если только он не был вызван колдовством ведьм. Но Джеральд воздержался от комментариев. Он спросил только, каким образом возникла такая печальная ситуация.
Ему было сказано, что всякая молодость и сила покинула Священный Нос Литрейи, нос Тенхо и носы всех мужчин в королевстве из-за губительных чар колдуньи, которая недавно поселилась в гробнице короля Петра Строителя.
– Именно там, – сообщил Тенхо, – хранится закрытое покрывалом Зеркало Двух Истин; но даже этого, кажется, не боится колдунья.
– И я тоже, если угодно, ибо я – Князь Третьей Истины. Что ж, совершенно очевидно, что эта женщина – ведьма.
– Наверное, вы правы. Признаюсь, такая ужасная догадка не приходила мне в голову.
– Только мы, боги, всезнающи, мой дорогой Тенхо, – снисходительно ответил Джеральд. – Поэтому простому королю не следует стыдиться своей человеческой слепоты.
– Да, должен сказать тебе, до сего момента я даже не слышал о ведьмах.
– Тебе повезло. Чем меньше кто-либо слышит об этих тварях, тем лучше для него. Итак, как зовут эту женщину?
– Ее зовут Эвайна, – ответил Тенхо, – а еще ее зовут Хозяйкой Гробницы Петра, после того как она ею завладела.
Тогда Джеральд осушил четвертый кубок, икнул и сказал:
– Твой случай, дорогой друг, хотя и сложный, но не совсем безнадежный. Ибо я принес с собой юность, и я оживлю ваши увядшие носы. Я знаю достаточно, чтобы справиться с любой ведьмы. Я даю вам свое божественное слово, что вы избавитесь от этой ведьму. Да, Литрейя будет очищена от ведьм, даже если для того чтобы снять ее сглаз, мне придется строить ей глазки.
– Будь так любезен, – сказал несколько сбитый с толку Тенхо, – повтори то же самое, только помедленнее.
Джеральд выполнил его просьбу, а затем продолжил:
– Да, клянусь тебе самой священной клятвой наших Диргических небес – клятвой, известной только богам, поэтому, мой милый друг, я надеюсь, ты простишь меня за то, что я не буду произносить ее вслух – клянусь, что и эта ведьма и зеркало будут подвергнуты моей божественной инспекции.
– Да, но я должен тебе сказать, – ответил Тенхо, выглядевший еще более встревоженным, – что тот, кто посмотрит прямо в это зеркало, будет превращен в два камня. Поэтому оно спрятано в гробнице Петра и накрыто покрывалом. Конечно же, ни один человек еще никогда не осмеливался даже приблизиться к нему.
– Тогда, откуда же вы знаете, что зеркало превращает человека в пару камней, если никто еще никогда не осмеливался к нему подойти?
– Да, но зеркало вынуждено превращать людей в два камня, потому что таков закон. Это вовсе не вина зеркала. Конечно же, ты, кто божественен, всезнающ и уже достаточно пьян, чтобы у тебя начало двоиться в глазах, это хорошо понимаешь.
– Насколько я могу судить, исходя из твоих объяснений, зеркало невиновно перед лицом неумолимых законов физики. Боги также не подчиняются закону природы, которым подвластны люди.
– И люди держатся подальше от зеркала, потому что знают этот закон. Неправда ли, это тоже весьма естественно?
– В некотором смысле, да. Но как они могут быть уверены, что этот закон действует?
– А что они могут поделать? Как может кто-либо не знать один из наших древнейших и самых известных законов, который пришел к нам из источников столь возвышенных и почтенных, что они старше самой истории.
– Кто же, в таком случае, установил этот закон?
– Откуда же мне знать, если, как я уже сказал, этот закон древнее, чем любая писаная история.
– Но в тысяче фунтов закона не найдется и унции удовольствия, и существует слишком много законов, – сказал Джеральд, уныло склоняя свою рыжую голову над золотым кубком. – Законы бывают писаные, неписаные, международные, военные, морские и церковные. Есть закон среднего числа, салический закон, закон Гримма об превращении согласных. Существует еврейский священный Закон, призовой закон, есть некий Джон Ло, который первым стал разрабатывать природные богатства Миссисипи, а также Вильям Ло, который был великим мистиком. В логике есть законы мышления, так же как в астрономии, физике и политэкономии есть хорошо известные законы Кеплера, Прево и Грешэма. In fine, законы существуют везде, и очень часто они представляют собой досадную помеху. Тот, кто обращается к закону, теряет время, деньги, покой и друзей. Закон – это лотерея, закон – это бездонная яма, закон – это осел, который всех бьет хвостом по лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Ну что ж, полагаю, вы проводите меня к вашему королю, – сказал Джеральд, – поскольку, может быть, я смогу оживить радости, утраченные здесь из-за насморка.
– А кто же это, скажем мы ему, прибыл в Литрейю – с рыжими волосами и на спине этого огромного, дивного коня с великолепным носом?
– Скажите своему царю, что эту страну почтил своим посещением Светловолосый Ху, Помощник и Хранитель, Князь Третьей Истины, Возлюбленный Небожителей, в своей ужасной ипостаси свершающий путь в предназначенное ему царство Антанское верхом на знаменитом серебристом жеребце Калки, звере, у которого, в строгом смысле, нет носа, но есть только ноздри на кончике его длинной, благородной морды.
Они, казалось, тоже не были потрясены.
– Ни один бог не имеет ужасной ипостаси, кроме Священного Носа Литрейи. Не признаем мы и никакого царства, кроме него. Тем не менее вы можете пойти с нами.
– Честное слово, – подумал Джеральд, – в этих краях люди совершенно неподобающим образом обращаются с нами, божествами, и немногим лучше, чем еретики.
Но он безропотно пошел с этими чрезмерно скептически настроенными личностями к их королю Тенхо.
Тенхо принял Возлюбленного небожителей более любезно. Однако сначала важный, седобородый король разделил с божественным гостем великолепный обед, услужливо поданный им десятью пажами в горностаевых мантиях и сенешалем, облаченным в платье из ярко-красного шелка. Только когда обед был окончен и оба они уселись вместе, попивая приправленное пряностями вино, король стал рассказывать о своих бедах. Тенхо поведал, что нос его стал отвислым и дряблым. Ему больше не поклонялись.
– Это было во всех отношениях прискорбно, – сказал король, снова наполняя свой кубок, – поскольку его народ поклонялся Носу, и не уважал ни одного существа мужского пола, у которого не было большого, высоко задранного, могучего и мясистого носа.
Джеральд был слегка озадачен, так как ему казалось довольно странным, чтобы кто-нибудь страдал таким недугом, если только он не был вызван колдовством ведьм. Но Джеральд воздержался от комментариев. Он спросил только, каким образом возникла такая печальная ситуация.
Ему было сказано, что всякая молодость и сила покинула Священный Нос Литрейи, нос Тенхо и носы всех мужчин в королевстве из-за губительных чар колдуньи, которая недавно поселилась в гробнице короля Петра Строителя.
– Именно там, – сообщил Тенхо, – хранится закрытое покрывалом Зеркало Двух Истин; но даже этого, кажется, не боится колдунья.
– И я тоже, если угодно, ибо я – Князь Третьей Истины. Что ж, совершенно очевидно, что эта женщина – ведьма.
– Наверное, вы правы. Признаюсь, такая ужасная догадка не приходила мне в голову.
– Только мы, боги, всезнающи, мой дорогой Тенхо, – снисходительно ответил Джеральд. – Поэтому простому королю не следует стыдиться своей человеческой слепоты.
– Да, должен сказать тебе, до сего момента я даже не слышал о ведьмах.
– Тебе повезло. Чем меньше кто-либо слышит об этих тварях, тем лучше для него. Итак, как зовут эту женщину?
– Ее зовут Эвайна, – ответил Тенхо, – а еще ее зовут Хозяйкой Гробницы Петра, после того как она ею завладела.
Тогда Джеральд осушил четвертый кубок, икнул и сказал:
– Твой случай, дорогой друг, хотя и сложный, но не совсем безнадежный. Ибо я принес с собой юность, и я оживлю ваши увядшие носы. Я знаю достаточно, чтобы справиться с любой ведьмы. Я даю вам свое божественное слово, что вы избавитесь от этой ведьму. Да, Литрейя будет очищена от ведьм, даже если для того чтобы снять ее сглаз, мне придется строить ей глазки.
– Будь так любезен, – сказал несколько сбитый с толку Тенхо, – повтори то же самое, только помедленнее.
Джеральд выполнил его просьбу, а затем продолжил:
– Да, клянусь тебе самой священной клятвой наших Диргических небес – клятвой, известной только богам, поэтому, мой милый друг, я надеюсь, ты простишь меня за то, что я не буду произносить ее вслух – клянусь, что и эта ведьма и зеркало будут подвергнуты моей божественной инспекции.
– Да, но я должен тебе сказать, – ответил Тенхо, выглядевший еще более встревоженным, – что тот, кто посмотрит прямо в это зеркало, будет превращен в два камня. Поэтому оно спрятано в гробнице Петра и накрыто покрывалом. Конечно же, ни один человек еще никогда не осмеливался даже приблизиться к нему.
– Тогда, откуда же вы знаете, что зеркало превращает человека в пару камней, если никто еще никогда не осмеливался к нему подойти?
– Да, но зеркало вынуждено превращать людей в два камня, потому что таков закон. Это вовсе не вина зеркала. Конечно же, ты, кто божественен, всезнающ и уже достаточно пьян, чтобы у тебя начало двоиться в глазах, это хорошо понимаешь.
– Насколько я могу судить, исходя из твоих объяснений, зеркало невиновно перед лицом неумолимых законов физики. Боги также не подчиняются закону природы, которым подвластны люди.
– И люди держатся подальше от зеркала, потому что знают этот закон. Неправда ли, это тоже весьма естественно?
– В некотором смысле, да. Но как они могут быть уверены, что этот закон действует?
– А что они могут поделать? Как может кто-либо не знать один из наших древнейших и самых известных законов, который пришел к нам из источников столь возвышенных и почтенных, что они старше самой истории.
– Кто же, в таком случае, установил этот закон?
– Откуда же мне знать, если, как я уже сказал, этот закон древнее, чем любая писаная история.
– Но в тысяче фунтов закона не найдется и унции удовольствия, и существует слишком много законов, – сказал Джеральд, уныло склоняя свою рыжую голову над золотым кубком. – Законы бывают писаные, неписаные, международные, военные, морские и церковные. Есть закон среднего числа, салический закон, закон Гримма об превращении согласных. Существует еврейский священный Закон, призовой закон, есть некий Джон Ло, который первым стал разрабатывать природные богатства Миссисипи, а также Вильям Ло, который был великим мистиком. В логике есть законы мышления, так же как в астрономии, физике и политэкономии есть хорошо известные законы Кеплера, Прево и Грешэма. In fine, законы существуют везде, и очень часто они представляют собой досадную помеху. Тот, кто обращается к закону, теряет время, деньги, покой и друзей. Закон – это лотерея, закон – это бездонная яма, закон – это осел, который всех бьет хвостом по лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60