Ей-богу, правда!
Мужичонка извивался ужом, заглядывал в потемневшие лица партизан, искал в них сочувствия.
– Ладно, – сказал Степан. – Не будем руки марать. Вяжи их, там разберемся.
Мародеров связали, посадили на воз с окровавленной одеждой и повезли. Поехали навстречу обозу. Дядя Василий, обеспокоенный стрельбой, задержал обоз в лесу, а сам пошел вперед выяснить, в чем дело. Встретил он разведчиков недалеко от ручья.
– Эх вы, раззявы! – рассердился дядя Василий. – Такого врага упустить!.. А ты что не метко стрелял? – спросил он Леньку. – Знал ведь, в кого бьешь!
– Патрон заело, а в первый раз промазал.
– Заело! Самозарядку, видать, не чистил, вот и заело. Где это видано, чтобы у хорошего партизана оружие в бою отказало? Это тебе наука!.. Да, дела…
Теперь маршрут надо было менять. Ведь каратель ушел живым, того и гляди вышлет погоню.
Захваченных предателей решили доставить в бригаду: может быть, жена командира карательного отряда даст важные показания. А конный обоз следовало быстрее увести в лес, чтобы запутать следы.
«Как же это я сплоховал? – огорченно думал Ленька, шагая по лесной дороге. – Упустил Гердцева!.. Ну ладно, все равно будет им всем крышка, как Алехе Круглову».
Перед самым уходом в партизаны Ленька в последний раз видел Алеху. Предатель шел под конвоем наших бойцов жалкий, худой. Его вороватые глазки глядели испуганно. Подлюге не удалось уйти, его поймали. Такая же судьба, Ленька был в этом уверен, ждала и всех других предателей.
Первая разведка
С наступлением весны отряд Гвоздева перешел дальше на запад, к берегам Шелони, на границу партизанского края. Место здесь было посуше, болота остались позади. Штаб бригады тоже был рядом – где-то в районе Паревичей – небольшого села, раскинувшегося около леса. Вокруг Паревичей – одни ближе, другие дальше – обосновались и остальные отряды партизанской бригады. Это глухое село называли партизанской ставкой. Около Паревичей оборудовали полевой аэродром, на котором принимали самолеты из советского тыла, а в деревне Ржаные Роги, стоявшей на краю болот, километрах в пятнадцати от границы партизанского края, открыли госпиталь. Гитлеровцы и не предполагали, что у них под носом расположилась целая партизанская бригада со своими тылами, с госпиталем, с полевым аэродромом. Противник вел себя здесь осторожно, особенно после того, как в конце зимы в деревне Тюриково партизаны разгромили большой отряд карателей. Было это давно, но в партизанских отрядах до сих пор шли разговоры об этом бое.
Как-то раз свежим весенним вечером, когда партизаны сидели у костров, в отряд верхом прискакал связной и передал командиру записку из штаба. Ожидая ответа, он подсел к огню. Закурили, разговорились, и выяснилось, что связной сам был участником боя в деревне Тюриково.
Когда Ленька с Митяем подошли к костру, связной рассказывал, как было дело.
– …Как тут быть? – говорил партизан. – Сил, знаем, много. Карателей сотни четыре будет. Выгрузились они на станции и тронулись пешим порядком на Дедовичи. Каратели только со станции вышли, а мы уж знаем. Верховые прискакали; так и так, сообщают, отряд идет. Ну, поднялись мы по тревоге ночью. Мороз был, ветер. Вышли наперерез, и удалось нам «языков» захватить.
Шли фрицы в разведку, да на нас и напоролись. Доставили их к нам в штаб, стали выспрашивать, как да что, а один и сболтни: «Пароль, – говорит, – у нас „Пан Шпицкий“. Сказал еще, что у всех карателей на рукавах белые повязки нашиты, чтоб, значит, ночью в случае чего не перепутать. Нас тут и осенило!.. Мигом запрягли десяток подвод, на каждую подводу по четыре человека сели – и прямым ходом в Тюриково. На первой подводе переводчик сидел, по-ихнему болтает как бог, а я как раз ездовым был. Въехали мы рысцой в деревню. Смотрим: часовой на дороге. Пароль спрашивает. Ну, мы ему отвечаем как положено: „Пан Шпицкий“. А Шпицкий у них командиром был. Часовой пропустил: видит, белые повязки у всех и пароль знают – все чин по чину. Ему и невдомек, что это партизаны пожаловали. Едем дальше, посреди села еще часовой. Опять „пан Шпицкий“ выручил. Переводчик наш спрашивает: „Где штаб?“ – „Тут“, – отвечают. А нам того и надо! Гранаты в окна – и пошло!.. Что тут делалось!.. Другие отряды к нам подоспели. Из карателей мало кто ушел. И трофеев захватили порядком. Одних подвод с лошадьми восемьдесят, да оружие, да продовольствие. А у нас четверо убитых да шесть раненых. Их сразу в Ржаные Роги отправили. Вот тебе и „пан Шпицкий“!.. Партизан вскоре уехал, а около костров долго еще шли разговоры про партизанскую хитрость.
– Вот это да! – сказал Ленька. – Нам бы так!..
– А что, не смогли бы?.. Хоть бы разок в разведку сходить! – Митяй так и не побывал в разведке, когда Ленька ходил с партизанским обозом.
– Давай попросимся? Может, пустят. Можно бы знаешь как? Зайдем в деревню – и к ребятам. У них все можно выспросить.
Не откладывая дела в долгий ящик, отправились искать учителя. Между собой они так его и звали: учитель.
Мухарев и Гвоздев сидели под сосной у костра и о чем-то тихо беседовали. Мальчики подошли к ним, и Ленька, прокашлявшись, выпалил:
– Товарищ командир, разрешите нам на задание сходить. Пустите нас с Митяем, товарищ командир!
Гвоздев задумался. Они с Мухаревым только что совещались о том, как бы похитрее провести налет на немецкий гарнизон. Следовало разведать блиндажи, но пускать ребят одних было страшновато.
– Пусть учитель решает. Он командир разведки, я в его дела не могу вмешиваться. – Гвоздев повернулся к Мухареву: – Как, Василий Григорьевич, не рано их на самостоятельную работу пускать?
– По-моему, пора, – ответил учитель. А ребятам сказал: – Я зайду к вам, вместе подумаем, как блиндажи разведать. Завтра пойдете.
* * *
…Митяй и Ленька шли ранним утром к деревне, где враги построили блиндажи и огневые точки.
– Знаешь что, Митяй, – сказал Ленька, когда они прошли большую часть пути и приближались к деревне. – Будь другом, дай мне твой автомат. Нужен он мне во как!
– Ишь ты какой! А мне не нужен?
– Себе самозарядку возьми. Бьет что надо, немного длинновата только, за кусты цепляется. Ты мне только на засаду дай. Знаешь, что мы сделаем?..
Ленька выложил свой план. Вместе обсудили его; и Митяй, хоть и без большой охоты, отдал Леньке автомат, а себе взял самозарядную винтовку.
Маленькие разведчики обошли стороной деревню, вышли к дороге, осторожно выглянули из-за кустов и сразу увидели три блиндажа.
– Ты примечай лучше, – прошептал Ленька, – придется план рисовать. Вон откуда к блиндажам лучше всего подобраться.
Дорога, что вела от деревни к блиндажам, оставалась безлюдной, и ребята свободно могли наблюдать. Они заметили еще две огневые точки с торчащими из амбразур стволами пулеметов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Мужичонка извивался ужом, заглядывал в потемневшие лица партизан, искал в них сочувствия.
– Ладно, – сказал Степан. – Не будем руки марать. Вяжи их, там разберемся.
Мародеров связали, посадили на воз с окровавленной одеждой и повезли. Поехали навстречу обозу. Дядя Василий, обеспокоенный стрельбой, задержал обоз в лесу, а сам пошел вперед выяснить, в чем дело. Встретил он разведчиков недалеко от ручья.
– Эх вы, раззявы! – рассердился дядя Василий. – Такого врага упустить!.. А ты что не метко стрелял? – спросил он Леньку. – Знал ведь, в кого бьешь!
– Патрон заело, а в первый раз промазал.
– Заело! Самозарядку, видать, не чистил, вот и заело. Где это видано, чтобы у хорошего партизана оружие в бою отказало? Это тебе наука!.. Да, дела…
Теперь маршрут надо было менять. Ведь каратель ушел живым, того и гляди вышлет погоню.
Захваченных предателей решили доставить в бригаду: может быть, жена командира карательного отряда даст важные показания. А конный обоз следовало быстрее увести в лес, чтобы запутать следы.
«Как же это я сплоховал? – огорченно думал Ленька, шагая по лесной дороге. – Упустил Гердцева!.. Ну ладно, все равно будет им всем крышка, как Алехе Круглову».
Перед самым уходом в партизаны Ленька в последний раз видел Алеху. Предатель шел под конвоем наших бойцов жалкий, худой. Его вороватые глазки глядели испуганно. Подлюге не удалось уйти, его поймали. Такая же судьба, Ленька был в этом уверен, ждала и всех других предателей.
Первая разведка
С наступлением весны отряд Гвоздева перешел дальше на запад, к берегам Шелони, на границу партизанского края. Место здесь было посуше, болота остались позади. Штаб бригады тоже был рядом – где-то в районе Паревичей – небольшого села, раскинувшегося около леса. Вокруг Паревичей – одни ближе, другие дальше – обосновались и остальные отряды партизанской бригады. Это глухое село называли партизанской ставкой. Около Паревичей оборудовали полевой аэродром, на котором принимали самолеты из советского тыла, а в деревне Ржаные Роги, стоявшей на краю болот, километрах в пятнадцати от границы партизанского края, открыли госпиталь. Гитлеровцы и не предполагали, что у них под носом расположилась целая партизанская бригада со своими тылами, с госпиталем, с полевым аэродромом. Противник вел себя здесь осторожно, особенно после того, как в конце зимы в деревне Тюриково партизаны разгромили большой отряд карателей. Было это давно, но в партизанских отрядах до сих пор шли разговоры об этом бое.
Как-то раз свежим весенним вечером, когда партизаны сидели у костров, в отряд верхом прискакал связной и передал командиру записку из штаба. Ожидая ответа, он подсел к огню. Закурили, разговорились, и выяснилось, что связной сам был участником боя в деревне Тюриково.
Когда Ленька с Митяем подошли к костру, связной рассказывал, как было дело.
– …Как тут быть? – говорил партизан. – Сил, знаем, много. Карателей сотни четыре будет. Выгрузились они на станции и тронулись пешим порядком на Дедовичи. Каратели только со станции вышли, а мы уж знаем. Верховые прискакали; так и так, сообщают, отряд идет. Ну, поднялись мы по тревоге ночью. Мороз был, ветер. Вышли наперерез, и удалось нам «языков» захватить.
Шли фрицы в разведку, да на нас и напоролись. Доставили их к нам в штаб, стали выспрашивать, как да что, а один и сболтни: «Пароль, – говорит, – у нас „Пан Шпицкий“. Сказал еще, что у всех карателей на рукавах белые повязки нашиты, чтоб, значит, ночью в случае чего не перепутать. Нас тут и осенило!.. Мигом запрягли десяток подвод, на каждую подводу по четыре человека сели – и прямым ходом в Тюриково. На первой подводе переводчик сидел, по-ихнему болтает как бог, а я как раз ездовым был. Въехали мы рысцой в деревню. Смотрим: часовой на дороге. Пароль спрашивает. Ну, мы ему отвечаем как положено: „Пан Шпицкий“. А Шпицкий у них командиром был. Часовой пропустил: видит, белые повязки у всех и пароль знают – все чин по чину. Ему и невдомек, что это партизаны пожаловали. Едем дальше, посреди села еще часовой. Опять „пан Шпицкий“ выручил. Переводчик наш спрашивает: „Где штаб?“ – „Тут“, – отвечают. А нам того и надо! Гранаты в окна – и пошло!.. Что тут делалось!.. Другие отряды к нам подоспели. Из карателей мало кто ушел. И трофеев захватили порядком. Одних подвод с лошадьми восемьдесят, да оружие, да продовольствие. А у нас четверо убитых да шесть раненых. Их сразу в Ржаные Роги отправили. Вот тебе и „пан Шпицкий“!.. Партизан вскоре уехал, а около костров долго еще шли разговоры про партизанскую хитрость.
– Вот это да! – сказал Ленька. – Нам бы так!..
– А что, не смогли бы?.. Хоть бы разок в разведку сходить! – Митяй так и не побывал в разведке, когда Ленька ходил с партизанским обозом.
– Давай попросимся? Может, пустят. Можно бы знаешь как? Зайдем в деревню – и к ребятам. У них все можно выспросить.
Не откладывая дела в долгий ящик, отправились искать учителя. Между собой они так его и звали: учитель.
Мухарев и Гвоздев сидели под сосной у костра и о чем-то тихо беседовали. Мальчики подошли к ним, и Ленька, прокашлявшись, выпалил:
– Товарищ командир, разрешите нам на задание сходить. Пустите нас с Митяем, товарищ командир!
Гвоздев задумался. Они с Мухаревым только что совещались о том, как бы похитрее провести налет на немецкий гарнизон. Следовало разведать блиндажи, но пускать ребят одних было страшновато.
– Пусть учитель решает. Он командир разведки, я в его дела не могу вмешиваться. – Гвоздев повернулся к Мухареву: – Как, Василий Григорьевич, не рано их на самостоятельную работу пускать?
– По-моему, пора, – ответил учитель. А ребятам сказал: – Я зайду к вам, вместе подумаем, как блиндажи разведать. Завтра пойдете.
* * *
…Митяй и Ленька шли ранним утром к деревне, где враги построили блиндажи и огневые точки.
– Знаешь что, Митяй, – сказал Ленька, когда они прошли большую часть пути и приближались к деревне. – Будь другом, дай мне твой автомат. Нужен он мне во как!
– Ишь ты какой! А мне не нужен?
– Себе самозарядку возьми. Бьет что надо, немного длинновата только, за кусты цепляется. Ты мне только на засаду дай. Знаешь, что мы сделаем?..
Ленька выложил свой план. Вместе обсудили его; и Митяй, хоть и без большой охоты, отдал Леньке автомат, а себе взял самозарядную винтовку.
Маленькие разведчики обошли стороной деревню, вышли к дороге, осторожно выглянули из-за кустов и сразу увидели три блиндажа.
– Ты примечай лучше, – прошептал Ленька, – придется план рисовать. Вон откуда к блиндажам лучше всего подобраться.
Дорога, что вела от деревни к блиндажам, оставалась безлюдной, и ребята свободно могли наблюдать. Они заметили еще две огневые точки с торчащими из амбразур стволами пулеметов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50