Какие есть причины для того, чтобы он своё рабочее место взял да и освободил?
Проще всего сказать правду. Обострение тяжёлого хронического заболевания, вследствие чего образовалась стойкая неспособность к исполнению служебных обязанностей. Горбачевский вариант образца августа девяносто первого. Поэтому не годится. Слишком мало времени прошло, а у людей неплохая память.
Или ехал на дачу, а на дороге оказался грузовик с гнилой картошкой и пьяным водителем. Машеровский вариант, а также государей Петра Третьего и Павла Первого. Тоже не годится. Да и откуда возьмётся пьяный водила на Рублево-Успенской трассе?
Это всё, впрочем, отечественный опыт. Есть и зарубежный. Вот, к примеру, один французский министр завёл себе любовницу и через неё оказывал негласную поддержку некоей нефтяной компании. Понятно, что такой человек никак не может оставаться министром. Одна утечка в прессу — и пожалуйста. Был министр, нету министра.
Применительно к нашему случаю, можно вспомнить историю с любимым сыном некоего персонажа. Сынка ещё при Борисе Николаевиче заловили на дискотеке с маленьким пакетиком, а в нём был неопознанный белый порошок. С учётом родственных связей подростка дело о пакетике забрал к себе областной прокурор. Но расследование сильно затянулось, и пакетик куда-то запропастился. У нас такое случается. У нас даже и такое случается, что через год прокурора этого попёрли за взятки и пьянку, он обиду затаил и готов любому пройдохе-журналисту объявить, кто ему звонил с указанием закрыть дело и какой высокий пост этот звонивший в настоящее время занимает.
И всё-таки это не наш метод. Не наш.
А может, просто выпустить его перед народом, чтобы сказал — хочу, братцы, на заслуженный отдых, ну вас в болото с вашими проблемами, надоело всё хуже горькой редьки? Тоже отработанный вариант, с Ельциным. Так тому хоть было за что каяться — за экономические реформы да за внедрённую повсеместно демократию. А этому, вроде, и каяться не в чём: ни тебе реформ, ни, слава Богу, демократии.
Нет ничего нового под луной.
А что если вот так? Взял и уволился. В связи с переходом на другую, более ответственную, работу. Вот это любопытно. На какую на такую другую работу может перейти президент Российской Федерации?
Белым роялем в кустах оказался уже много лет облизываемый Союзный договор. Он был нужен Белоруссии, потому что без него та оставалась наедине с сильно не уважающим Батьку Западом, да ещё и теряла внятно объясняемую возможность выколачивать из России преференции, которых были лишены прочие независимые государства, образовавшиеся на развалинах империи. Он был нужен России, потому что другого способа удержать дружественные войска НАТО на дальних рубежах не просматривалось. За него выступали все патриоты бывшей империи, видя в Союзном договоре хоть и символическое, но всё же возрождение порушенной демократами Родины.
Союзный договор могли подписать давно, ещё при Ельцине. Только вот непонятно было, про что он. Это договор о создании нового государства, в который Белоруссия входит наравне со всеми губерниями и национальными республиками и ложится под руку государя всея Великия и Белыя? Батька в жизни на такое не согласится. Это договор о создании некоторой надгосударственной конструкции с неясными полномочиями, в которой Россия и Белоруссия равны во всём? А как же тогда с суверенным Татарстаном и ещё более суверенной Башкирией? Чем они хуже Белоруссии? Прямая дорога к конфедерации, а значит, и к развалу того, что ещё уцелело после августовского путча и Беловежских соглашений.
Но это только в том случае, если губернаторы и президенты национальных образований начнут тявкать насчёт собственного неравноправия. А сегодня тявкать им явно не с руки, неподходящий момент. Если и можно что-либо осмысленное углядеть в событиях последнего времени, так это то, что большинство губернаторов построено в шеренги и готово к сотрудничеству.
Удивительно даже, насколько плодотворным оказался тактический союз олигархов и силовиков. Одним региональным царькам продемонстрировали заготовленные на них папочки с интересными документами, другим заплатили, а кое-кого попёрли на всенародных выборах. А вместо них поставили новых, покладистых.
Восточная Группа, конечно же, — серьёзная головная боль. Но стратегическую инициативу она временно утратила. А просто так лезть на рожон сегодня, когда вся страна спешно мобилизуется на борьбу с террористами, — это вроде пособничества врагам.
Главное, как говаривал император Наполеон, — ввязаться в бой, а там посмотрим.
Завет императора претворялся в жизнь в Георгиевском зале.
В ожидании выхода президентов России и Белоруссии журналисты рассматривали приглашённых на церемонию торжественного подписания Союзного договора. Практически все отметили отсутствие семи олигархов, которые как разъехались недели две назад по окраинам империи, так и не появлялись в Москве ни разу.
А ещё всех интересовал возникший накануне слух о поправках в тексте договора.
Телекамеры, как моськи, наскакивали на солидные фигуры спикеров обеих палат, но те только загадочно улыбались и приветливо кивали головами. Всезнающий Жириновский стоял с непроницаемым лицом и скрещёнными на груди руками, заинтересованно рассматривая роспись потолка.
Президенты, в сопровождении своих премьеров, пресс-секретарей и свиты, появились с получасовым опозданием. Расселись за столом. Засверкали вспышки.
Все ждали краткого вступительного слова, потом небольших выступлений первых лиц, последующего публичного подписания документов, покоящихся до поры в красных сафьяновых папках, неизменных исторических поцелуев, потом пресс-конференции.
Так, по крайней мере, было всегда. Но в этот раз всё произошло по-другому.
— Добрый день, дамы и господа, — почему-то мрачно объявил кремлёвский пресс-секретарь Ковров. — Сегодня мы присутствуем при историческом событии. При реальном объединении двух братских государств — России и Белоруссии. Союзный договор, работа над которым постоянно велась все последние годы…
Пока Ковров говорил, у Карновича возникло ощущение, будто он присутствует на выпускном вечере, и гордый медалистами директор рассказывает про их успехи актовому залу, с нетерпением ожидающему обещанную дискотеку. Ощущение это усилилось, когда так и не произнёсшие ни слова президенты дисциплинированно поставили подписи на историческом документе и мгновенно удалились, захватив с собой свиту и оставив Коврова для дальнейшего общения с аудиторией.
— Сейчас вам будет роздан подготовленный пресс-релиз, — сообщил по-прежнему угрюмый Ковров. — И давайте объявим перерыв, минут на тридцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Проще всего сказать правду. Обострение тяжёлого хронического заболевания, вследствие чего образовалась стойкая неспособность к исполнению служебных обязанностей. Горбачевский вариант образца августа девяносто первого. Поэтому не годится. Слишком мало времени прошло, а у людей неплохая память.
Или ехал на дачу, а на дороге оказался грузовик с гнилой картошкой и пьяным водителем. Машеровский вариант, а также государей Петра Третьего и Павла Первого. Тоже не годится. Да и откуда возьмётся пьяный водила на Рублево-Успенской трассе?
Это всё, впрочем, отечественный опыт. Есть и зарубежный. Вот, к примеру, один французский министр завёл себе любовницу и через неё оказывал негласную поддержку некоей нефтяной компании. Понятно, что такой человек никак не может оставаться министром. Одна утечка в прессу — и пожалуйста. Был министр, нету министра.
Применительно к нашему случаю, можно вспомнить историю с любимым сыном некоего персонажа. Сынка ещё при Борисе Николаевиче заловили на дискотеке с маленьким пакетиком, а в нём был неопознанный белый порошок. С учётом родственных связей подростка дело о пакетике забрал к себе областной прокурор. Но расследование сильно затянулось, и пакетик куда-то запропастился. У нас такое случается. У нас даже и такое случается, что через год прокурора этого попёрли за взятки и пьянку, он обиду затаил и готов любому пройдохе-журналисту объявить, кто ему звонил с указанием закрыть дело и какой высокий пост этот звонивший в настоящее время занимает.
И всё-таки это не наш метод. Не наш.
А может, просто выпустить его перед народом, чтобы сказал — хочу, братцы, на заслуженный отдых, ну вас в болото с вашими проблемами, надоело всё хуже горькой редьки? Тоже отработанный вариант, с Ельциным. Так тому хоть было за что каяться — за экономические реформы да за внедрённую повсеместно демократию. А этому, вроде, и каяться не в чём: ни тебе реформ, ни, слава Богу, демократии.
Нет ничего нового под луной.
А что если вот так? Взял и уволился. В связи с переходом на другую, более ответственную, работу. Вот это любопытно. На какую на такую другую работу может перейти президент Российской Федерации?
Белым роялем в кустах оказался уже много лет облизываемый Союзный договор. Он был нужен Белоруссии, потому что без него та оставалась наедине с сильно не уважающим Батьку Западом, да ещё и теряла внятно объясняемую возможность выколачивать из России преференции, которых были лишены прочие независимые государства, образовавшиеся на развалинах империи. Он был нужен России, потому что другого способа удержать дружественные войска НАТО на дальних рубежах не просматривалось. За него выступали все патриоты бывшей империи, видя в Союзном договоре хоть и символическое, но всё же возрождение порушенной демократами Родины.
Союзный договор могли подписать давно, ещё при Ельцине. Только вот непонятно было, про что он. Это договор о создании нового государства, в который Белоруссия входит наравне со всеми губерниями и национальными республиками и ложится под руку государя всея Великия и Белыя? Батька в жизни на такое не согласится. Это договор о создании некоторой надгосударственной конструкции с неясными полномочиями, в которой Россия и Белоруссия равны во всём? А как же тогда с суверенным Татарстаном и ещё более суверенной Башкирией? Чем они хуже Белоруссии? Прямая дорога к конфедерации, а значит, и к развалу того, что ещё уцелело после августовского путча и Беловежских соглашений.
Но это только в том случае, если губернаторы и президенты национальных образований начнут тявкать насчёт собственного неравноправия. А сегодня тявкать им явно не с руки, неподходящий момент. Если и можно что-либо осмысленное углядеть в событиях последнего времени, так это то, что большинство губернаторов построено в шеренги и готово к сотрудничеству.
Удивительно даже, насколько плодотворным оказался тактический союз олигархов и силовиков. Одним региональным царькам продемонстрировали заготовленные на них папочки с интересными документами, другим заплатили, а кое-кого попёрли на всенародных выборах. А вместо них поставили новых, покладистых.
Восточная Группа, конечно же, — серьёзная головная боль. Но стратегическую инициативу она временно утратила. А просто так лезть на рожон сегодня, когда вся страна спешно мобилизуется на борьбу с террористами, — это вроде пособничества врагам.
Главное, как говаривал император Наполеон, — ввязаться в бой, а там посмотрим.
Завет императора претворялся в жизнь в Георгиевском зале.
В ожидании выхода президентов России и Белоруссии журналисты рассматривали приглашённых на церемонию торжественного подписания Союзного договора. Практически все отметили отсутствие семи олигархов, которые как разъехались недели две назад по окраинам империи, так и не появлялись в Москве ни разу.
А ещё всех интересовал возникший накануне слух о поправках в тексте договора.
Телекамеры, как моськи, наскакивали на солидные фигуры спикеров обеих палат, но те только загадочно улыбались и приветливо кивали головами. Всезнающий Жириновский стоял с непроницаемым лицом и скрещёнными на груди руками, заинтересованно рассматривая роспись потолка.
Президенты, в сопровождении своих премьеров, пресс-секретарей и свиты, появились с получасовым опозданием. Расселись за столом. Засверкали вспышки.
Все ждали краткого вступительного слова, потом небольших выступлений первых лиц, последующего публичного подписания документов, покоящихся до поры в красных сафьяновых папках, неизменных исторических поцелуев, потом пресс-конференции.
Так, по крайней мере, было всегда. Но в этот раз всё произошло по-другому.
— Добрый день, дамы и господа, — почему-то мрачно объявил кремлёвский пресс-секретарь Ковров. — Сегодня мы присутствуем при историческом событии. При реальном объединении двух братских государств — России и Белоруссии. Союзный договор, работа над которым постоянно велась все последние годы…
Пока Ковров говорил, у Карновича возникло ощущение, будто он присутствует на выпускном вечере, и гордый медалистами директор рассказывает про их успехи актовому залу, с нетерпением ожидающему обещанную дискотеку. Ощущение это усилилось, когда так и не произнёсшие ни слова президенты дисциплинированно поставили подписи на историческом документе и мгновенно удалились, захватив с собой свиту и оставив Коврова для дальнейшего общения с аудиторией.
— Сейчас вам будет роздан подготовленный пресс-релиз, — сообщил по-прежнему угрюмый Ковров. — И давайте объявим перерыв, минут на тридцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126