Гюрза. Кобра. Эфа. Все, кто того заслуживает. Но они маленькие, эти снимки. И не очень четкие. У Пронина в Кушке нет подходящей аппаратуры. Пусть папа теперь займется! Надо все переснять и красиво отпечатать. Хорошим размером. Портрет, например. Метр на метр! Чтобы было сразу видно. Вот кобра. Вот ее капюшон. Эта кобра танцует. Какая в ней грация! Изящество! Совершенство форм! Чтобы даже профану стало ясно, что эту кобру наш долг – сохранить для потомства. И гюрзу. И щитомордника. Всех, кто того заслуживает…
– А я? – заволновалась Кирилл. – А я?
– Тебя тоже надо сохранить, – решил Пронин.
Нет, он не понял. Кирилл беспокоится, что для нее у Пронина нету дела.
Дело найдется. Пронин про нее не забыл. Кирилл, кажется, в Заполярье? Нужно там, на месте, подсчитать поголовье ядовитых змей. Если там их нету, значит надо ядовитых змей вывести. Срочно! Надо их акклиматизировать. Создать оптимальные условия змеям. Это для Кирилла работа на долгие годы. Хватит чепухой заниматься!…
– А сейчас что же? – пристает Кирилл.
Мама с папой уже приставать не могут. Папа валяется на диване и стонет. У мамы даже стонать больше нету сил.
Кирилл сейчас пойдет с Прониным на конференцию и будет там, в публике, создавать общественное мнение. Какая еще выставка? Это ерунда! Пронин выставку отметает! Нужно сидеть в конференц-зале, бурно аплодировать, когда Пронин будет выступать, и злодейски свистеть, когда на трибуну полезут его противники. Кирилл умеет свистеть?
– Злодейски? – обрадовался Кирилл.
И как свистнет!
В коридоре отчаянно взвизгнула морская свинья Дездемона. Фингал вскочил и залаял. Лариса проснулась и поймала себя за хвост.
– Сойдет, – одобрил Пронин.
Значит, все в порядке. Можно бороться.
Тут Ася как раз вернулась из школы. Пронин обрадовался, что есть еще и Ася. Откуда она? Ах, из школы. Он так и думал. Напрасно Ася оттуда ушла. Нужно срочно вернуться в школу и развернуть просветительную работу среди учащихся, чтобы они осознали, наконец, роль ядовитых змей в своей жизни. Надо этих ребят воспитывать! Чтобы они росли в атмосфере любви к ядовитым змеям! Прививать им эту любовь! А то некоторые родители болтают черт знает что и засоряют своим прекрасным детям мозги.
Пронин знает, что Ася не такая. У нее есть уж Константин. Он, к сожалению, не ядовитый. Когда-нибудь Пронин привезет Асе кобру. Сейчас забыл захватить. В другой раз! Но все-таки Константин тоже змея. Это его извиняет. Если бы у Аси в доме не было Константина, Пронин бы себя тут чувствовал, как в глухом лесу. В Ленинграде буквально не на что посмотреть! Они с Асей пойдут в зоопарк. Но в зоопарке ядовитые змеи наверняка в отвратительных условиях. Пронин боится, что эти условия тяжело подействуют на неокрепшую Асину психику. Он-то уже ко всему привык!
– Да, могут угнетающе подействовать, – поддакнула мама.
– Вот я и боюсь, – кивнул Пронин.
Он рад, что его понимают. Все его в этом доме понимают, кроме Марии-Антуанетты. Нельзя ли на нее намордник надеть? Пронин боится, что Мария-Антуанетта в один прекрасный день его съест. Опять она на него рычит!
– Брысь, Туська! Фу! – хором кричат Ася, мама, Кирилл и папа.
Фингал испугался, что все кричат. Лезет под стол.
А Мария-Антуанетта все равно рычит и рвется к Пронину.
Это удивительно, но Пронин из Кушки – единственный в мире человек, на которого рычит кроткая Мария-Антуанетта. Она обычно всем лижет руки, дружелюбно обнюхивает новых людей, даже своих котят разрешает брать, чтобы ими полюбоваться. Фингал, например, каждое утро вылизывал котят. Как шаркнет своим языком, котенок сразу весь мокрый, от ушей до хвоста. Но Мария-Антуанетта никогда не сердилась на Фингала, ценила добрые его чувства. Кошки вообще не рычат! А вот на Пронина Туська именно что рычит, иначе не скажешь. У нее шерсть дыбом, усы распушились и даже щеки подрагивают от гнева. Так бы и кинулась, если бы Ася ее не держала.
И всегда, главное, так. Пронин ведь редко приезжает! Ну, раз – в полгода. Но Мария-Антуанетта, однажды его увидев, уже не в силах забыть. Когда бы он ни вошел, она сразу выскакивает и рычит.
– Уберите куда-нибудь эту кошку, – требует Пронин, – на меня позорит!
Куда ее уберешь? Туська любую дверь открывает.
Пронину прямо жизни не стало. Он боится дать телеграмму, что он летит. Чтобы Мария-Антуанетта заранее не узнала! Пронин хочет ее застать врасплох. Может, Мария-Антуанетта тогда не сообразит, что это – он? Она же его позорит перед друзьями! Перед Асей. Перед мамой, папой и даже перед Кириллом. Они все будут думать, что Пронин – плохой человек, раз их кошке так кажется. Ведь животные чувствуют, что у человека внутри, против этого не попрешь.
Все Пронина уговаривают, что не будут думать.
Не верит.
– Будете думать, что у меня скрытые пороки!
Нет, никто не будет. Какие у Пронина пороки? Тем более – скрытые? Он скрыть ничего не умеет. Он весь на виду.
– Я не знаю какие, а она знает! – сердится Пронин.
– Может, Туся просто не любит ядовитых змей? – вдруг сообразила Кирилл.
Пронину это не приходило в голову. О, если так, то его отношение Марии-Антуанетты – начисто не волнует. Раз она примкнула к его идейным врагам! Горько, что его противники даже в этот дом пробрались. В лице Марии-Антуанетты. Если это так, хваленая Мария-Антуанетта просто глупа, как ящерица. Пронин сам ее знать не хочет!
Тут вошла Богданова-мама.
Она долго звонила в дверь. Никто почему-то не открывает. И Фингал молчит. А слышно, что кто-то есть, голоса. И дверь, вообще-то, приоткрыта. Богданова-мама, наконец, решилась войти. Может, она не вовремя? Тут, кажется, гости?…
– Где гости? – удивился Пронин. – Никаких гостей пока нету.
– Все свои, – успокоил Богданову-маму папа.
Она бы не стала мешать, но ее Богданов прислал. Сходи да сходи. Книжку какую-то просит про лошадей, она забыла название. Он думает, что папа ему не даст. Может, папа даст Богдановой-маме? Если эта книжка не очень дорогая и ее можно выносить из дому…
– Вполне можно, – почему-то обрадовался папа. – Сейчас достану.
И сразу вытащил, со стеллажа.
А когда Ася у него спрашивала «Все о лошади», папа не смог найти. Сказал, что абсолютно не помнит, куда засунул. На этом стеллаже, во всяком случае, ее не было, Ася смотрела.
– Вадик аккуратно будет пользоваться, – пообещала Богданова-мама. Она сама последит.
– Лишь бы пользовался, – улыбнулась мама.
– Зачем эту ерунду читать? – удивился Пронин. – Что-нибудь стоящее ему возьмите. «Змеи Средней Азии», например. Лучше всякого детектива…
Он даже фыркнул, до того ему странен выбор.
– Вот еще не хватало – змеи! – засмеялась Кирилл. – Вкус надо развивать. Читать про народные промыслы. Это настоящее чтение! Диву даешься, что за мастера были на Руси, что они делали…
Пронин и на Кирилла фыркнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– А я? – заволновалась Кирилл. – А я?
– Тебя тоже надо сохранить, – решил Пронин.
Нет, он не понял. Кирилл беспокоится, что для нее у Пронина нету дела.
Дело найдется. Пронин про нее не забыл. Кирилл, кажется, в Заполярье? Нужно там, на месте, подсчитать поголовье ядовитых змей. Если там их нету, значит надо ядовитых змей вывести. Срочно! Надо их акклиматизировать. Создать оптимальные условия змеям. Это для Кирилла работа на долгие годы. Хватит чепухой заниматься!…
– А сейчас что же? – пристает Кирилл.
Мама с папой уже приставать не могут. Папа валяется на диване и стонет. У мамы даже стонать больше нету сил.
Кирилл сейчас пойдет с Прониным на конференцию и будет там, в публике, создавать общественное мнение. Какая еще выставка? Это ерунда! Пронин выставку отметает! Нужно сидеть в конференц-зале, бурно аплодировать, когда Пронин будет выступать, и злодейски свистеть, когда на трибуну полезут его противники. Кирилл умеет свистеть?
– Злодейски? – обрадовался Кирилл.
И как свистнет!
В коридоре отчаянно взвизгнула морская свинья Дездемона. Фингал вскочил и залаял. Лариса проснулась и поймала себя за хвост.
– Сойдет, – одобрил Пронин.
Значит, все в порядке. Можно бороться.
Тут Ася как раз вернулась из школы. Пронин обрадовался, что есть еще и Ася. Откуда она? Ах, из школы. Он так и думал. Напрасно Ася оттуда ушла. Нужно срочно вернуться в школу и развернуть просветительную работу среди учащихся, чтобы они осознали, наконец, роль ядовитых змей в своей жизни. Надо этих ребят воспитывать! Чтобы они росли в атмосфере любви к ядовитым змеям! Прививать им эту любовь! А то некоторые родители болтают черт знает что и засоряют своим прекрасным детям мозги.
Пронин знает, что Ася не такая. У нее есть уж Константин. Он, к сожалению, не ядовитый. Когда-нибудь Пронин привезет Асе кобру. Сейчас забыл захватить. В другой раз! Но все-таки Константин тоже змея. Это его извиняет. Если бы у Аси в доме не было Константина, Пронин бы себя тут чувствовал, как в глухом лесу. В Ленинграде буквально не на что посмотреть! Они с Асей пойдут в зоопарк. Но в зоопарке ядовитые змеи наверняка в отвратительных условиях. Пронин боится, что эти условия тяжело подействуют на неокрепшую Асину психику. Он-то уже ко всему привык!
– Да, могут угнетающе подействовать, – поддакнула мама.
– Вот я и боюсь, – кивнул Пронин.
Он рад, что его понимают. Все его в этом доме понимают, кроме Марии-Антуанетты. Нельзя ли на нее намордник надеть? Пронин боится, что Мария-Антуанетта в один прекрасный день его съест. Опять она на него рычит!
– Брысь, Туська! Фу! – хором кричат Ася, мама, Кирилл и папа.
Фингал испугался, что все кричат. Лезет под стол.
А Мария-Антуанетта все равно рычит и рвется к Пронину.
Это удивительно, но Пронин из Кушки – единственный в мире человек, на которого рычит кроткая Мария-Антуанетта. Она обычно всем лижет руки, дружелюбно обнюхивает новых людей, даже своих котят разрешает брать, чтобы ими полюбоваться. Фингал, например, каждое утро вылизывал котят. Как шаркнет своим языком, котенок сразу весь мокрый, от ушей до хвоста. Но Мария-Антуанетта никогда не сердилась на Фингала, ценила добрые его чувства. Кошки вообще не рычат! А вот на Пронина Туська именно что рычит, иначе не скажешь. У нее шерсть дыбом, усы распушились и даже щеки подрагивают от гнева. Так бы и кинулась, если бы Ася ее не держала.
И всегда, главное, так. Пронин ведь редко приезжает! Ну, раз – в полгода. Но Мария-Антуанетта, однажды его увидев, уже не в силах забыть. Когда бы он ни вошел, она сразу выскакивает и рычит.
– Уберите куда-нибудь эту кошку, – требует Пронин, – на меня позорит!
Куда ее уберешь? Туська любую дверь открывает.
Пронину прямо жизни не стало. Он боится дать телеграмму, что он летит. Чтобы Мария-Антуанетта заранее не узнала! Пронин хочет ее застать врасплох. Может, Мария-Антуанетта тогда не сообразит, что это – он? Она же его позорит перед друзьями! Перед Асей. Перед мамой, папой и даже перед Кириллом. Они все будут думать, что Пронин – плохой человек, раз их кошке так кажется. Ведь животные чувствуют, что у человека внутри, против этого не попрешь.
Все Пронина уговаривают, что не будут думать.
Не верит.
– Будете думать, что у меня скрытые пороки!
Нет, никто не будет. Какие у Пронина пороки? Тем более – скрытые? Он скрыть ничего не умеет. Он весь на виду.
– Я не знаю какие, а она знает! – сердится Пронин.
– Может, Туся просто не любит ядовитых змей? – вдруг сообразила Кирилл.
Пронину это не приходило в голову. О, если так, то его отношение Марии-Антуанетты – начисто не волнует. Раз она примкнула к его идейным врагам! Горько, что его противники даже в этот дом пробрались. В лице Марии-Антуанетты. Если это так, хваленая Мария-Антуанетта просто глупа, как ящерица. Пронин сам ее знать не хочет!
Тут вошла Богданова-мама.
Она долго звонила в дверь. Никто почему-то не открывает. И Фингал молчит. А слышно, что кто-то есть, голоса. И дверь, вообще-то, приоткрыта. Богданова-мама, наконец, решилась войти. Может, она не вовремя? Тут, кажется, гости?…
– Где гости? – удивился Пронин. – Никаких гостей пока нету.
– Все свои, – успокоил Богданову-маму папа.
Она бы не стала мешать, но ее Богданов прислал. Сходи да сходи. Книжку какую-то просит про лошадей, она забыла название. Он думает, что папа ему не даст. Может, папа даст Богдановой-маме? Если эта книжка не очень дорогая и ее можно выносить из дому…
– Вполне можно, – почему-то обрадовался папа. – Сейчас достану.
И сразу вытащил, со стеллажа.
А когда Ася у него спрашивала «Все о лошади», папа не смог найти. Сказал, что абсолютно не помнит, куда засунул. На этом стеллаже, во всяком случае, ее не было, Ася смотрела.
– Вадик аккуратно будет пользоваться, – пообещала Богданова-мама. Она сама последит.
– Лишь бы пользовался, – улыбнулась мама.
– Зачем эту ерунду читать? – удивился Пронин. – Что-нибудь стоящее ему возьмите. «Змеи Средней Азии», например. Лучше всякого детектива…
Он даже фыркнул, до того ему странен выбор.
– Вот еще не хватало – змеи! – засмеялась Кирилл. – Вкус надо развивать. Читать про народные промыслы. Это настоящее чтение! Диву даешься, что за мастера были на Руси, что они делали…
Пронин и на Кирилла фыркнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40