Они его на первой же прогулке до полусмерти избили. Он в милицию: "Что вы делаете? Они же убьют меня до смерти..." И взяли Филиппа конюхом в милицию, а дочь его, глухая Полька, ходила к нему овес воровать. За это воровство его на лесозаготовки отправили. Но в тридцать пятом году товарищ Сталин подписал закон: которые сидят по статьям 109 и 110 - освободить.
Вернулся Филипп, реабилитировали его, а работы руководящей не дают. Он два года на салотопке отработал с Андрюшей Гвоздиковым, с тем самым, который посреди дороги уснул на Ильин день, отчего и был задавлен. И тут на счастье Филиппа в Корабишине выявился заговор - многих врагов народа посадили, в том числе и председателя колхоза. Кого взамен послать? Чистого пролетария в районе не было. Кто из беднейшего слоя крестьян отвечал в тот исторический момент всем требованиям текущей политики? Тот, кто проявил свое усердие по искоренению. Вспомнили опять про Филиппа Самоченкова. Он в ту пору жил на краю Брехова в своей двухоконной избенке и, кроме Польки глухой да пестрого кобелька Марсика, так ничего и не нажил. И послали его обратно в Корабишино, председателем колхоза...
Как он там руководил, я не знаю. Только после войны его сняли за полный развал и из партии исключили. Вернулся он в Брехово, отодрал забитые окна, вселил в свою избенку Польку глухую, а сам подался в касимовские каменоломни, подальше от стыда, и с глаз долой...
Но камень долбить - не в салотопке работать. Надоело ему с непривычки. Зашел в исполком разведать насчет низовой руководящей. "Виноват, говорит, - во всем виноват я сам". - "В чем?" - "Да в том, что из партии меня исключили, в Корабишине". - "А их решение не утвердили". - "Что ж мне теперь делать?" - "Поезжай в Брехово заместителем председателя колхоза". Приехал. А председатель взял да помер и оставил весь колхоз опять на Филиппа Самоченкова. Время было такое, что с колхоза все требовалось: и зерно, и лес, и тягло. Только поспевай поставлять. По части поставок Филипп Самоченков даже в передовые вышел. Выйти-то вышел, а удержаться не смог. Резервы иссякли... Тут его опять начали молотить: склоняли, как вредителя сняли, судить хотели...
Прислали меня на его место. Приехал со мной секретарь райкома. Уж он его ругал, ругал - до самого утра: "Ну, что с тобой делать?" - "Ваше слово - закон", - отвечает Филипп. "Ладно, отдам тебя в райисполком. Устраивайся, как хочешь". - "Нет уж, - отвечает Самоченков, - никуда я больше не пойду. А то меня райисполком в милицию передаст. Однова я уж там побывал..."
Так и остался в Брехове, конюхом при школе.
Занял я его место председателя и думаю: "Дай-ка посмотрю его дела уясню, в чем тут собака зарыта". У меня правило такое - если хочешь разобраться в человеке, посмотри его анкету, ибо сказано: анкета - зеркало души нашей. А ежели еще и протоколы от тебя остались, весь твой опыт перейдет в потомство, в историю то есть. Таперика говорят: слово не воробей - вылетит, не поймаешь. А зачем его ловить? Ты его лучше внеси в протокол, да в дело подшей, да в сейф упрячь, и никуда оно не денется.
Стал я читать протоколы Самоченкова, папку заявлений, резолюций его - и все сразу понял: Филипп не хозяйственник, он был руководителем чистой воды. То есть в любом деле он прежде всего держал руководящую линию. Идею! Держался, как говорится, на одном энтузиазме.
К примеру, приведу один протокол заседания колхозного правления.
"Повестка дня:
Выполнение плана уборочной кампании.
По первому вопросу выступили:
тов. Глухов Н. (бригадир первой бригады), который доложил - ход сеноуборки идет очень медленно. Во-первых, колхозники разъехались по домам; во-вторых, сенокосилки поломались. И нет запчастей. Хлеб жнут и не молотят, потому что - сырой.
тов. Свиненков (бригадир второй бригады) сказал - сено сейчас не косим, потому что поломался трактор и запчастей нет. Ржи сжали очень мало, потому как сорная - комбайн забивает.
тов. Дементьев Н. (бригадир третьей бригады): сеноуборка идет очень медленно, потому что плохой выход на работу. Окромя того еще люди не идут в подчинение. Хлеб не молотим - молотилка поломалась и потому что сырой. А на тракторе пальцы посыпались и нет запасных.
Выступили:
тов. Самоченков (председатель). Товарищи, разве колхозники не знают, что мы должны получить хлеб на трудодни? А почему же хлеб не молотим? Это же наш хлеб. Неужели еще не дошло до сознания колхозников, что мы должны добиться культурной и зажиточной жизни? Взять, товарищи, такой вопрос... Есть колхозники, которые не имеют ни одного грамма хлеба и сидят, не работают. Эти люди ничего не понимают и стоят только за свою собственность, а за общественность не борятся. Товарищи, таких людей надо критиковать и лишать их сена и тягла. А ведь я, товарищи, всем бригадирам задание выдал. И что же?
Возьмем бригадира Дементьева, - не жнет, не косит, а лошадь в разъезде - все на пасеке, где заведена агульная пьянка. А Дементьев вместо того, чтобы накосить и заскирдовать, дает дутые сводки, чем самым обманывает общественное животноводство колхоза и в целом государство. И хуже того заскирдованный хлеб не проверяет, может, его весь скоту стравили.
Что же имеется на сегодняшний день? План сеноуборки провалили и по хлебу тоже. А причина провала зависит только от руководителей. Где трудовая дисциплина в бригаде Дементьева? Нет ее. Взять также руководителей Глухова и Свиненкова. Они только подставляют в руководстве правлению ногу и занимаются пьянкой. Я считаю, что правление колхоза сегодня вынесет конкретные решения таким безответственным лицам.
Постановили:
Бригадиров тт. Глухова, Свиненкова и Дементьева предупредить".
Как видим из этого протокола, Филипп не разбирал, почему хлеб сырой или там комбайн поломан? Весь упор он делал на сознательность, на горячее руководящее слово. Хорошо умел говорить Самоченков, ничего не скажешь. Но гибкости у него не хватало. Посудите сами. Вот заявление от Сысоева Петра Семеновича:
"Прошу рассмотреть мое заявление в том, что я по болезни заколол свою корову. Выдайте мне стельную телку за мясо..."
Резолюция Самоченкова: "Просьбу отказать".
"Прошу разобрать мое заявление в том, что мой муж взят в ФЗО, а я осталась ни при чем. Я хочу ехать к нему, и он хочет. Прошу отпустить из колхоза. К сему Сморчкова Клавдия".
"Просьбу отказать".
"У меня есть три несделанных овчины. Прошу исделать их. Хамов".
"Дать взамен две овчины из брака. Самоченков".
"Прошу освободить меня от работы счетоводом ввиду моей малограмотности и моего здоровья, а именно - плохого зрения и внутренней болезни. Н.Сморчков".
"Просьбу отказать. Самоченков".
"Прошу правление колхоза "Восход" разобрать мое заявление, отпустить меня из колхоза, как зашел я добровольно и выхожу добровольно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22