– В Париж? – Ее глаза с любопытством сверкнули, потом опять превратились в узкие щелочки, и она зевнула. Поднявшись со стула, она поманила меня за собой в темный коридор, остановилась и открыла одну из дверей. – Здесь, мадемуазель.
Комната была едва ли больше стенного шкафа. Здесь находились только стол и тяжелый стул. Но на столе стоял телефон, который вполне можно было назвать антикварным.
– Повертите эту ручку, пока не прозвенит звонок. Когда телефонистка ответит, назовите ей свой номер. Вы знаете, какой вам нужен номер, мадемуазель?
– Нет, не знаю...
– Не важно. У нас прямая линия с Орийяком. Там для вас найдут то, что нужно.
Я села за стол и достала из сумочки блокнот и ручку. Мадам Клоэт замешкалась в дверном проеме:
– Мадемуазель еще что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо, мадам, – твердо ответила я.
– Хорошо. – Она казалась разочарованной. – Я подожду в гостиной.
Дождавшись, пока ее шаги затихли, я подняла трубку и повертела ручку. Через десять минут французского многоголосья я наконец попала в американское посольство. Секретарь внимательно выслушал меня и подробно расспросил, почему мой дядя хочет выехать в Соединенные Штаты.
– С этим не будет больших затруднений, – в заключение сказал он. – Я немедленно вышлю необходимые бумаги по почте. Ваш дядя сам должен заполнить их и заверить у нотариуса. И поскольку ваш дядя – человек состоятельный, думаю, будет несложно найти фотографа, который согласится прийти в замок и сделать нужные для визы снимки.
Я поблагодарила его, повесила трубку и вышла в коридор. Мадам Клоэт сидела в гостиной на том же расшатанном стуле. Рядом с ней стоял пустой бокал. Ее глаза были закрыты, рот слегка приоткрыт. Звучный храп сотрясал крепко сбитое тело женщины, стул жалобно скрипел. Я подавила смешок и пожалела, что со мной нет в этот момент фотоаппарата. Выйдя на цыпочках из дома, я тихо прикрыла за собой дверь, решив, что заплачу за звонок завтра.
Когда я въезжала в ворота поместья, солнце уже садилось и окна замка светились мягким теплым светом. Я еще не видела его таким красивым. Деревенские возвращались с полей, вырисовываясь темными силуэтами на фоне яркого неба. К моему удивлению, дядя заперся в библиотеке, настрого запретив беспокоить его. Габриель передала мне его извинения и сообщила, что у него какое-то неотложное дело, которое не может ждать до утра. И что более удивительно, она была со мной довольно любезна и отнеслась с полным безразличием к моему визиту в деревню. Наверное, дядя Морис сообщил ей об Этьене Метье и портрете.
Я ужинала одна за огромным столом, при свете горящих свечей. Прислуживала молчаливая Габриель. После кофе я сразу же поднялась в свою комнату. Устроившись на подушках в кровати, я попробовала читать, но шрифт расплывался, и на его месте появлялось загорелое лицо Этьена.
Вскоре приглушенные звуки, доносившиеся с кухни, умолкли, и замок погрузился в тишину. Я выключила лампу и удобно улеглась под одеяло. Завтра... Завтра я увижу Этьена...
Я пробудилась от громкого стука в дверь.
– Мадемуазель! Вы не спите, мадемуазель?
– Да, Габриель? Что такое?
Я зевнула и потянулась, потом протянула руку за халатом.
– Месье Жерар желает, чтобы вы присоединились к нему за завтраком. Через тридцать минут.
– О'кей!
Я вылезла из-под одеяла и отправилась в ванную, а через полчаса я нашла дядю Мориса в столовой. Он пил горячий шоколад со свежими теплыми круассанами.
– Ну, Дениза, ты хорошо спала?
– Просто отлично! – Я погрела руки на кувшине с горячим шоколадом. – Как бревно.
– Хорошо. Сожалею, что не смог поужинать с тобой прошлым вечером и услышать от тебя новости. Все идет нормально?
– Никаких трудностей, как вы и сказали, дядя Морис. Секретарь посольства обещал выслать необходимые бумаги, которые вам нужно будет заполнить. Наверное, они уже на почте.
– Отлично.
Дядя Морис подробно расспросил меня о телефонном разговоре, и когда мы закончили обсуждение, на столе от завтрака ничего не осталось, кроме нескольких крошек хлеба. На часах было почти десять. Наверное, Этьен уже ждет меня.
– Дядя Морис, могу я взять машину, чтобы поехать в деревню? – Я встала и отодвинула свой стул. – Первый сеанс назначен на сегодня, на утро, и я опоздаю, если пойду пешком.
– Ах да, художник ждет. Хорошо, вот ключи. И я хотел бы, чтобы ты сделала для меня еще один звонок. Альфонсу Рузье... Я сейчас запишу тебе его номер. – Он достал из кармана записную книжку и левой рукой неуклюже нацарапал на листочке несколько цифр. – Это его номер в Париже. Он мой брокер. Скажешь ему, что посылка уже в пути и что после нее будет еще одна, последняя, но большая. Очень большая. Ты сможешь запомнить это?
– Да, дядя Морис. – Я тайком бросила взгляд на часы. Пять минут одиннадцатого! – Это все?
– Еще одно, Дениза. – Дядя наклонился и достал из-под стола сверток, размером с коробку от обуви, завернутый в плотную бумагу и опечатанный воском, и протянул его мне. – Эта посылка отправится специальной почтой, Дениза. Она проштампована и готова к отправке. В половине первого в гостиницу за ней заедет курьер. Тебе останется только отдать ему ее.
– Да, дядя Морис. До свидания. Я вернусь после двух.
Я припарковала "мерседес" возле гостиницы, рядом с древним грузовиком, который видела, когда в замок приезжал Марсо. Сердце почему-то забилось чаще, и я почти побежала к дому. Это смешно, сказала я себе твердо и замедлила шаг. Что значит для меня Этьен Метье? Он всего лишь мужчина. Привлекательный мужчина, но... Я вспомнила взгляд его серых глаз, когда он просил позировать ему. Чепуха... Наверное, у меня слишком богатое воображение.
Я протянула руку, чтобы постучать в дверь, но та внезапно распахнулась, как будто кто-то ждал за ней.
– Дениза! – Этьен быстро втащил меня в дом и закрыл дверь. – Я начал опасаться, что ваш дядя передумал.
– Нет. – Я улыбнулась, польщенная его нетерпением. – Мы немного задержались за завтраком, и потом дядя попросил меня...
– Не важно, – перебил он, пристально всматриваясь в конец коридора. – Вы здесь, так что начнем.
Он открыл дверь, и солнечный свет заполнил коридор. Я вошла в комнату и увидела мольберт с чистым холстом и ящик с кистями и красками.
– Доброе утро, мадемуазель Жерар.
Чужой голос заставил меня вздрогнуть. В дальнем углу комнаты, скрытый от обоих окон и двери мольбертом, стоял мужчина. Незнакомец был седовлас, с аккуратными усиками и прямой осанкой, говорящей о его принадлежности к армии или жандармерии. Я в тревоге оглянулась на Этьена, привалившегося спиной к двери.
– Кто это? – в замешательстве спросила я. – Я хочу сказать, что...
Этьен крепко схватил меня за руку и подвел к пожилому мужчине:
– Дениза, я хочу представить тебе моего начальника, полковника Гийе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43