Я не слышала, как она шагала по коридору, но вот она уже здесь, с кувшином кофе, источающим дивный аромат.
Экономка примирительно улыбнулась:
– Мадемуазель почувствует себя лучше, выпив это. Луиза приготовила его. Луиза – девушка из деревни. Она здесь работает и готовит превосходный кофе.
– Значит, здесь есть слуги? – обрадовалась я.
Габриель кивнула:
– Они приходят из деревни. Одна женщина готовит еду, которую я заказываю, другая стирает белье. Пьер Лабрус работает привратником, его жена Мари – повар. У них есть дочь, но она не будет здесь служить. У нее, как они говорят, есть возлюбленный в деревне. Она привлекательная девушка для глупых мужчин. В девятнадцать лет все девушки такие. Наши служанки приходят и уходят постоянно, остаются только пожилые женщины, которым трудно найти другую работу в Шатеньере.
– У вас, как я вижу, много забот по дому, – пробормотала я, желая, чтобы она поскорее ушла. – Я не должна вас задерживать здесь.
– Иногда, – продолжала Габриель, – вся деревня трудится в поместье. Когда есть сезонная работа в полях или на виноградниках. Если вам потребуется ванна, мадемуазель, нажмите звонок рядом с дверью, я поднимусь и все приготовлю для вас, пока вы будете раздеваться. Я заставила себя улыбнуться:
– Спасибо, Габриель, но я вполне в состоянии сама приготовить себе ванну.
Она опустила глаза:
– Как пожелает мадемуазель.
– Я скоро спущусь и принесу поднос. Где я смогу найти своего дядю?
– В его комнате.
– Он часто выходит из нее?
– Да, часто. – Габриель подозрительно посмотрела на меня. – Почему вы спрашиваете?
Я пожала плечами:
– Просто проводить свои дни в затворничестве – это не очень хорошо.
– Он довольно часто выходит на прогулку в лес, охотится или рыбачит на реке в долине, вон там. В лесу есть олени и дикие кабаны, в реке – форель. Они пополняют наш стол.
– И голуби, конечно, – не удержалась я.
– Да, голуби. И фазаны, и перепела.
– Возможно, он как-нибудь возьмет меня с собой поохотиться, – неуверенно сказала я.
– Вас? – Экономка окинула меня насмешливым взглядом. – Да, возможно, возьмет. Хотелось бы мне при этом присутствовать! – Она облизала свои тонкие губы кончиком языка. Ее тон мне не понравился. – И все же отстрел голубей вызвал у вас отвращение?
– Это не охота... Кстати, на двери моей спальни нет замка. Нужно сказать об этом дяде.
– Зачем? Вы боитесь?
Мою сдержанность как ветром сдуло.
– Нет! Я не боюсь! – возмутилась я. – Почему я должна здесь чего-то бояться? Я вполне способна постоять за себя, но закрывать на замок дверь спальни – общее правило вежливости там, откуда я приехала. Ни одной девушке не понравится, когда ее побеспокоят во время одевания или принятия ванны.
– Ясно. В Америке, конечно, все по-другому, чем здесь. – Габриель издала звук, похожий на хриплое хихиканье. – Ну, возможно, он поручит Альберу поставить на дверь задвижку... специально для вас... Хотя я в этом сомневаюсь. Единственные двери, которые в замке закрываются на замок, – это двери комнат самого хозяина. И естественно, входная дверь, которую каждую ночь запирают Альбер и хозяин. Они же опускают жалюзи. – Она вновь хихикнула. – Мадемуазель, когда темнеет, замок превращается в неприступную крепость и никто не может ни войти в него, ни выйти. Здесь вы в безопасности. Если, конечно, вы не боитесь своего дядю, меня или Альбера, так как только мы трое спим в этих стенах.
– Вы, наверное, очень заняты, Габриель. Я вас больше не задерживаю, – сказала я. – Или мой кофе опять остынет.
– Хорошо, мадемуазель. Я пришлю одну из служанок попозже, убрать вашу кровать. И прикажу ей сначала постучать, прежде чем войти, так что она вас не потревожит... одевающейся или в ванне.
– Спасибо, Габриель, – холодно поблагодарила я.
Пока горячая вода наполняла старинную ванну, я выпила кофе с круассаном. Веселый свист привлек мое внимание, и я с любопытством выглянула в окно. Худой мужчина в голубых джинсах и красной рубашке бамбуковыми граблями чистил лужайку под моим окном, сгребая в кучу серые перья. На его седой голове красовался щегольский черный берет. Я предположила, что это и есть Пьер Лабрус.
Грифов больше не было видно в небе над замком, но внезапно я обнаружила одного из них. Он сидел, сгорбившись, на ветке дуба по ту сторону сада. Пресытился... Я вновь посмотрела на мужчину.
Как будто почувствовав, что за ним кто-то наблюдает, он взглянул вверх на мое окно и увидел меня.
– Доброе утро, мадемуазель! – весело крикнул он, бросил горсть перьев в тачку и вежливо приподнял берет. К его пальцам прилипли несколько окровавленных перьев, но он этого, кажется, не замечал.
Я кивнула ему и отошла от окна. Потом поспешила в ванную. Мне необходимо было успокоиться, а лучший способ – расслабиться в теплой воде. Над водой поднимался пар, и я с удовольствием погрузилась в нее до самого подбородка. И только когда кожу стало щипать от жесткой щетки, которой я себя немилосердно терла, напряжение спало, и я почувствовала себя лучше.
Я быстро оделась и вышла в коридор. На лестнице был слышен низкий голос Габриель, говорившей с кем-то на кухне, но в остальных комнатах замка было тихо, как в склепе в полуденное время. Должно быть, решила я, дядя Морис в библиотеке. Я робко постучала.
– Кто там? – резко спросил он.
– Дениза, дядя Морис. Я вам не помешаю?
Я прислушалась, но он молчал, затем коротко сказал:
– Один момент, Дениза.
Я ждала, как мне показалось, очень долго, прежде чем услышала его шаги. Звякнули кольца портьер, потом щелкнул замок, и дверь открылась.
– Входи, моя дорогая. – Дядя улыбнулся мне.
Черпая бархатная маска была на своем месте. Я подозревала, что ему потребовалось время, чтобы надеть ее. Над маской его глаза благожелательно смотрели на меня. Сейчас, при дневном свете, я увидела, что они карие. Не такие темные, как у моего деда, а гораздо светлее, с коричневыми крапинками.
Когда наши взгляды встретились, я смогла наконец поверить в то, что говорила о нем Габриель: он действительно когда-то был красив. Черные, изящной формы брови, высокий, умный лоб. Под маской угадывались хорошо слепленные, правильные черты лица. Я отвела взгляд.
– Я не знала, работаете ли вы. Если я вам помешала – не колеблясь прогоните меня прочь.
Он засмеялся:
– Я так долго ждал твоего прибытия сюда, Дениза, как я теперь могу так поступить? Моя работа, как ты ее называешь, не так важна в сравнении с этим. Надеюсь, ты хорошо отдохнула?
– О да.
– Отлично. Проходи, дитя. Вина? Да, я настаиваю. Мы здесь пьем свое вино из собственного поместья. Даже пристрастились к нему, хотя вина этой области не считаются очень хорошими. Виноградники располагаются слишком высоко, солнце здесь слабое. Я больше люблю "Пуйи-сюр-Луар".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43