Совершеннейшую. Вот и все ее достижения.
— Так, значит, ты не можешь перенести меня к Ородруину? — разочарованно говорит Генка, — я думала…
— Почему же? — пожимает плечами Лутиэнь, — могу.
***
— Не понимаю, зачем ты нас сюда затащил, — удивляется Дюша, — без Генки нам тут совершенно нечего делать!
— И место поганое, — соглашается Боромир, — никогда не любил этот индустриальный пейзаж! Кстати, с тех пор, как я тут был последний раз, все изменилось не в лучшую сторону!
Высадивший их автобус непристойно дает залп сизым дымом и уходит. Неизвестно откуда взявшийся резкий ветер хлопает ржавой дверью с покосившейся вывеской «Шиномонтаж».
На остановке больше никого. Вообще вокруг — никого. Асфальт потрескался островками. Грязные строения таращатся слепыми окнами.
Зелени нет вообще. Никакой. Даже травы.
Где— то далеко, за низкими крышами вспухает багровым огромный волдырь. Пламя, вырывающееся наружу, почти невидимо на фоне сияющего закатным огнем неба, зато отчетливо видны клубы черного дыма, гонимые ветром в сторону города. В них, точно клочки обгорелой бумаги, парят какие-то силуэты.
— Птицы? — с надеждой говорит Дюша.
— Маловероятно, — Берен медленно стаскивает плащ, швыряет его на землю и, не отводя глаз от далеких черных крыльев, проверяет, хорошо ли вынимается из ножен меч.
— Назгулы, — печально сообщает Боромир, — все по правилам.
— Все и должно быть по правилам, — подтверждает Берен.
— Тогда зачем ты нас сюда затащил? — пищит Арагорн, в очках которого пляшут багровые отблески, — зачем привел? Я должен быть на Пелленорской равнине! Во главе своей армии! Где решается судьба Средиземья. В этой… в битве пяти воинств!
— Ты перепутала, — флегматично говорит Боромир, — битва пяти воинств — Это в «Хоббите».
— Тем лучше!
— Судьба Средиземья, — сурово говорит Берен, — решается здесь!
— Но ведь у нас даже нет кольца!
— Тот хоббит, -терпеливо объясняет Берен, — обязательно сюда придет. А у него есть кольцо.
— Откуда ты знаешь, — фыркает Арагорн, — может, она вообще убежала! Тю-тю ваше колечко!
— Это ты бы убежала, — возмущается Дюша, — Генка не убежит! Она сделает все, что надо… Проблема в том, что она не знает, где Ородруин. Она… послушайте, по-моему, это все-таки не Капотня!
— Разумеется, нет, — спокойно говорит Берен, — это Мордор.
***
— Значит, это и есть Ородруин! — печально говорит Генка, озирая унылую местность. — А я думала, настоящий Ородруин совсем не так смотрится!
— Ородруин всегда настоящий, — сурово отвечает Лутиэнь.
— Какой-то он беспонтовый. Голая земля, и все!
— Там, где Саурон, там всегда голая земля, — поясняет Лутиэнь, на белейший халат которой оседают хлопья сажи, — он черпает свою магию из живого… до дна…
— А, — понимающе кивает Генка, — экологическая катастрофа, все такое… Полное истребление окружающей среды. И мы, значит, в самом сердце катаклизма. И нам надо зашвырнуть это поганое кольцо вон туда?
Она указывает подбородком на восток, где небо подсвечено страшным багряным заревом, а зубчатая линия горизонта трясется так мелко и страшно, что кажется размытой.
— Ну, в общем да, — неохотно соглашается Лутиэнь, которой здесь тоже не нравится.
— И как же мы туда доберемся?
— Пешком, — говорит Лутиэнь, пожимая плечами неземной красоты.
— А ты не можешь своей магией…
— Друг мой хоббит, — говорит Лутиэнь, одновременно заплетая волосы в тяжелый узел, — если мы чрезмерно облегчим себе задачу, наша акция потеряет силу. Кольцо необходимо донести до Огненной Пропасти, испытывая при этом невероятные трудности. Это во-первых. А во-вторых, любая магия, кроме Сауроновой, тут не действует. Моя в том числе.
— Так бы сразу и сказала.
Они движутся вверх по склону, обходя особенно большие камни.
***
— Мамочки! — говорит Арагорн и прячется за Боромира, — Т-там…
Дрожащая, грязная рука указывает в багровое небо, где тьма на востоке подсвечена сияющими огненными брызгами.
— Назгулы? — привычно говорит Берен. Меч его отсвечивает алым и тоже, кажется, разбрасывает вокруг себя огненные искры.
— Ой, по-моему, нет! — говорит Арагорн, выглядывая из-за плеча Боромира, — это еще что-то… еще хуже! Ой, мамочка!
— Варька, заткнись, — устало прерывает ее Боромир, разглядывая небо, — мне надоели твои…
Он подпрыгивает на месте, размахивая руками, точно отгоняя пикирующих комаров.
— Бежим! — кричит он, — это и правда еще хуже! Это Дикая Охота! Бежим!
Над тучами пепла, под темнеющим небом несется на призрачных конях толпа мертвецов. Истлевшие плащи хлопают у них за спиной. Впереди дует в бесплотный рог король-мертвец. Глаза бледной лошади вспыхивают зеленым огнем.
***
— Мне тут не нравится, — говорит Генка, пиная ногой растрескавшуюся автомобильную покрышку, — и вообще, откуда тут эта пакость! Тут ничего такого не должно быть… Ты только посмотри!
— А! — отмахивается Лутиэнь, — это же Мордор. Тут полным полно всякой дряни. Я в Ангбаде и не то видела!
— Ага, — торжествует Генка, — значит, ты все-таки была в Ангбаде. И превращалась в летучую мышь!
— Еще чего! — холодно говорит Лутиэнь.
— Ты все нарочно путаешь! — возмущается Генка, — тебе просто нравится быть загадочной!
— Естественно, — пожимает плечами Лутиэнь, — я роковая эль-фийская дева, недоступная твоему пониманию. Что, хоббит, съела?
— Кстати, — говорит Генка, — насчет еды…
— О, Элберет! — вздыхает Лутиэнь, — опять! Да смотри же, куда идешь, ты, растяпа!
Генка поспешно перепрыгивает через растянутую по земле ржавую колючую проволоку. На колючках остается клок бурой шерстки.
— Тебе хорошо, — ноет она, — ты вот вообще не идешь. Ты вроде как даже и земли не касаешься. А еще говорила, твоя магия тут не действует!
— Да какая же это магия? Я всегда так хожу.
Земля мелко трясется, по ней стремительно разбегаются трещины. Еще один узкий багровый огонь вспыхивает вдалеке — сначала Генке кажется, что еще одна гора прорвалась кипящей лавой, но потом она понимает — то, что она поначалу приняла за скальный пик, на деле было черными уступами высокой крепости.
— Ну да, ну да, — тихонько говорит Лутиэнь у нее за спиной, — Барад-Дур, замок Ока, твердыня Саурона.
— И архитектура тут беспонтовая, — ворчит Генка. Порыв горячего ветра с востока бьет ее по лицу наотмашь, и она раздраженно трет руками глаза, пытаясь стереть с ресниц хлопья пепла.
— Не скажи, определенный размах имеется. Функционально. Импозантно. Обзор хороший. И вообще… ПАДАЙ!
— Что?
Лутиэнь резко подбивает ее под коленки, и Генка с размаху шлепается на сухую жесткую землю. Рядом плавно, как упавший лист, опускается Лутиэнь.
— Ты чего? — говорит Генка, — с ума сошла?
— Согласно диагнозу, да, — соглашается Лутиэнь, — но дело не в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Так, значит, ты не можешь перенести меня к Ородруину? — разочарованно говорит Генка, — я думала…
— Почему же? — пожимает плечами Лутиэнь, — могу.
***
— Не понимаю, зачем ты нас сюда затащил, — удивляется Дюша, — без Генки нам тут совершенно нечего делать!
— И место поганое, — соглашается Боромир, — никогда не любил этот индустриальный пейзаж! Кстати, с тех пор, как я тут был последний раз, все изменилось не в лучшую сторону!
Высадивший их автобус непристойно дает залп сизым дымом и уходит. Неизвестно откуда взявшийся резкий ветер хлопает ржавой дверью с покосившейся вывеской «Шиномонтаж».
На остановке больше никого. Вообще вокруг — никого. Асфальт потрескался островками. Грязные строения таращатся слепыми окнами.
Зелени нет вообще. Никакой. Даже травы.
Где— то далеко, за низкими крышами вспухает багровым огромный волдырь. Пламя, вырывающееся наружу, почти невидимо на фоне сияющего закатным огнем неба, зато отчетливо видны клубы черного дыма, гонимые ветром в сторону города. В них, точно клочки обгорелой бумаги, парят какие-то силуэты.
— Птицы? — с надеждой говорит Дюша.
— Маловероятно, — Берен медленно стаскивает плащ, швыряет его на землю и, не отводя глаз от далеких черных крыльев, проверяет, хорошо ли вынимается из ножен меч.
— Назгулы, — печально сообщает Боромир, — все по правилам.
— Все и должно быть по правилам, — подтверждает Берен.
— Тогда зачем ты нас сюда затащил? — пищит Арагорн, в очках которого пляшут багровые отблески, — зачем привел? Я должен быть на Пелленорской равнине! Во главе своей армии! Где решается судьба Средиземья. В этой… в битве пяти воинств!
— Ты перепутала, — флегматично говорит Боромир, — битва пяти воинств — Это в «Хоббите».
— Тем лучше!
— Судьба Средиземья, — сурово говорит Берен, — решается здесь!
— Но ведь у нас даже нет кольца!
— Тот хоббит, -терпеливо объясняет Берен, — обязательно сюда придет. А у него есть кольцо.
— Откуда ты знаешь, — фыркает Арагорн, — может, она вообще убежала! Тю-тю ваше колечко!
— Это ты бы убежала, — возмущается Дюша, — Генка не убежит! Она сделает все, что надо… Проблема в том, что она не знает, где Ородруин. Она… послушайте, по-моему, это все-таки не Капотня!
— Разумеется, нет, — спокойно говорит Берен, — это Мордор.
***
— Значит, это и есть Ородруин! — печально говорит Генка, озирая унылую местность. — А я думала, настоящий Ородруин совсем не так смотрится!
— Ородруин всегда настоящий, — сурово отвечает Лутиэнь.
— Какой-то он беспонтовый. Голая земля, и все!
— Там, где Саурон, там всегда голая земля, — поясняет Лутиэнь, на белейший халат которой оседают хлопья сажи, — он черпает свою магию из живого… до дна…
— А, — понимающе кивает Генка, — экологическая катастрофа, все такое… Полное истребление окружающей среды. И мы, значит, в самом сердце катаклизма. И нам надо зашвырнуть это поганое кольцо вон туда?
Она указывает подбородком на восток, где небо подсвечено страшным багряным заревом, а зубчатая линия горизонта трясется так мелко и страшно, что кажется размытой.
— Ну, в общем да, — неохотно соглашается Лутиэнь, которой здесь тоже не нравится.
— И как же мы туда доберемся?
— Пешком, — говорит Лутиэнь, пожимая плечами неземной красоты.
— А ты не можешь своей магией…
— Друг мой хоббит, — говорит Лутиэнь, одновременно заплетая волосы в тяжелый узел, — если мы чрезмерно облегчим себе задачу, наша акция потеряет силу. Кольцо необходимо донести до Огненной Пропасти, испытывая при этом невероятные трудности. Это во-первых. А во-вторых, любая магия, кроме Сауроновой, тут не действует. Моя в том числе.
— Так бы сразу и сказала.
Они движутся вверх по склону, обходя особенно большие камни.
***
— Мамочки! — говорит Арагорн и прячется за Боромира, — Т-там…
Дрожащая, грязная рука указывает в багровое небо, где тьма на востоке подсвечена сияющими огненными брызгами.
— Назгулы? — привычно говорит Берен. Меч его отсвечивает алым и тоже, кажется, разбрасывает вокруг себя огненные искры.
— Ой, по-моему, нет! — говорит Арагорн, выглядывая из-за плеча Боромира, — это еще что-то… еще хуже! Ой, мамочка!
— Варька, заткнись, — устало прерывает ее Боромир, разглядывая небо, — мне надоели твои…
Он подпрыгивает на месте, размахивая руками, точно отгоняя пикирующих комаров.
— Бежим! — кричит он, — это и правда еще хуже! Это Дикая Охота! Бежим!
Над тучами пепла, под темнеющим небом несется на призрачных конях толпа мертвецов. Истлевшие плащи хлопают у них за спиной. Впереди дует в бесплотный рог король-мертвец. Глаза бледной лошади вспыхивают зеленым огнем.
***
— Мне тут не нравится, — говорит Генка, пиная ногой растрескавшуюся автомобильную покрышку, — и вообще, откуда тут эта пакость! Тут ничего такого не должно быть… Ты только посмотри!
— А! — отмахивается Лутиэнь, — это же Мордор. Тут полным полно всякой дряни. Я в Ангбаде и не то видела!
— Ага, — торжествует Генка, — значит, ты все-таки была в Ангбаде. И превращалась в летучую мышь!
— Еще чего! — холодно говорит Лутиэнь.
— Ты все нарочно путаешь! — возмущается Генка, — тебе просто нравится быть загадочной!
— Естественно, — пожимает плечами Лутиэнь, — я роковая эль-фийская дева, недоступная твоему пониманию. Что, хоббит, съела?
— Кстати, — говорит Генка, — насчет еды…
— О, Элберет! — вздыхает Лутиэнь, — опять! Да смотри же, куда идешь, ты, растяпа!
Генка поспешно перепрыгивает через растянутую по земле ржавую колючую проволоку. На колючках остается клок бурой шерстки.
— Тебе хорошо, — ноет она, — ты вот вообще не идешь. Ты вроде как даже и земли не касаешься. А еще говорила, твоя магия тут не действует!
— Да какая же это магия? Я всегда так хожу.
Земля мелко трясется, по ней стремительно разбегаются трещины. Еще один узкий багровый огонь вспыхивает вдалеке — сначала Генке кажется, что еще одна гора прорвалась кипящей лавой, но потом она понимает — то, что она поначалу приняла за скальный пик, на деле было черными уступами высокой крепости.
— Ну да, ну да, — тихонько говорит Лутиэнь у нее за спиной, — Барад-Дур, замок Ока, твердыня Саурона.
— И архитектура тут беспонтовая, — ворчит Генка. Порыв горячего ветра с востока бьет ее по лицу наотмашь, и она раздраженно трет руками глаза, пытаясь стереть с ресниц хлопья пепла.
— Не скажи, определенный размах имеется. Функционально. Импозантно. Обзор хороший. И вообще… ПАДАЙ!
— Что?
Лутиэнь резко подбивает ее под коленки, и Генка с размаху шлепается на сухую жесткую землю. Рядом плавно, как упавший лист, опускается Лутиэнь.
— Ты чего? — говорит Генка, — с ума сошла?
— Согласно диагнозу, да, — соглашается Лутиэнь, — но дело не в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51