У нее на коленях открыт дневник, в руке авторучка.
– Последние приключения в стране снов, – поясняю я.
Она надевает на ручку колпачок и закладывает ею страницу в дневнике.
– Расскажешь?
Я улыбаюсь. И в этом мире есть волшебство, напоминаю я себе. Разве я не видела девочек-эльфов, живущих в брошенной машине в Катакомбах и зовущих себя геминами? Разве не побывала в подземном царстве маленьких гоблинов, которые называют себя скукинами и живут у нас под ногами? Разве не познакомилась с девчонками, умеющими оборачиваться воронами, – или наоборот?
И мои друзья тоже… В жилах Софи – кровь эльфов. Девушка, с которой когда-то встречался Джорди, сбежала от него в прошлое, а Сирин и Мэран Келле-ди из прошлого пришли к нам. У Сью живет собачка Фритци, которая как-то под Рождество решила с ней поболтать. На счету у Кристи с профессором волшебных приключений больше, чем пальцев на руках и ногах. А Венди… Венди однажды зимой вырастила из желудя Волшебное Дерево Сказок и подкармливала его сказками. Весной ей пришлось из горшка пересадить его в парк, и теперь там растет большой раскидистый дуб. Но она по-прежнему скармливает ему свои истории.
– Ладно, как раз для твоего дерева, – говорю я и рассказываю ей о Тоби и Джолене.
5
Слушая рассказ подруги, Венди следила за ее лицом. У Джилли за целый день воодушевление в голосе и на лице появляется только в те минуты, когда она делится своими приключениями в стране снов. Но Венди, хотя не меньше Софи боялась лишиться подруги, не видела ничего плохого в том, что Джилли проводит там время. Как-никак, страна снов дарит ей счастье в то время, как остальная жизнь стала унылой и жалкой.
Венди тревожило другое. Слушая о последних встречах Джилли в мире фантазии, погрузившись в чудо, она все же успевала дивиться, какое же у ее подруг живое воображение. Потому что, правду сказать, сама Венди не так уж твердо верила в страну снов. Когда раньше они с Джилли слушали рассказы Софи, все было по-другому. Восторг и беспредельная вера Джилли гасили всякие сомнения. Она безоговорочно верила в сказку и не задумывалась, существует ли страна снов независимо от Мира Как Он Есть или только в воображении Софи. Но когда рассказывала сама Джилли и некому было, сидя рядом с Венди, кивать и улыбаться и хлопать в ладоши, все было сложнее. Маленькое кусачее «как будто» заметно портило удовольствие.
Правда, немного позже она догадалась, что сегодня неловкое чувство вызвано не сомнениями, верить или нет, а тем, что она старалась отогнать мысли о болезни Джилли и беде с ее студией. Нелегко было, слушая рассказы о крутом эльфе с наколками на руках и об огромной матушке, воплощавшей дух земли, вспоминать, что все волшебные картины Джилли погибли. Уничтожены. И может быть, тем самым человеком, из-за которого она попала в больницу.
– А я какому животному родня? – спросила Джилли, и Венди виновато вскинулась. Откуда такой странный вопросик?.. Она не сразу увидела связь.
– Ты хочешь сказать, в зверином народе Джека?
– Я не утверждаю, что сама из них, – добавила Джилли, – но если бы была, как ты думаешь, кем?
«Вот это больше похоже на прежнюю Джилли», – подумалось Венди.
– Пожалуй, обезьянкой, – сказала она, – или кошкой. А может, вороной – неспроста же они тебе по душе. Скажем, черной кошкомартышкой с вороньими крылышками. А я кто, по-твоему?
– Ты? Наверняка птица-муха.
– Колибри? Птица-муха?
– Не удивляйся. Джо говорит, они считаются первыми создателями духов-зверей, а ты ведь прирожденная поэтесса и рассказчица, это раз. И еще они очень могущественные и красивые и разносят счастье – точно как ты.
«Как странно видят тебя другие люди», – думала Венди. Сама себе она казалась совсем не такой.
– Пусть будет так, – сказала она. – Хотя я бы скорее выбрала мышку или крота. Что-нибудь маленькое, непритязательное, и чтоб жить в уютной норке. – Она улыбнулась новой мысли. – Или я могла бы стать мышкой с крылышками колибри и летать вместе с кошкомартышкой, если бы ты пообещала меня не есть.
– Ну разве что погоняла бы иногда, шутки ради.
Венди улыбнулась:
– Только пока я не скажу «чур-чура», и чтоб тогда уж сразу переставала.
– Ох, вот бы нарисовать такую парочку, – начала Джилли, – чтоб порхали в воздухе как… как… – Голос ее сорвался, и она опустила взгляд на свою руку.
– Ты снова сможешь рисовать, – сказала Венди.
– А если не смогу?
Венди подумала о пропавших картинах, которые Мона и Софи снесли в подвал. В любом случае их гибель – большая беда, но если Джилли не будет иметь возможности рисовать, воскресить своих волшебных знакомых на новых полотнах… Об этом даже думать было невыносимо.
– Обязательно сможешь, – сказала Венди. – Ты просто не имеешь права не поправиться.
– Может, у меня не будет выбора. Венди покачала головой:
– Не смей так говорить. Это не ты. Где тот отчаянный и уверенный в себе мушкетер, который никогда не сдается?
– Превратился в Сломанную Девочку, – сказала Джилли, – которая, если ей удастся когда-нибудь отсюда выбраться, станет Девочкой-банкротом. Не представляю, как мне за все расплатиться.
– Страховка все покроет, – успокоила она Джилли.
Та озадаченно взглянула на нее:
– У меня нет страховки.
– А вот и есть. Профессор застраховал тебя, еще когда ты училась в университете, и с тех пор платил взносы.
– Но…
– Ты об этом не знала, потому что никогда не болела.
– Просто не верится, как он добр ко мне, – сказала Джилли. – Почему все ко мне так добры?
– Как аукнется, так и откликнется, – объяснила ей Венди. – Я ни разу не видела человека, который делал бы для других столько, сколько ты.
Но при этих словах перед ее глазами снова встали изрезанные картины и в груди заныло. Нет, не всегда эта поговорка справедлива – ведь не могла Джилли причинить кому-то столько зла, чтоб за него так отомстить.
– Ты меня в краску вогнала, – сказала Джилли и тут же озабоченно уставилась на подругу. – Что с тобой?
– Ничего.
– Нет, что-то случилось. Ты от меня скрываешь.
– Не мне об этом говорить… – начала Венди.
Но кому же, если не ей? Никто не хочет рассказывать… еще бы хотеть! Добавить такой ужас ко всему, что и так свалилось на Джилли… Но рано или поздно кто-то должен сказать.
Венди поднялась с кресла и пересела на край кровати, взяла левую руку подруги, погладила кончики пальцев, торчавшие из гипса.
– Что-то очень плохое, да? – спросила Джилли.
Венди кивнула:
– Ты уж соберись с силами.
– О господи! Паралич? Это навсегда?
– Нет, совсем другое, – решилась Венди. – Беда с твоими картинами. Когда ты легла в больницу, кто-то вломился в студию…
6
Не знаю, почему мне не так тяжело, как могло бы быть. Разве что дело в том, что я так остро ощущаю себя в разводе с Миром Как Он Есть, и какие бы ужасные вещи ни случались в нем, они случаются не со мной – со Сломанной Девочкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Последние приключения в стране снов, – поясняю я.
Она надевает на ручку колпачок и закладывает ею страницу в дневнике.
– Расскажешь?
Я улыбаюсь. И в этом мире есть волшебство, напоминаю я себе. Разве я не видела девочек-эльфов, живущих в брошенной машине в Катакомбах и зовущих себя геминами? Разве не побывала в подземном царстве маленьких гоблинов, которые называют себя скукинами и живут у нас под ногами? Разве не познакомилась с девчонками, умеющими оборачиваться воронами, – или наоборот?
И мои друзья тоже… В жилах Софи – кровь эльфов. Девушка, с которой когда-то встречался Джорди, сбежала от него в прошлое, а Сирин и Мэран Келле-ди из прошлого пришли к нам. У Сью живет собачка Фритци, которая как-то под Рождество решила с ней поболтать. На счету у Кристи с профессором волшебных приключений больше, чем пальцев на руках и ногах. А Венди… Венди однажды зимой вырастила из желудя Волшебное Дерево Сказок и подкармливала его сказками. Весной ей пришлось из горшка пересадить его в парк, и теперь там растет большой раскидистый дуб. Но она по-прежнему скармливает ему свои истории.
– Ладно, как раз для твоего дерева, – говорю я и рассказываю ей о Тоби и Джолене.
5
Слушая рассказ подруги, Венди следила за ее лицом. У Джилли за целый день воодушевление в голосе и на лице появляется только в те минуты, когда она делится своими приключениями в стране снов. Но Венди, хотя не меньше Софи боялась лишиться подруги, не видела ничего плохого в том, что Джилли проводит там время. Как-никак, страна снов дарит ей счастье в то время, как остальная жизнь стала унылой и жалкой.
Венди тревожило другое. Слушая о последних встречах Джилли в мире фантазии, погрузившись в чудо, она все же успевала дивиться, какое же у ее подруг живое воображение. Потому что, правду сказать, сама Венди не так уж твердо верила в страну снов. Когда раньше они с Джилли слушали рассказы Софи, все было по-другому. Восторг и беспредельная вера Джилли гасили всякие сомнения. Она безоговорочно верила в сказку и не задумывалась, существует ли страна снов независимо от Мира Как Он Есть или только в воображении Софи. Но когда рассказывала сама Джилли и некому было, сидя рядом с Венди, кивать и улыбаться и хлопать в ладоши, все было сложнее. Маленькое кусачее «как будто» заметно портило удовольствие.
Правда, немного позже она догадалась, что сегодня неловкое чувство вызвано не сомнениями, верить или нет, а тем, что она старалась отогнать мысли о болезни Джилли и беде с ее студией. Нелегко было, слушая рассказы о крутом эльфе с наколками на руках и об огромной матушке, воплощавшей дух земли, вспоминать, что все волшебные картины Джилли погибли. Уничтожены. И может быть, тем самым человеком, из-за которого она попала в больницу.
– А я какому животному родня? – спросила Джилли, и Венди виновато вскинулась. Откуда такой странный вопросик?.. Она не сразу увидела связь.
– Ты хочешь сказать, в зверином народе Джека?
– Я не утверждаю, что сама из них, – добавила Джилли, – но если бы была, как ты думаешь, кем?
«Вот это больше похоже на прежнюю Джилли», – подумалось Венди.
– Пожалуй, обезьянкой, – сказала она, – или кошкой. А может, вороной – неспроста же они тебе по душе. Скажем, черной кошкомартышкой с вороньими крылышками. А я кто, по-твоему?
– Ты? Наверняка птица-муха.
– Колибри? Птица-муха?
– Не удивляйся. Джо говорит, они считаются первыми создателями духов-зверей, а ты ведь прирожденная поэтесса и рассказчица, это раз. И еще они очень могущественные и красивые и разносят счастье – точно как ты.
«Как странно видят тебя другие люди», – думала Венди. Сама себе она казалась совсем не такой.
– Пусть будет так, – сказала она. – Хотя я бы скорее выбрала мышку или крота. Что-нибудь маленькое, непритязательное, и чтоб жить в уютной норке. – Она улыбнулась новой мысли. – Или я могла бы стать мышкой с крылышками колибри и летать вместе с кошкомартышкой, если бы ты пообещала меня не есть.
– Ну разве что погоняла бы иногда, шутки ради.
Венди улыбнулась:
– Только пока я не скажу «чур-чура», и чтоб тогда уж сразу переставала.
– Ох, вот бы нарисовать такую парочку, – начала Джилли, – чтоб порхали в воздухе как… как… – Голос ее сорвался, и она опустила взгляд на свою руку.
– Ты снова сможешь рисовать, – сказала Венди.
– А если не смогу?
Венди подумала о пропавших картинах, которые Мона и Софи снесли в подвал. В любом случае их гибель – большая беда, но если Джилли не будет иметь возможности рисовать, воскресить своих волшебных знакомых на новых полотнах… Об этом даже думать было невыносимо.
– Обязательно сможешь, – сказала Венди. – Ты просто не имеешь права не поправиться.
– Может, у меня не будет выбора. Венди покачала головой:
– Не смей так говорить. Это не ты. Где тот отчаянный и уверенный в себе мушкетер, который никогда не сдается?
– Превратился в Сломанную Девочку, – сказала Джилли, – которая, если ей удастся когда-нибудь отсюда выбраться, станет Девочкой-банкротом. Не представляю, как мне за все расплатиться.
– Страховка все покроет, – успокоила она Джилли.
Та озадаченно взглянула на нее:
– У меня нет страховки.
– А вот и есть. Профессор застраховал тебя, еще когда ты училась в университете, и с тех пор платил взносы.
– Но…
– Ты об этом не знала, потому что никогда не болела.
– Просто не верится, как он добр ко мне, – сказала Джилли. – Почему все ко мне так добры?
– Как аукнется, так и откликнется, – объяснила ей Венди. – Я ни разу не видела человека, который делал бы для других столько, сколько ты.
Но при этих словах перед ее глазами снова встали изрезанные картины и в груди заныло. Нет, не всегда эта поговорка справедлива – ведь не могла Джилли причинить кому-то столько зла, чтоб за него так отомстить.
– Ты меня в краску вогнала, – сказала Джилли и тут же озабоченно уставилась на подругу. – Что с тобой?
– Ничего.
– Нет, что-то случилось. Ты от меня скрываешь.
– Не мне об этом говорить… – начала Венди.
Но кому же, если не ей? Никто не хочет рассказывать… еще бы хотеть! Добавить такой ужас ко всему, что и так свалилось на Джилли… Но рано или поздно кто-то должен сказать.
Венди поднялась с кресла и пересела на край кровати, взяла левую руку подруги, погладила кончики пальцев, торчавшие из гипса.
– Что-то очень плохое, да? – спросила Джилли.
Венди кивнула:
– Ты уж соберись с силами.
– О господи! Паралич? Это навсегда?
– Нет, совсем другое, – решилась Венди. – Беда с твоими картинами. Когда ты легла в больницу, кто-то вломился в студию…
6
Не знаю, почему мне не так тяжело, как могло бы быть. Разве что дело в том, что я так остро ощущаю себя в разводе с Миром Как Он Есть, и какие бы ужасные вещи ни случались в нем, они случаются не со мной – со Сломанной Девочкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138