– А-а, э-э-э, – замялся староста, краснея, – да, права ты, ведьма, понадобишься ты еще нам.
– Ну, вот и хорошо. Я жду.
– Чего? – Хмуро спросил староста и тяжело вздохнул.
– Денег за уже выполненное дело и подробности предстоящей работы.
Староста закряхтел, почесал голову, потом махнул рукой, встал и вышел из комнаты. Откашлявшийся кот скользнул следом, но был пойман за хвост и водружен обратно на лавку.
– Мне в туалет надо, – неправдоподобно соврал он. Я не поверила и хвост не отпустила.
– Потом сходишь.
– Потом может быть поздно! – Но, увидев, что привлек всеобщее внимание, заткнулся и засунул в рот кусочек сыра.
Kоул сидел молча и смотрел на дверь.
– Вскоре староста вернулся, и мне торжественно, все в той же тишине, вручили кошель с пятью серебряными монетами. Я вздохнула и приняла их. В конце-концов меня и вправду никто не нанимал, сама пришла.
– А теперь к делу. Что и за сколько я должна сделать?
Жена засуетилась и повела детей спать. Те сопротивлялись, им тоже было интересно.
– Значит так, – начал староста, ковыряясь в бублике, – у нас неподалеку…
– Насколько неподалеку? – Влез кот.
– Ну, где-то в километре от деревни.
– Ничего себе… – Но Коул сунул ему в рот ватрушку, и он замолк.
– Значит так, сидит там в пещере дракон. И хорошо сидит, то есть никому не мешает, спит себе и все.
– Так в чем же дело? – Удивилась я, – Раз он никого не трогает, то я-то тут причем?
Староста нахмурился и зашевелил кустистыми бровями.
– А при том, что скоро спячка кончится, и где-то с месяц он будет нас терроризировать. А у нас на носу урожаи, нам некогда. В прошлый раз едва отбились, и урожаи, почитай, весь пожег, сволочь. Еле зиму пережили!
Староста эмоционально размахивал руками и уже кричал, но тут ему под нос сунули чашку горячего чая из только что вскипевшего самовара, и он отвлекся на бублики. Мы тоже все получили по чашке горячего чая. Кот, правда, скривился, но его никто не спрашивал.
– Ну, так как, возьмешься за работу, ведьма?
– Нет.
– … Почему?! – староста смотрел на меня так, будто я как минимум отказалась выходить за него замуж.
Я медленно отхлебнула из блюдечка душистый напиток и потянулась за бубликом. Староста побурел от испытываемых эмоций. Я вздохнула.
– Я не связываюсь с живыми, моя специализация – нечисть, а драконы – это живые разумные существа, с которыми, кстати, вполне можно договориться.
– Дык, ты ж ничего не поняла! Дохлый он, как есть дохлый!
– Как это? – Оторопела я и мы все трое уставились на старосту.
– А так, слушай, как дело было. Два года назад этот дракон, тогда еще вполне живой, прилетел в город и украл королевскую дочь. И все бы ничего, но когда он вернулся в свою пещеру и хорошенько разглядел, какое кошмар на этот раз добыл, то окосел и тут же полетел возвращать ее обратно. Вернул и даже вылетел обратно, но король все равно почему-то обиделся и выслал вслед за ним двух своих придворных некромантов. Дочку, правда, оставил, а ты попробуй такую куда день, она ж тебе уши на затылке бантиком завяжет своими непрерывными воплями, да… так о чем это я?
– О драконе, – вежливо напомнил кот.
– Ага, ну так вот, и когда он пролетал над нашим болотом, которое тут недалече, то его енти некромансеры и догнали. А так как он уже уставший был: шутка ли такой путь туда и обратно в третий раз преодолевать, то победить его им труда не составило. Ну и рухнул он в топь, а колдуны домой уехали. И все бы ничего, да только выбрался он потом на берег, где-то через месяц: страшный, вонючий… Тетка Прасковья как его увидела, так и огрела по вылезающей из воды голове ведром с бельем. Она как раз к озеру шла, стирать мужнины портянки.
– А что дракон? – Заинтересовалась я, жалея незадачливого похитителя принцесс всей душой.
– А что дракон. Утонул с перепугу и вылез только прошлой осенью, как раз во время сбора урожая. Ну тут уж ему никакая тетка Прасковья не была страшна. Он сожрал двух коз и трех коров с пастухом, который их пас, пожег урожаи и улетел. А потом вернулся с частью сокровищ из старой пещеры, окопался на болоте и впал в спячку. Вот недавно опять зашевелился, а ежели он очнется, то второй такой зимы нам не пережить. Вы уж нам помогите, госпожа ведьма, а мы не обидим, все, что у чудища найдете ценного, все ваше, нам для хорошего человека ничего не жалко.
Я хмыкнула, ну да, а если я помру вместе с грогом, то и совсем хорошо, о сокровищах найдется кому позаботиться.
– Что ж я так поняла, что мы имеем дело с грогом.
– С кем? – Перекрестилась жена старосты и зачем-то опасливо посмотрела на дверь.
– С грогом, – повторила я, теребя пятый бублик, в рот он уже не лез, но и отпускать его не хотелось, – Это воскресший после смерти дракон. В отличии от живого он туп, злобен и ненасытен. Я так поняла, что сейчас он заканчивает последнюю стадию превращения, после чего ему вообще никто не будет страшен. Хм, сожрет он вашу деревню, как есть сожрет, так что о зиме можете даже и не волноваться.
Староста побледнел и схватился за сердце.
– Двадцать золотых!
– Тридцать, а иначе завтра я уезжаю.
Он долго пыхтел, чесал голову, возмущенно загибал пальцы, с ужасом подсчитывая такую гигантскую сумму, а потом махнул рукой и… Предложил 22 золотых. Я согласилась.
Решили, отправляться завтра, я вопросительно взглянула на Коула, так и промолчавшего весь обед.
– Я пойду с тобой.
Непробиваемое спокойствие. Может он тупой?
– И?…
Задумчивый взгляд в мою сторону.
– Что и?
– Какова твоя доля?
– А какую ты предложишь? – Голос стал мягким, обволакивающим и чуть насмешливым, – У меня вдруг создалось четкое ощущение того, что кроме моей особы его вообще ничего вокруг не интересует… Ага, размечталась. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.
– Двадцать пять процентов, – четко сказал кот.
– Согласен, – сказал Коул, не отрывая от меня взгляда, а потом встал и вышел в сени. Я глубоко вздохнула. Какая я все-таки дура, ну зачем я согласилась взять его в отряд.
Я снова посмотрела на кота, но тот уже успел смыться. Так что, мило улыбнувшись хозяевам мне пришлось идти в свою комнату, готовиться так сказать к завтрашнему дню.
По спине барабанил холодный дождь, в сапогах противно хлюпало. Я, вся мокрая и злая шла на дракона. От моих проклятии он уже раз пять обязан был окосеть, повеситься и в конце еще и утопиться хотя бы из простого человеколюбия. Справа квакнула лягушка, на плече мяукал кот.
– Я же тебе предлагала остаться, не ори на ухо.
– Ага, тебя съедят, а я оставайся у этих… этих жмотов! Нет, лучше я побуду рядом.
Я тяжело вздохнула, кота я еще утром переубедить не сумела, а надо было.
Коул шел чуть слева и позади меня, точнее он скользил бесшумной тенью, почти не касаясь ногами земли и всегда умудряясь ступать посуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99