– Применил магию, вроде той, что используют Зелани.
– Это все его камень, – прорычал Брофи, поворачивая назад. – Никогда не видел, чтобы им пользовались подобным образом. – Он перевел дыхание. – Идем.
– Брофи! – Крик Шары остановил его. Он обернулся. Шара стояла на коленях, вглядываясь в личико спящего младенца. – О нет! Нет!
Брофи подбежал к ней. На покрытой пушком макушке младенца отчетливо виднелась крохотная царапина. В стороны от раны уже протянулись черные змейки.
– Быстрее! – взревел Брофи, хватая Шару за руку. – Вставай! Нужно вернуться!
Она послушно кивнула.
Где-то далеко громыхнуло. И еще. И еще. Грохот нарастал и приближался. Внезапно мощный, как удар грома, треск расколол воздух и встряхнул землю. Громадный вал дыма устремился им навстречу. Брофи обхватил Шару и девочку руками, заслоняя от накатывающей стены, и прижал к скале. Обжигающая волна ударила в спину. Он закрыл глаза и стиснул зубы.
За первой волной пришла вторая. Горячий ветер всколыхнул волосы. Оглушающее шипение заполнило все вокруг. Легкие как будто вспыхнули, он стерпел. Силы оставили его, но не сознание. Он обходился без воздуха! От этой мысли по коже пробежали мурашки.
Газовые вихри наконец промчались. Шум утих. Налетевший ветерок расчистил воздух. Брофи выпрямился. Шара поднялась с колен. Они переглянулись и медленно побрели дальше, к трещине.
Селинор лежал неподалеку от нее. Три стрелы пронзили брата Зимы. И без того осунувшееся лицо после смерти напоминало съежившуюся маску из натянутой на кости кожи.
Свой последний бой Селинор принял на самом узком участке каньона. Рядом распростерлись рассеченные страшным клинком три огоггимских солдата. Еще несколько человек умерли от смертоносных газов. По другую сторону от трещины валялись с полдюжины псов с высунутыми языками.
Брофи выронил меч и, опустившись на колени, перевернул Селинора. Камень брата выскользнул из дыры в груди, и Брофи подхватил его, не дав упасть на землю. Острый, удлиненный осколок алмаза запульсировал.
В наступившей тишине слышались отдаленный гул проснувшегося вулкана и треньканье серебряной шкатулки.
– Надо идти, – напомнила Шара. – Нам нельзя задерживаться.
– Знаю. – Брофи накрыл ладонью розовую рану на груди дяди. – Добрых тебе снов, брат. Да будут прекрасны Перемены Года в той стране, куда ты ушел.
Он опустил в карман камень, поднял меч и… замер. На запястье чернела длинная царапина. Как и на голове младенца, от нее уже расходились черные щупальца.
Залаяла собака. Брофи посмотрел на Шару. Музыка плавала вокруг них, смешиваясь с туманом. Он склонил голову, потом снял меч с пояса Селинора, повесил на плечо и поднялся.
– Идем.
– Посмотри, – Шара вытянула руку.
На тропинке стояла маленькая женщина с черными вьющимися волосами и длинным кинжалом в руке. За ее спиной толпились огоггимские лучники.
Брофи перевел взгляд на другую сторону каньона. Из-за выступа появился небольшой отряд копейщиков с дюжиной рвущихся с поводков псов.
– Убери меч, – шепнула Шара. – Он нам больше не поможет.
ГЛАВА 15
Брофи сунул меч в ножны. Через минуту их окружили огоггимские солдаты.
Он встал рядом с Шарой и поднял руки. Девушка была на полголовы выше самого высокого из воинов императора, но вовсе не чувствовала себя в безопасности. Острые как бритва наконечники копий замерли в дюйме от ее груди, спины, плеч. В иной ситуации она воспользовалась бы своей силой, но магия покинула ее в тот самый миг, когда Копи передала ей младенца.
– Мы пришли поговорить с отцом Льюлемом! – сказала Шара.
– Молчи! – крикнул кто-то из солдат. – Заткните ведьме рот!
Жена Льюлема выступила вперед и замерла, увидев девочку. В следующее мгновение она перевела взгляд на Шару.
– Мать Льюлем. Пожалуйста, позвольте нам поговорить с отцом Льюлемом.
Клинок сверкнул и исчез в складках платья. Черноволосая женщина протянула руку в направлении дочери Дариуса Моргеона.
– Это и есть дитя? – Лицо ее напряглось, дыхание сбилось, что свидетельствовало о крайней степени волнения. – Дай ее мне. Сейчас же.
Шара взглянула на застывших в нерешительности солдат.
– Подождите. – Брофи встал перед Шарой и поднял руки.
– Он порченый! – крикнул один из копейщиков, указывая на запястье огндариенца.
Три копья пронзили воздух. Брофи бросился на землю, откатился и метнулся в сторону. В следующее мгновение он уже вскочил с обнаженным мечом.
– Нет! – крикнула Шара. – Прекратите!
Ее не слушали. Огоггимцы бросились в атаку. Брофи отскочил и одним ударом отшвырнул в сторону все три копья.
Супруга Льюлема потянулась к перевязи. Шара отпрянула, стащила перевязь одной рукой и опустила вместе с ребенком на землю.
– Я убью ее! – предупредила она, занося ногу над головой девочки. – Не сомневайтесь!
– Стойте! – рявкнула мать Льюлем, выбрасывая из обоих рукавов по лезвию.
Копейщики, отступив от Брофи, повернулись к ребенку и тут же попятились. Кого-то вырвало.
– Наследие, – произнес один.
– Назад! – бросила Шара. – Назад!
Повинуясь жесту черноволосой женщины, солдаты отошли.
– Я отдам ребенка отцу Льюлему, и никому другому, – твердо заявила Шара.
Брофи уже встал рядом с ней.
– Он порченый и должен умереть, – шепнул жене Льюлема один из солдат.
– Покажи запястье, – едва слышно пробормотала женщина. Брофи перебросил меч в левую руку и вытянул правую.
Шара вздрогнула. Черные змейки протянулись от крохотной царапины до тыльной стороны ладони и вверх, по предплечью. Одно щупальце подползло к пальцу.
– Почему порча не идет дальше? – спросила жена Льюлема.
– Мы объясним это твоему мужу, – ответила Шара.
– Хорошо. Следуйте за мной. – Женщина убрала кинжалы. – Мы отведем вас к нему.
Брофи поднял девочку и положил на перевязь.
По каньону шли молча. В какой-то момент, когда их скрыла завеса густого тумана, Шара наклонилась к Брофи:
– Ты как?
– Я чувствую, что оно растет, – прошептал в ответ юноша. – Пытаюсь сдерживать, как сдерживал твою магию в Гнилых клетях. Думаю, помогает камень. Когда я убираю руку с рукояти, тьма во мне как будто поднимается.
– Сколько у нас времени?
– Не знаю. Рана небольшая. Может быть, неделя. Но может, и час. Трудно сказать.
Туман рассеялся.
– Покажи мне девочку.
Шара приподняла перевязь. На макушке ребенка расползалось черное пятно. Оно уже было величиной с монету. Черные щупальца, как дорожки от пролитых чернил, вели к лицу и затылку.
Брофи оглянулся на солдат.
– Ей хуже, – прошептал он. – Если дитя умрет, моя жизнь уже не будет иметь никакого значения. – Он вытащил из кармана два камня, отцовский и Селинора, и приложил их к голове ребенка. Девочка вздрогнула. – Пусть они будут рядом с ней. – Брофи снял цепочку с подвеской и повесил на шею ребенку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
– Это все его камень, – прорычал Брофи, поворачивая назад. – Никогда не видел, чтобы им пользовались подобным образом. – Он перевел дыхание. – Идем.
– Брофи! – Крик Шары остановил его. Он обернулся. Шара стояла на коленях, вглядываясь в личико спящего младенца. – О нет! Нет!
Брофи подбежал к ней. На покрытой пушком макушке младенца отчетливо виднелась крохотная царапина. В стороны от раны уже протянулись черные змейки.
– Быстрее! – взревел Брофи, хватая Шару за руку. – Вставай! Нужно вернуться!
Она послушно кивнула.
Где-то далеко громыхнуло. И еще. И еще. Грохот нарастал и приближался. Внезапно мощный, как удар грома, треск расколол воздух и встряхнул землю. Громадный вал дыма устремился им навстречу. Брофи обхватил Шару и девочку руками, заслоняя от накатывающей стены, и прижал к скале. Обжигающая волна ударила в спину. Он закрыл глаза и стиснул зубы.
За первой волной пришла вторая. Горячий ветер всколыхнул волосы. Оглушающее шипение заполнило все вокруг. Легкие как будто вспыхнули, он стерпел. Силы оставили его, но не сознание. Он обходился без воздуха! От этой мысли по коже пробежали мурашки.
Газовые вихри наконец промчались. Шум утих. Налетевший ветерок расчистил воздух. Брофи выпрямился. Шара поднялась с колен. Они переглянулись и медленно побрели дальше, к трещине.
Селинор лежал неподалеку от нее. Три стрелы пронзили брата Зимы. И без того осунувшееся лицо после смерти напоминало съежившуюся маску из натянутой на кости кожи.
Свой последний бой Селинор принял на самом узком участке каньона. Рядом распростерлись рассеченные страшным клинком три огоггимских солдата. Еще несколько человек умерли от смертоносных газов. По другую сторону от трещины валялись с полдюжины псов с высунутыми языками.
Брофи выронил меч и, опустившись на колени, перевернул Селинора. Камень брата выскользнул из дыры в груди, и Брофи подхватил его, не дав упасть на землю. Острый, удлиненный осколок алмаза запульсировал.
В наступившей тишине слышались отдаленный гул проснувшегося вулкана и треньканье серебряной шкатулки.
– Надо идти, – напомнила Шара. – Нам нельзя задерживаться.
– Знаю. – Брофи накрыл ладонью розовую рану на груди дяди. – Добрых тебе снов, брат. Да будут прекрасны Перемены Года в той стране, куда ты ушел.
Он опустил в карман камень, поднял меч и… замер. На запястье чернела длинная царапина. Как и на голове младенца, от нее уже расходились черные щупальца.
Залаяла собака. Брофи посмотрел на Шару. Музыка плавала вокруг них, смешиваясь с туманом. Он склонил голову, потом снял меч с пояса Селинора, повесил на плечо и поднялся.
– Идем.
– Посмотри, – Шара вытянула руку.
На тропинке стояла маленькая женщина с черными вьющимися волосами и длинным кинжалом в руке. За ее спиной толпились огоггимские лучники.
Брофи перевел взгляд на другую сторону каньона. Из-за выступа появился небольшой отряд копейщиков с дюжиной рвущихся с поводков псов.
– Убери меч, – шепнула Шара. – Он нам больше не поможет.
ГЛАВА 15
Брофи сунул меч в ножны. Через минуту их окружили огоггимские солдаты.
Он встал рядом с Шарой и поднял руки. Девушка была на полголовы выше самого высокого из воинов императора, но вовсе не чувствовала себя в безопасности. Острые как бритва наконечники копий замерли в дюйме от ее груди, спины, плеч. В иной ситуации она воспользовалась бы своей силой, но магия покинула ее в тот самый миг, когда Копи передала ей младенца.
– Мы пришли поговорить с отцом Льюлемом! – сказала Шара.
– Молчи! – крикнул кто-то из солдат. – Заткните ведьме рот!
Жена Льюлема выступила вперед и замерла, увидев девочку. В следующее мгновение она перевела взгляд на Шару.
– Мать Льюлем. Пожалуйста, позвольте нам поговорить с отцом Льюлемом.
Клинок сверкнул и исчез в складках платья. Черноволосая женщина протянула руку в направлении дочери Дариуса Моргеона.
– Это и есть дитя? – Лицо ее напряглось, дыхание сбилось, что свидетельствовало о крайней степени волнения. – Дай ее мне. Сейчас же.
Шара взглянула на застывших в нерешительности солдат.
– Подождите. – Брофи встал перед Шарой и поднял руки.
– Он порченый! – крикнул один из копейщиков, указывая на запястье огндариенца.
Три копья пронзили воздух. Брофи бросился на землю, откатился и метнулся в сторону. В следующее мгновение он уже вскочил с обнаженным мечом.
– Нет! – крикнула Шара. – Прекратите!
Ее не слушали. Огоггимцы бросились в атаку. Брофи отскочил и одним ударом отшвырнул в сторону все три копья.
Супруга Льюлема потянулась к перевязи. Шара отпрянула, стащила перевязь одной рукой и опустила вместе с ребенком на землю.
– Я убью ее! – предупредила она, занося ногу над головой девочки. – Не сомневайтесь!
– Стойте! – рявкнула мать Льюлем, выбрасывая из обоих рукавов по лезвию.
Копейщики, отступив от Брофи, повернулись к ребенку и тут же попятились. Кого-то вырвало.
– Наследие, – произнес один.
– Назад! – бросила Шара. – Назад!
Повинуясь жесту черноволосой женщины, солдаты отошли.
– Я отдам ребенка отцу Льюлему, и никому другому, – твердо заявила Шара.
Брофи уже встал рядом с ней.
– Он порченый и должен умереть, – шепнул жене Льюлема один из солдат.
– Покажи запястье, – едва слышно пробормотала женщина. Брофи перебросил меч в левую руку и вытянул правую.
Шара вздрогнула. Черные змейки протянулись от крохотной царапины до тыльной стороны ладони и вверх, по предплечью. Одно щупальце подползло к пальцу.
– Почему порча не идет дальше? – спросила жена Льюлема.
– Мы объясним это твоему мужу, – ответила Шара.
– Хорошо. Следуйте за мной. – Женщина убрала кинжалы. – Мы отведем вас к нему.
Брофи поднял девочку и положил на перевязь.
По каньону шли молча. В какой-то момент, когда их скрыла завеса густого тумана, Шара наклонилась к Брофи:
– Ты как?
– Я чувствую, что оно растет, – прошептал в ответ юноша. – Пытаюсь сдерживать, как сдерживал твою магию в Гнилых клетях. Думаю, помогает камень. Когда я убираю руку с рукояти, тьма во мне как будто поднимается.
– Сколько у нас времени?
– Не знаю. Рана небольшая. Может быть, неделя. Но может, и час. Трудно сказать.
Туман рассеялся.
– Покажи мне девочку.
Шара приподняла перевязь. На макушке ребенка расползалось черное пятно. Оно уже было величиной с монету. Черные щупальца, как дорожки от пролитых чернил, вели к лицу и затылку.
Брофи оглянулся на солдат.
– Ей хуже, – прошептал он. – Если дитя умрет, моя жизнь уже не будет иметь никакого значения. – Он вытащил из кармана два камня, отцовский и Селинора, и приложил их к голове ребенка. Девочка вздрогнула. – Пусть они будут рядом с ней. – Брофи снял цепочку с подвеской и повесил на шею ребенку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141