Маркиз оказался прекрасным собеседником: умным, ироничным, с чувством юмора. Как и положено потенциальной невесте, я выспрашивала его о Шумву-шахе и о столичной жизни, попутно уточняя кое-какие детали и собирая сведения о стране эххов – Эххленде – вообще, что тут у них и как. По косвенным намёкам (спрашивать в лоб было неразумно – это не вписывалось в легенду о том, что я с королём якобы знакома, пусть даже заочно) я поняла, что Шумву-шаху то ли двести, то ли триста лет. Это меня несколько огорчило, однако я подумала, что если уж он ищет себе жену, а не деловую партнершу, значит, она ему нужна не только для украшения интерьера, но и для некоторых других личных потребностей, и успокоилась. Здесь же фэнтезийный мир, а маги, как известно, живут очень долго и при этом отнюдь не теряют своих ценных мужских способностей. Узнала я и о том, что Окостенелла и Шумву-шах друг друга на дух не переносят – лет сто назад (отсюда, кстати, следовало, что и правительница Ликатеса тоже далеко не юная девица – впрочем, кто бы сомневался) между ними случилось типа ссора, причём серьёзная. Это меня насторожило: если магесса не только не испытывает симпатии к правителю Полуденной стороны, а совсем даже наоборот, с какого это перепугу она взялась поставлять ему невест? Что-то тут не так…
Но в основном мои мысли крутились вокруг де Ликатеса – уж больно он был хорош, подлец! На вороном коне, в алом плаще, в шлеме, из-под которого выбиваются русые кудри, в доспехах, с мужественным лицом – картинка, а не мужчинка! А когда улыбается – вообще отпад! Конь Хрума повиновался лёгкому движению его руки – я представила, как эта рука может обнимать, и поняла вороную лошадку: повиноваться такой руке – одно удовольствие. Я уже перешла с маркизом на «ты» – не люблю я эти цирлихи-манирлихи, – хотя он, блюдя политес, продолжал обращаться ко мне на «вы». Мы перебрасывались шуточками – зачастую двусмысленными, – и наш диалог всё больше походил на воркотню влюблённой парочки, когда мой паладин вдруг подобрался, напрягся и стал похож на хищного зверя, почуявшего дичь или заслышавшего шаги охотников.
Я заткнулась на полуслове и заозиралась по сторонам – всё тихо, ни рёва звериного, ни шипа змеиного, ни лист не дрожит, ни мышь не бежит. И в небе пустынно – ни драконов, ни других каких пакостных летучих тварей не наблюдается. И всё-таки…
– Мне непонятно, – медленно произнёс рыцарь, пристально глядя вперёд, туда, где дорога заворачивала за крутой лесистый бок горы, – почему нам до сих пор никто не проехал навстречу? Обычно здесь то и дело попадаются одинокие путники и целые обозы, а сейчас… Держитесь на полшага позади меня, леди! – приказал он резким металлическим голосом (куда только делся его нежный бархат!), опустил на лицо кованую полумаску с прорезями для глаз и тронул коня. Я ощутила, что воздух вокруг нас сгустился – мне даже показалось, что я плыву под водой, – и догадалась: де Ликатес пустил в ход какую-то защитную магию.
Лошадям как будто передалась наша тревога – они шли осторожно, словно ступали по тонкому льду. За поворотом тоже не было ничего особенного – тот же молчаливый лес на склонах и россыпь громадных мшистых валунов по обочинам, – и тут Хрум резко выбросил вперёд правую руку.
Над одной из каменных глыб – она походила на дремлющее замшелое чудовище – взвился огненный смерч, изогнулся и пошёл скакать с одного валуна на другой, оставляя на их спинах чёрные выжженные проплешины – мох сгорал мгновенно. Послышалось хриплое рычание, на дорогу вывалилась объятая пламенем фигура, похожая на человеческую – у неё были руки и ноги, а в воздухе противно заныли стрелы.
Одна из них тюкнула меня в грудь – не сильно, но ощутимо, – вторая щёлкнула по луке седла. Я видела полёт этих стрел, видела их острые наконечники и слышала, как они шуршат опереньем, раздвигая неподатливый воздух. Я суматошно замахала руками, словно отгоняя назойливых комаров, и уже потом сообразила, что если бы не поставленная Хрумом защита, в которой стрелы вязли, как мухи в сиропе, я мигом превратилась бы в красивую, но очень мёртвую подушечку для иголок.
Нападающие тоже это поняли. Они дружно кинулись в рукопашную, и ошалевшая я поимела сомнительное удовольствие разглядеть их в профиль и анфас.
Больше всего они напоминали обезьян – крупных, приземистых, длинноруких и сильно волосатых, – но обезьян продвинутых: на головах у них были клёпаные шлемы, а в лапах – топоры и мечи с зазубренными лезвиями. Глазки у этих миляг были маленькими и красными, зато клыкам позавидовал бы любой ротвейлер-медалист. Одежда на них была серая и безвкусная, хотя про фасон ничего не могу сказать – ситуация как-то не располагала к вдумчивому изучению покроя и стиля, принятого среди этих четверолапых. Их было много (сколько всего – не знаю); они выскакивали из всех кустов, и я почувствовала, что сердце у меня камнем ухнуло куда-то в район печёнки, а потом и ниже, целенаправленно устремляясь к пяткам.
Если бы я была одна (или даже в сопровождении сотника с его воинами), на этом мои приключения в гостеприимном мире эххов и закончились бы. Но со мной был маркиз Хрум де Ликатес, боевой маг и адепт магии Меча, который быстро и убедительно доказал, что все эти его громкие титулы – не пустой звук. Рыцарь вместе с конём как-то вдруг размазался, и на фоне головокружительной стремительности его движений движения атакующих казались кадрами замедленной съемки какого-то дурацкого видеоклипа.
Это был настоящий танец смерти. Вокруг меня носился призрачный живой вихрь, торнадо по имени Хрум, и когда этот вихрь как бы мимоходом касался очередной лохматой обезьяны, его мимолётное скользящее прикосновение было для неё смертельным. Хрустели кости, летели отрубленные руки и головы, в ушах звенело от истошных воплей, стонов и лязга оружия. Мне в лицо плеснуло тёплым, я машинально вытерлась и увидела на пальцах кровь – настоящую, а не какой-нибудь кетчуп или киношную краску. Моя лошадь заржала и встала на дыбы – стрела уколола ей шею, – я еле удержалась, вцепившись обеими руками в конскую гриву. Под копыта моего коня навзничь рухнул один из нападавших – удар меча распорол его от горла до пупа. Обезьяна напоминала раскрытый чемодан, набитый чем-то сизым, мокрым, пульсирующим – меня реально затошнило. Хватит, хорош, уберите нах эту резню бензопилой по-эххийски, дайте лёгкую эротику!
И тут всё кончилось. Хрум проявился, соткался из воздуха, обрёл плоть и превратился из призрака-убийцы в живого парня. Я хотела броситься к нему, но моя лошадь не шла, кося глазом на то, что лежало под её копытами, а слезть я не решалась – мне казалось, что я тут же вляпаюсь в лужу крови или в разбросанный кругом розоватый студень, выбитый мечом де Ликатеса из черепов опрометчиво напавших на нас обезьян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76