– Не бойся, – Костя потянулся всем своим огромным телом, – этот ползун-душитель был один. Голодный, наверно, – обычно древесники убегают от одного запаха драконов. Его предсмертный вопль был слышен за пять миль – до утра сюда никто не сунется.
– До утра? А мы чего, будем здесь ночевать?
– Будем. Мне надо отдохнуть и восстановить силы: лететь неблизко, а Окостенелла – противник серьёзный, малейшая ошибка будет стоить мне – то есть нам обоим – головы. И я послал разведку, которая вернётся только к утру, – надо же уточнить, где находится магесса, и чем она занята. Всё, – дракон зевнул, звучно клацнув зубами, – хватит болтать. Я устал – давай спать.
С этими словами он свернулся кольцом, положил голову на землю и закрыл глаза. Мне ничего не оставалось делать, как тоже устраиваться на ночлег. Спать в кабине было тесно и неудобно – я выволокла оттуда два пледа, которыми укрывалась в полёте, нагребла под голову травы и организовала себе вполне приличное ложе (не впервой ночевать под открытым небом). Ночь была тихая и тёплая, безмятежно мерцали звёзды, и злых врагов я не опасалась – Костя уже показал, на что он способен. Я улеглась и попробовала заснуть, но не тут-то было.
В человечьем обличье Кост-а-Лом был терпимым сопостельником – не храпел и во сне не матерился, – но спать с ним рядом, когда он в облике дракона, оказалось делом совсем не простым – попробуйте-ка уснуть возле паровоза, который выпускает пар! Костя шумно дышал, и бока его вздымались и опадали – аж трава шевелилась. Я отползла подальше от его чешуйчатого бока, к хвосту, образовавшему вторую половину моего защитного кольца, но легче мне от этого не стало: шумовой эффект практически не снизился. А когда я немного притерпелась – усталость брала своё, – мне в голову полезли всякие мысли по поводу моей очередной авантюры. Костю-то я убедила, он рвётся в бой, но как оно обернётся на самом деле – это ещё вопрос. Окостенелла – я вспомнила её ледяные глаза с вертикальными зрачками – это вам не червячок с ручками, ползающий по деревьям, тут можно и попасть, да так, что мало не покажется. И есть ещё беззаветно преданный магессе рыцарь, маркиз де Ликатес, который наверняка будет резко возражать, если я от имени убийцы его дамы сердца попробую занять трон властительницы. Остаётся только надеяться, что боевой маг по имени Хрум окажется в момент нашей атаки рядом со своей эльфийской кошкой, и Костя накроет их обоих одним залпом. Ох, не люблю я эти уравнения со многими неизвестными…
Так я и ворочалась с боку на бок, и никак не могла уснуть. И переворачиваясь в очередной раз, я вдруг ощутила, что бабочка-амулет на моей груди… шевелится. Честно, говоря, я уже и думать забыла об этой своей красивой игрушке – висит на шее, и ладно, есть не просит, – тем более что бабочка не оживала давным-давно, чуть ли не со времени моей памятной беседы с чёрным глюком. И в драконьей пещере мой амулет ничем не отличался от любого другого украшения – разве что был поизящнее. И вот теперь, когда я выбралась из-под защитного магического полога, заботливо развешенного драконом над своим логовом, бабочка вдруг ожила. Да, непроницаемый защитный полог… А ведь бабочка-то не простая – как там говорил Причесах: «Через этот амулет я буду знать, что с тобой, где ты, и не нужна ли тебе помощь». И Костя: «Страж Рощи сказал, что ты должна добраться до Ликатеса, и чтобы я оставил тебя в покое». Зелёный лучик из амулета, скакнувший в драконий глаз… Да ведь это… Это проклятое золотое насекомое – оно же средство наблюдения и средство связи, шпион, змея, пригретая на груди! И я везде таскаю эту штуку с собой – её же невозможно снять, на цепочке даже замка нет!
Я отшвырнула плед, села и вцепилась обеими руками в тонкую цепочку амулета. Хрена – с таким же успехом я могла бы попытаться разорвать стальную проволоку. Цепочка больно врезалась мне в шею, и я поняла, что избавиться от бабочки мне не удастся. Да уже и поздно, я так думаю…
Ах, я дура, дура, дура…

* * *
Меня разбудил хриплый клёкот. Я чуть было не подскочила как ужаленная, однако вовремя уловила, что каркающе-щёлкающие звуки складываются в членораздельную речь, и ограничилась тем, что лишь осторожно так чуть приоткрыла глаза, не подавая виду, что я уже проснулась, – вдруг Косте не понравится, что я типа подслушиваю.
Дракон лежал в прежней позе, но не спал – его голова была высоко поднята. А прямо перед ним сидел, сложив крылья, здоровенный летун-шустрик и докладывал обстановку. Так вот, значит, кто у Кост-а-Лома в разведчиках…
– Ок-к-костенелла со своей др-р-ружиной и наёмник-к-ками выступила на помощь кор-р-ролю. У неё ок-к-коло тр-р-рёх тысяч воинов – они идут быстр-р-рым мар-р-ршем, и к вечер-р-ру будут у Белой р-рек-к-ки, на полпути между Лик-к-катесом и ар-р-рмией Шумву-шаха, ср-р-ражающейся в Восточных гор-р-рах.
– Один дневной перелёт… – пробормотал дракон. – Это хорошо… Спасибо, Кхракк.
– Спасибо – это хор-р-рошо, а как насчёт платы? – шустрик взъерошил перья. – Если тебе не нужна эта девчонк-к-ка, я взял бы её голову. У неё, навер-р-рно, вк-к-кусный мозг.
Мне как-то поплохело. А ведь и верно – зачем я Косте теперь нужна? Баба с возу – дракону легче. Где магесса, он уже и сам знает, насчёт захвата Ликатеса – это ещё бабушка надвое сказала, управиться бы с Окостенеллой, а воевать с пассажиром на спине, думая при этом, как бы он – то есть она – не выпала – на хрена лишняя головная боль? Но Кост-а-Лом оказался джентльменом.
– Не разевай широко клюв, птица, – грозно рыкнул он. – Она моя жена! – Из ноздрей дракона посыпались искры, трава задымилась и кое-где даже вспыхнула, и пернатый наглец, осознав необоснованность своих притязаний (говорил же де Ликатес, что шустрики – твари разумные), отскочил подальше от разгневанного Константина, примирительно каркнув:
– Не сер-р-рдись, гр-р-роза небес, я ведь не знал!
– Будет тебе плата, – проворчал Костя. – Поймаю тебе на днях парочку молоденьких эльфиек или орчанок – крылатые воители из клана Ломов держат свое слово!
Летун-мозгоед не стал настаивать на немедленном погашении задолженности. Он расправил крылья, подпрыгнул и унёсся под облака, а я встала, потянулась и промурлыкала:
– Доброе утро, супруг! Хороший денёк, чтоб подраться, верно?
– Хороший, – дракон плотоядно осклабился. – У тебя десять минут на сборы. Ручей – вон там. Не успеешь – оставлю тебя здесь.
Я не сочла нужным вступать в пререкания – что я, глупее какой-то говорящей птицы? Покамест Костя делает то, что нужно мне, а к его бесцеремонным манерам я уже привыкла.
Короче, вскоре мы уже были в воздухе. Под крыльями дракона монотонно тянулся бесконечный лес, и я то задрёмывала, то просыпалась – ночка у меня была та ещё, не до сна с приятными сновидениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76