Из многочисленных нарядов Габриэль выбрал богато расшитый халат желтовато-коричневого цвета. Он только успел завернуться в него и начал насухо вытирать мокрую голову, как раздался легкий стук в дверь, ведущую в приемную. Габриэль был очень удивлен, увидев сконфуженно улыбающегося Зевса, который робко входил в комнату.
— У меня нет ни малейшего желания утихомиривать ее всю ночь. — произнес он, глядя на удивленно вскинутые брови капитана. — Но она обещала быть милой и покладистой, если я сначала позволю ей поговорить с тобой. Она поклялась, что не попытается сбежать или убить меня ночью, если я выполню ее единственную просьбу.
— Ну, в таком случае я непременно должен поговорить с этой свирепой воительницей, — насмешливо сказал Габриэль. — Мне бы очень не хотелось найти поутру твое холодное тело, Зевс смущенно улыбнулся. Нелепость ситуации была очевидна, как и то, что Зевс по уши влюбился в свою амазонку и готов был потворствовать всякому ее желанию. Любая другая женщина уже давно бы познакомилась с крутым нравом темнокожего гиганта — он не терпел, когда ему перечили. Однако Пилар за считанные часы удалось сделать, казалось, невозможное, в ее руках он стал мягок и податлив, как воск.
Габриэль с интересом наблюдал, как Зевс ввел Пилар в комнату. Высокая, с царственной осанкой, красивыми темными глазами и приятными чертами лица, она не могла не понравиться Зевсу. Гордо войдя в комнату, дуэнья направилась прямо к Габриэлю. Этой женщине в смелости не откажешь, подумал он.
— Вы не должны обижать Марию! — требовательно произнесла Пилар. — Она еще очень молода, неопытна и не до конца понимает смысл отношений между мужчиной и женщиной.
Чтобы как-то подбодрить Зевса, Габриэль заранее приготовился высмеять ее, но Пилар затронула больную для него тему, и он разозлился. Он не терпел вмешательства в свои личные дела и, зло сверкнув глазами, сухо ответил:
— Мне кажется, вы несколько забылись. Мария Дельгато моя пленница, и я буду обращаться с ней так, как сочту нужным!
Пилар с трудом сдержалась, чтобы не ответить ему, ее острый язычок был уже наготове, но, правильно оценив ситуацию и понимая, что с ней и Марией обращаются гораздо почтительнее, чем они могли ожидать, покорно промолчала. Этот высокий, сильный человек вряд ли откажется от Марии, и ей придется умерить свой воинственный пыл. Умоляюще глядя на Габриэля, она просто сказала:
— Она еще девственница, сеньор, будьте добры с ней — это все, о чем я прошу вас. Отнеситесь к ней поласковей.
Ответом послужил почти неуловимый кивок головы, и этим она должна была удовольствоваться. “Больше я ничем не могу ей помочь”, — грустно подумала Пилар, но, уходя, почувствовала, что после этого странного разговора на душе стало немного легче. Этот Габриэль Ланкастер, очевидно, благородного происхождения, к тому же он прилично воспитан и хорош собой — настолько хорош, что способен покорить сердце любой женщины. Если он будет не слишком груб с Марией, эта ночь не станет для нее тяжелым испытанием. Ну а что касается ее самой… Пилар улыбнулась. После ванны от Зевса приято пахнет, ему не чужды благородные манеры, и вообще он вполне привлекательный мужчина. Кто знает, может быть, она познает блаженство в могучих руках этого полуджентльмена-полу дикаря…
Если бы только Пилар смогла догадаться о том, какое волнение охватило Габриэля при ее словах, она бы первая посмеялась над своими страхами. Он мог в тысячный раз уверять себя, что разволновался только потому, что, выслушав откровение дуэньи, представил, как сладок будет для него час возмездия, но в глубине души чувствовал, что это самообман и, не желая больше думать о своих внутренних противоречиях, с пылом новобрачного отворил дверь, ведущую в спальные покои.
В комнате было темно, только небольшая свеча горела на маленьком столике. Габриэль быстро пересек комнату и, остановившись у кровати, приподнял тонкий полог. В неясном свете мерцающей свечи он увидел Марию. Ночь была душной, и она спала, разметав во сне простыни. Как она была хороша! На щеках играл легкий румянец, а вьющиеся у висков черные волосы подчеркивали белизну кожи. Под тонкой тканью шелковой сорочки, которую кто-то из слуг нашел в хозяйских сундуках, вырисовывались контуры ее божественного тела. Габриэль смотрел па Марию и чувствовал, как в груди нарастает боль, словно кто-то железной рукой сжимал его сердце. Даже в первую брачную ночь он не испытывал такого неудержимого, страстного желания. Это смущало и злило его одновременно. Полному удовлетворению, оттого что наконец-то удастся осуществить давно задуманную месть, мешала мысль о том, что, даже если бы между их семьями не существовало многолетней вражды, он все равно добивался бы Марии и дрался с дю Буа за право обладать ею. Габриэль внимательно разглядывал спящую девушку, мучительно стараясь понять, почему он так легко поддается ее чарам, забывая в ее присутствии об изводившей его многие годы неукротимой жажде мести; почему, глядя на нее, он ощущает только неодолимое, страстное желание вновь испить пьянящую сладость ее поцелуев, которую он однажды уже вкусил, почувствовать прикосновение нежных рук, увидеть прекрасные удивленные глаза, в которых горит огонь желания. Не находя ответов, он с чувством легкого раздражения скинул халат и осторожно лег на кровать.
Мария зашевелилась во сне, когда Габриэль придвинулся ближе, и, словно почувствовав его присутствие, медленно открыла глаза. Увидев совсем рядом знакомое худое лицо, она, еще не пробудившись ото сна, улыбнулась и пробормотала:
— А, англичанин! Ты ушел так давно, и я уже начала думать, что ты бросил меня!
Габриэль невольно улыбнулся в ответ и, обняв Марию, притянул ее к себе.
— Бросить тебя? После того как я столько времени мечтал о тебе? Никогда!
Габриэль даже не осознал, что в этот момент впервые сказал то, о чем боялся думать; он чувствовал, как по всему телу разливается тепло, и его единственным желанием было поцеловать ее. И коснулся ее губ с неожиданной для обоих нежностью.
Все еще находясь в полудреме, Мария инстинктивно ответила на его поцелуй. Поначалу она действительно испугалась, что он ее бросил, но еда, принесенная слугами, и ванна, которую для нее приготовили по его приказанию, немного ее успокоили. Проходили часы, а Габриэль все не возвращался. Она снова забеспокоилась, но утомленная множеством невероятных событий, происшедших за день, уснула всего за несколько минут до его прихода. Мария испытала чувство странного удовлетворения, оттого что он вернулся, а тепло поцелуя отогнало последние страхи. Конечно, она в его власти, и он может делать с ней все, что ему заблагорассудится, но, возможно, это не так страшно — быть его пленницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— У меня нет ни малейшего желания утихомиривать ее всю ночь. — произнес он, глядя на удивленно вскинутые брови капитана. — Но она обещала быть милой и покладистой, если я сначала позволю ей поговорить с тобой. Она поклялась, что не попытается сбежать или убить меня ночью, если я выполню ее единственную просьбу.
— Ну, в таком случае я непременно должен поговорить с этой свирепой воительницей, — насмешливо сказал Габриэль. — Мне бы очень не хотелось найти поутру твое холодное тело, Зевс смущенно улыбнулся. Нелепость ситуации была очевидна, как и то, что Зевс по уши влюбился в свою амазонку и готов был потворствовать всякому ее желанию. Любая другая женщина уже давно бы познакомилась с крутым нравом темнокожего гиганта — он не терпел, когда ему перечили. Однако Пилар за считанные часы удалось сделать, казалось, невозможное, в ее руках он стал мягок и податлив, как воск.
Габриэль с интересом наблюдал, как Зевс ввел Пилар в комнату. Высокая, с царственной осанкой, красивыми темными глазами и приятными чертами лица, она не могла не понравиться Зевсу. Гордо войдя в комнату, дуэнья направилась прямо к Габриэлю. Этой женщине в смелости не откажешь, подумал он.
— Вы не должны обижать Марию! — требовательно произнесла Пилар. — Она еще очень молода, неопытна и не до конца понимает смысл отношений между мужчиной и женщиной.
Чтобы как-то подбодрить Зевса, Габриэль заранее приготовился высмеять ее, но Пилар затронула больную для него тему, и он разозлился. Он не терпел вмешательства в свои личные дела и, зло сверкнув глазами, сухо ответил:
— Мне кажется, вы несколько забылись. Мария Дельгато моя пленница, и я буду обращаться с ней так, как сочту нужным!
Пилар с трудом сдержалась, чтобы не ответить ему, ее острый язычок был уже наготове, но, правильно оценив ситуацию и понимая, что с ней и Марией обращаются гораздо почтительнее, чем они могли ожидать, покорно промолчала. Этот высокий, сильный человек вряд ли откажется от Марии, и ей придется умерить свой воинственный пыл. Умоляюще глядя на Габриэля, она просто сказала:
— Она еще девственница, сеньор, будьте добры с ней — это все, о чем я прошу вас. Отнеситесь к ней поласковей.
Ответом послужил почти неуловимый кивок головы, и этим она должна была удовольствоваться. “Больше я ничем не могу ей помочь”, — грустно подумала Пилар, но, уходя, почувствовала, что после этого странного разговора на душе стало немного легче. Этот Габриэль Ланкастер, очевидно, благородного происхождения, к тому же он прилично воспитан и хорош собой — настолько хорош, что способен покорить сердце любой женщины. Если он будет не слишком груб с Марией, эта ночь не станет для нее тяжелым испытанием. Ну а что касается ее самой… Пилар улыбнулась. После ванны от Зевса приято пахнет, ему не чужды благородные манеры, и вообще он вполне привлекательный мужчина. Кто знает, может быть, она познает блаженство в могучих руках этого полуджентльмена-полу дикаря…
Если бы только Пилар смогла догадаться о том, какое волнение охватило Габриэля при ее словах, она бы первая посмеялась над своими страхами. Он мог в тысячный раз уверять себя, что разволновался только потому, что, выслушав откровение дуэньи, представил, как сладок будет для него час возмездия, но в глубине души чувствовал, что это самообман и, не желая больше думать о своих внутренних противоречиях, с пылом новобрачного отворил дверь, ведущую в спальные покои.
В комнате было темно, только небольшая свеча горела на маленьком столике. Габриэль быстро пересек комнату и, остановившись у кровати, приподнял тонкий полог. В неясном свете мерцающей свечи он увидел Марию. Ночь была душной, и она спала, разметав во сне простыни. Как она была хороша! На щеках играл легкий румянец, а вьющиеся у висков черные волосы подчеркивали белизну кожи. Под тонкой тканью шелковой сорочки, которую кто-то из слуг нашел в хозяйских сундуках, вырисовывались контуры ее божественного тела. Габриэль смотрел па Марию и чувствовал, как в груди нарастает боль, словно кто-то железной рукой сжимал его сердце. Даже в первую брачную ночь он не испытывал такого неудержимого, страстного желания. Это смущало и злило его одновременно. Полному удовлетворению, оттого что наконец-то удастся осуществить давно задуманную месть, мешала мысль о том, что, даже если бы между их семьями не существовало многолетней вражды, он все равно добивался бы Марии и дрался с дю Буа за право обладать ею. Габриэль внимательно разглядывал спящую девушку, мучительно стараясь понять, почему он так легко поддается ее чарам, забывая в ее присутствии об изводившей его многие годы неукротимой жажде мести; почему, глядя на нее, он ощущает только неодолимое, страстное желание вновь испить пьянящую сладость ее поцелуев, которую он однажды уже вкусил, почувствовать прикосновение нежных рук, увидеть прекрасные удивленные глаза, в которых горит огонь желания. Не находя ответов, он с чувством легкого раздражения скинул халат и осторожно лег на кровать.
Мария зашевелилась во сне, когда Габриэль придвинулся ближе, и, словно почувствовав его присутствие, медленно открыла глаза. Увидев совсем рядом знакомое худое лицо, она, еще не пробудившись ото сна, улыбнулась и пробормотала:
— А, англичанин! Ты ушел так давно, и я уже начала думать, что ты бросил меня!
Габриэль невольно улыбнулся в ответ и, обняв Марию, притянул ее к себе.
— Бросить тебя? После того как я столько времени мечтал о тебе? Никогда!
Габриэль даже не осознал, что в этот момент впервые сказал то, о чем боялся думать; он чувствовал, как по всему телу разливается тепло, и его единственным желанием было поцеловать ее. И коснулся ее губ с неожиданной для обоих нежностью.
Все еще находясь в полудреме, Мария инстинктивно ответила на его поцелуй. Поначалу она действительно испугалась, что он ее бросил, но еда, принесенная слугами, и ванна, которую для нее приготовили по его приказанию, немного ее успокоили. Проходили часы, а Габриэль все не возвращался. Она снова забеспокоилась, но утомленная множеством невероятных событий, происшедших за день, уснула всего за несколько минут до его прихода. Мария испытала чувство странного удовлетворения, оттого что он вернулся, а тепло поцелуя отогнало последние страхи. Конечно, она в его власти, и он может делать с ней все, что ему заблагорассудится, но, возможно, это не так страшно — быть его пленницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97