Мария ведет себя слишком уж вольно. В конце концов, она — пленница, и должна соблюдать определенные правила. Но Габриэль был в хорошем расположении духа и не хотел ни с кем ссориться. Прошедший день порадовал богатой добычей и дружеской беседой с Морганом и другими капитанами за стаканом прекрасного испанского вина. Пуэрто-Белло, без сомнения, было во власти братства: во всех стратегических важных точках были выставлены охранные посты, и пиратские патрули несколько раз в сутки обходили улицы притихшего города. В подвалах одного из разрушенных фортов с помощью орудий инквизиции, принадлежавших “священному” трибуналу, пираты пытали богатых горожан и приезжих купцов, заставляя их признаваться в сокрытии богатств и указывать места, где они прятали сундуки с сокровищами. Добыча увеличивалась на глазах. После захвата Пуэрто-Белло авторитет Гарри Моргана среди берегового братства вырос чрезвычайно, и, даже если на обратном пути им не повстречается ни один корабль, никому и в голову не придет бунтовать. Все и так довольны добычей.
Как капитан Габриэль получал большую долю награбленного. Даже если учесть выкуп, который он должен был заплатить за Марию, то, что оставалось, вполне удовлетворяло его. Все складывалось как нельзя лучше: он участвовал во взятии Пуэрто-Белло, нанеся испанцам чувствительный урон, взял в плен дочь Дельгато и, вероятно, после этого похода сможет считать, что полностью возместил пропавшее на “Вороне” имущество. Но даже ценой своего богатства он не вернет к жизни жену и сестру и никогда не сможет забыть время, проведенное в неволе. Грустные мысли омрачили настроение Габриэля, и он переключился на думы о Марии Дельгато, в который уже раз осознавая, что его желание властвовать над ней не имеет ничего общего с его ненавистью к Диего. Да! Ему нужен Диего Дельгато! Ради этого он и вступил в береговое братство! Он мечтал встретиться на поединке с человеком, убившим его жену и продавшим в рабство его сестру. Возможно, губительное, горькое чувство мести окончательно исчезнет тогда, когда поверженный Диего будет лежать у его ног. И только тогда он сможет по-настоящему разобраться в своих чувствах к Марии, а пока ради собственного спокойствия и во имя рода Ланкастеров он не должен забывать, что она сестра Диего Дельгато, а Дельгато — злейшие враги Ланкастеров.
Вода в ванне остыла, и Габриэль, быстро вытеревшись, переоделся в чистое белье. Отсутствие в комнате Марии не волновало его, он почему-то был уверен, что она будет ждать вместе со всеми в столовой наверху. Не найдя ее и там, Габриэль разозлился не на шутку. Он молча поужинал и, выпив большой бокал вина, обратился к Пилар.
— Где Мария?
Пилар ждала и боялась этого вопроса. Сначала она хотела посоветоваться с Зевсом, но потом передумала. Она настолько привыкла сама решать все проблемы — как свои, так и Марии, — что не допускала и мысли о том, что получит от Зевса дельный совет. Отложив в сторону нож и вилку, она тихо сказала:
— Думаю, она на кухне.
Габриэль с удивлением посмотрел на нее.
— Что она там делает? Неужели она так занята, что даже не смогла поужинать с нами?
Набрав побольше воздуха, Пилар, запинаясь, проговорила:
— Я.., не могу сказать… Я не видела ее весь день…
Я думаю, — осторожно добавила она, — вам лучше самому спросить у нее, чем она так занята.
Габриэль резко поднялся и направился к двери.
— Именно это, сеньора, я и собираюсь сделать, — сказал он, обернувшись у порога. — А на твоем месте, — обратился он к Зевсу, — я бы проучил ее. Для покорной пленницы у нее слишком острый язык!
— Возможно, он и прав? — спросил Зевс, нарушив молчание, воцарившееся после ухода Ланкастера. — В следующий раз, дорогая, тебе все же следует советоваться со мной. У моего капитана не самый покладистый характер… И он становится еще хуже, когда ему перечат. В этой борьбе твоя голубка непременно окажется проигравшей стороной.
— И ты готов держать пари? — спросила Пилар с вызовом.
— Да. Но если проиграешь.., ты разрешишь мне то, что не позволила прошлой ночью, а если проиграю я.., то ты сама будешь решать, как мы проведем вечер.
Пилар предпочла бы заключить другое пари, но по большому счету это не имело сейчас никакого значения: она уже знала, что в любом случае Зевс настоит на своем.
Появление Габриэля на кухне вызвало настоящий переполох. Слуги испуганно жались по углам, со страхом глядя на его хмурое лицо и не ожидая от появления нового хозяина ничего хорошего. Но он даже не посмотрел в их сторону. Его взгляд был прикован к маленькой фигурке, сидящей к нему спиной.
Поведение слуг и холодок, пробежавший по спине, сразу дали понять, кто стоял на пороге кухни. Марии пришлось взять себя в руки, чтобы не обернуться и сделать вид, что она не замечает наступившей вдруг напряженной тишины.
Габриэль смотрел на хрупкую спину с опущенными от усталости плечами и чувствовал, как в нем все больше и больше поднимается раздражение: не столько потому, что она все делала ему наперекор, сколько оттого, что он нашел ее здесь.., на кухне.., среди слуг… Первой мыслью было ударить ее, но, помедлив пару минут, он понял, что это своеобразный вызов, и злость сразу пропала. Он еле сдерживал смех. До чего же она наивна! Стараясь сохранять серьезность, Габриэль медленно подошел к столу, остановился у нее за спиной и молча простоял так несколько минут, с удовлетворением наблюдая, как среди присутствующих растет напряжение.
Мария затаила дыхание, всем телом ощущая его присутствие. От страха у нее пересохло в горле, а осознание своей ошибки довело ее почти до обморока. Как смела она, невольница, пленница пирата, человека, ненавидящего всю ее семью, так оскорбительно отвергнуть его неожиданно доброе отношение.., внимание?! Трепеща от ужаса, Мария ждала…
Габриэль уловил ее состояние: от его внимания не ускользнули ни напрягшаяся спина, ни нервное постукивание пальцев по столу. Оглядевшись, он с удивлением увидел выражение животного страха на лицах слуг и вновь еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Они были уверены, что сейчас произойдет убийство. Перекинув ногу через скамью, он сел рядом с Марией и спросил вполне доброжелательно:
— Тебе, принцесса, не нравится пища, которую подают наверху?
Мария закусила губу, не понимая, как себя вести. В голосе Габриэля не чувствовалось ни злости, ни раздражения, и она украдкой взглянула на него. Увиденное привело ее в замешательство — его глаза смеялись. Неужели он находит все это забавным? Да он просто смеется над ней! Несносный тип! Гордо вскинув голову и глядя ему прямо в глаза, дрожащим от негодования голосом она произнесла:
— Не столько пища, сколько общество!
— Тебе не нравится мой друг Зевс? — спросил Габриэль с насмешкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Как капитан Габриэль получал большую долю награбленного. Даже если учесть выкуп, который он должен был заплатить за Марию, то, что оставалось, вполне удовлетворяло его. Все складывалось как нельзя лучше: он участвовал во взятии Пуэрто-Белло, нанеся испанцам чувствительный урон, взял в плен дочь Дельгато и, вероятно, после этого похода сможет считать, что полностью возместил пропавшее на “Вороне” имущество. Но даже ценой своего богатства он не вернет к жизни жену и сестру и никогда не сможет забыть время, проведенное в неволе. Грустные мысли омрачили настроение Габриэля, и он переключился на думы о Марии Дельгато, в который уже раз осознавая, что его желание властвовать над ней не имеет ничего общего с его ненавистью к Диего. Да! Ему нужен Диего Дельгато! Ради этого он и вступил в береговое братство! Он мечтал встретиться на поединке с человеком, убившим его жену и продавшим в рабство его сестру. Возможно, губительное, горькое чувство мести окончательно исчезнет тогда, когда поверженный Диего будет лежать у его ног. И только тогда он сможет по-настоящему разобраться в своих чувствах к Марии, а пока ради собственного спокойствия и во имя рода Ланкастеров он не должен забывать, что она сестра Диего Дельгато, а Дельгато — злейшие враги Ланкастеров.
Вода в ванне остыла, и Габриэль, быстро вытеревшись, переоделся в чистое белье. Отсутствие в комнате Марии не волновало его, он почему-то был уверен, что она будет ждать вместе со всеми в столовой наверху. Не найдя ее и там, Габриэль разозлился не на шутку. Он молча поужинал и, выпив большой бокал вина, обратился к Пилар.
— Где Мария?
Пилар ждала и боялась этого вопроса. Сначала она хотела посоветоваться с Зевсом, но потом передумала. Она настолько привыкла сама решать все проблемы — как свои, так и Марии, — что не допускала и мысли о том, что получит от Зевса дельный совет. Отложив в сторону нож и вилку, она тихо сказала:
— Думаю, она на кухне.
Габриэль с удивлением посмотрел на нее.
— Что она там делает? Неужели она так занята, что даже не смогла поужинать с нами?
Набрав побольше воздуха, Пилар, запинаясь, проговорила:
— Я.., не могу сказать… Я не видела ее весь день…
Я думаю, — осторожно добавила она, — вам лучше самому спросить у нее, чем она так занята.
Габриэль резко поднялся и направился к двери.
— Именно это, сеньора, я и собираюсь сделать, — сказал он, обернувшись у порога. — А на твоем месте, — обратился он к Зевсу, — я бы проучил ее. Для покорной пленницы у нее слишком острый язык!
— Возможно, он и прав? — спросил Зевс, нарушив молчание, воцарившееся после ухода Ланкастера. — В следующий раз, дорогая, тебе все же следует советоваться со мной. У моего капитана не самый покладистый характер… И он становится еще хуже, когда ему перечат. В этой борьбе твоя голубка непременно окажется проигравшей стороной.
— И ты готов держать пари? — спросила Пилар с вызовом.
— Да. Но если проиграешь.., ты разрешишь мне то, что не позволила прошлой ночью, а если проиграю я.., то ты сама будешь решать, как мы проведем вечер.
Пилар предпочла бы заключить другое пари, но по большому счету это не имело сейчас никакого значения: она уже знала, что в любом случае Зевс настоит на своем.
Появление Габриэля на кухне вызвало настоящий переполох. Слуги испуганно жались по углам, со страхом глядя на его хмурое лицо и не ожидая от появления нового хозяина ничего хорошего. Но он даже не посмотрел в их сторону. Его взгляд был прикован к маленькой фигурке, сидящей к нему спиной.
Поведение слуг и холодок, пробежавший по спине, сразу дали понять, кто стоял на пороге кухни. Марии пришлось взять себя в руки, чтобы не обернуться и сделать вид, что она не замечает наступившей вдруг напряженной тишины.
Габриэль смотрел на хрупкую спину с опущенными от усталости плечами и чувствовал, как в нем все больше и больше поднимается раздражение: не столько потому, что она все делала ему наперекор, сколько оттого, что он нашел ее здесь.., на кухне.., среди слуг… Первой мыслью было ударить ее, но, помедлив пару минут, он понял, что это своеобразный вызов, и злость сразу пропала. Он еле сдерживал смех. До чего же она наивна! Стараясь сохранять серьезность, Габриэль медленно подошел к столу, остановился у нее за спиной и молча простоял так несколько минут, с удовлетворением наблюдая, как среди присутствующих растет напряжение.
Мария затаила дыхание, всем телом ощущая его присутствие. От страха у нее пересохло в горле, а осознание своей ошибки довело ее почти до обморока. Как смела она, невольница, пленница пирата, человека, ненавидящего всю ее семью, так оскорбительно отвергнуть его неожиданно доброе отношение.., внимание?! Трепеща от ужаса, Мария ждала…
Габриэль уловил ее состояние: от его внимания не ускользнули ни напрягшаяся спина, ни нервное постукивание пальцев по столу. Оглядевшись, он с удивлением увидел выражение животного страха на лицах слуг и вновь еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Они были уверены, что сейчас произойдет убийство. Перекинув ногу через скамью, он сел рядом с Марией и спросил вполне доброжелательно:
— Тебе, принцесса, не нравится пища, которую подают наверху?
Мария закусила губу, не понимая, как себя вести. В голосе Габриэля не чувствовалось ни злости, ни раздражения, и она украдкой взглянула на него. Увиденное привело ее в замешательство — его глаза смеялись. Неужели он находит все это забавным? Да он просто смеется над ней! Несносный тип! Гордо вскинув голову и глядя ему прямо в глаза, дрожащим от негодования голосом она произнесла:
— Не столько пища, сколько общество!
— Тебе не нравится мой друг Зевс? — спросил Габриэль с насмешкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97