Немалую опасность для нее представляли и активизировавшиеся кочевые и полукочевые группы, в том числе хабиру. Тысячелетнее противостояние между городом и подобными группами обострялось при каждом ослаблении городских систем».
По предположению австрийского историка Фрица Шахермайра, во время начавшейся смуты к власти в некоторых финикийских городах, например в Тире и Сидоне, пришли новые династии. Теперь правители этих городов стали союзниками «народов моря» и оказывали всяческую помощь тем их вождям, что «стремились добыть себе новое царство». Новые правители финикийских городов быстро семи-тизировались и все меньше отличались от своих подданных.
Отдельные племена еще продолжали вести кочевой образ жизни, превратившись в морских пиратов – чекеров, шекелешей. Они нападали на прибрежные города и деревни Финикии и Сирии и постепенно смешивались с местным населением. Переселенцы из эгейского мира, – а среди «народов моря» их было немало, – оседали в портовых городах. Именно у них ханаанеи, населявшие Финикию, учились секретам судостроения и навигации.
К сожалению, судить об этих событиях мы можем, лишь опираясь на египетские хроники. В Ливане и Сирии не найдено надписей, относящихся к периоду войны с «народами моря». Нет надежды найти известия об этих племенах и в архивах Угарита, ведь этот город был разрушен еще до нашествия народов моря.
На память о тех событиях остались лишь корабли – их изображения и затонувшие обломки. Финикийцы строили самые надежные и красивые из них; одновременно и парусники, и гребные галеры. Их острые носы легко рассекали волны, что у берегов Ливии, что у южной оконечности Африки, что в виду Британии, что на просторах Индийского океана.
Сегодня историки едины во мнении, что финикийцы были не только лучшими мореходами ранней античности, но и лучшими инженерами своего времени. Вероятно, это связано с тем, что им – насельникам нескольких богатых городов да беззащитной приморской долины – постоянно приходилось жить в опасности, ожидая нападения кочевников или армий соседних держав. Это развило в них невероятную изобретательность – тем более что учителями их на протяжении веков были египетские, а потом и критские мастера. Так, не имея надежды захватить новую землю в окрестных странах, они со временем научились строить корабли и уплывать в неизвестные страны, населенные лишь дикими племенами, основывая там колонии.
Благодаря «народам моря» у финикийцев появились, наконец, килевые суда. Эти корабли обладали значительно большей остойчивостью и плавучестью, чем египетские корабли. Изобретение киля было сродни открытию колеса. Он сразу укрепил судно и позволил связать его в продольном и поперечном направлениях.
Килевое судно восходит к лодке-однодеревке, борта которой иногда наращивали, обшивая досками. Впрочем, увидеть в ней прообраз большого пузатого корабля с продольным бревном в основании днища – мог лишь гениальный мастер. Полинезийцы, расселяясь по островам Тихого океана, плавали на лодках-однодеревках, но так и не научились строить килевые суда до появления европейцев. Для устойчивости же полинезийцы соединяли вместе две лодки, получая катамаран.
Финикийцы быстро убедились, что на килевых судах можно вернее выдерживать курс, чем на лодках с плоским днищем, что на них можно уверенно рулить при шторме, не опасаясь резкого крена, и что они лучше слушаются руля. На таких судах по-другому стали рассаживаться и гребцы: они поворачивались лицом к корме.
В отличие от египтян, финикийцы не экономили лес. Они строили корабли с высокими бортами, увеличивая их грузоподъемность. С появлением железных орудий они стали широко использовать самые твердые образцы древесины.
Финикийцы строили килевые суда разных типов. Мы можем судить об этом по рельефам, сохранившимся в ассирийских царских дворцах.
Так, они строили боевые галеры – узкие, длинные корабли, у которых весла располагались друг над другом в два яруса (ряда), ведь скорость прямо зависела от числа гребцов. Римляне называли подобные суда «биремами», то есть «имеющими два ряда весел». Их количество доходило до пятидесяти или шестидесяти (позднее карфагеняне увеличат это число вдвое). Гребцами были обычно рабы, которых приковывали к скамьям. В случае кораблекрушения они прежде других становились добычей волн. Финикийцы были первыми, кто начал использовать рабов в качестве гребцов, хотя во II тысячелетии до нашей эры среди них встречались еще и свободные люди.
Высокая корма галеры была закруглена; она прикрывала палубу и защищала моряков от нападения с тыла. На носу под ватерлинией крепился остроконечный таран – изобретение финикийцев или критян. В бою им проламывали корпус вражеского судна или же, проплывая рядом с ним, ломали лопасти его весел. На галере имелась всего одна мачта с четырехугольным парусом. Парус был небольшим и играл вспомогательную роль; в бою и во время погони приходилось рассчитывать обычно на весла. Когда парус был не нужен, его не спускали, а, по эгейскому образцу, подтягивали вверх и скатывали.
Финикийские боевые корабли (реконструкция). Около 700 г. до н.э.
Галеру называли «длинным кораблем». Соотношение ее ширины и длины составляло от 1:5 до 1:8. Галера резко набирала скорость; ей легко было управлять в минуту опасности. Воины, плавающие на таком судне, имели обыкновение развешивать вдоль бортов щиты, как впоследствии делали викинги. Они закрывали бойницы корабля от неприятеля.
Существовали и более легкие военные суда, без оснастки и тарана. Весла на них также располагались в два ряда. В эпоху персидского владычества стали рассаживать гребцов в три ряда (римляне называли такие лодки «триремами», а греки «триерами»). Количество гребцов на них достигало 150 – 170 человек; 30 матросов и не менее 20 воинов. Подобные корабли развивали скорость до 5 – 6 узлов, а при попутном ветре – до семи узлов, то есть до 7 морских миль в час. Скорость их была выше, чем обычных, ведь мускульное усилие, прилагаемое на каждый метр длины судна, было в данном случае больше, чем на тех галерах, где гребцы по-прежнему рассаживались в два ряда. Иногда строили также корабли с четырьмя или даже пятью ярусами весел – пентеры. Подобные махины с огромной силой таранили вражеские суда. Пентеры считались самыми быстрыми кораблями древности.
В 1971 году у берегов Сицилии, близ города Марсала, был обнаружен затонувший финикийский (точнее говоря, карфагенский) боевой корабль. Его длина составляла почти 25 метров. По-видимому, он затонул в 242 году до нашей эры, во время морского сражения между римлянами и карфагенянами. Изнутри этот деревянный корабль был обшит свинцовыми листами и нагружен баллас – том из камней, а чтобы они ненароком не пробили днище, под них была подложена листва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
По предположению австрийского историка Фрица Шахермайра, во время начавшейся смуты к власти в некоторых финикийских городах, например в Тире и Сидоне, пришли новые династии. Теперь правители этих городов стали союзниками «народов моря» и оказывали всяческую помощь тем их вождям, что «стремились добыть себе новое царство». Новые правители финикийских городов быстро семи-тизировались и все меньше отличались от своих подданных.
Отдельные племена еще продолжали вести кочевой образ жизни, превратившись в морских пиратов – чекеров, шекелешей. Они нападали на прибрежные города и деревни Финикии и Сирии и постепенно смешивались с местным населением. Переселенцы из эгейского мира, – а среди «народов моря» их было немало, – оседали в портовых городах. Именно у них ханаанеи, населявшие Финикию, учились секретам судостроения и навигации.
К сожалению, судить об этих событиях мы можем, лишь опираясь на египетские хроники. В Ливане и Сирии не найдено надписей, относящихся к периоду войны с «народами моря». Нет надежды найти известия об этих племенах и в архивах Угарита, ведь этот город был разрушен еще до нашествия народов моря.
На память о тех событиях остались лишь корабли – их изображения и затонувшие обломки. Финикийцы строили самые надежные и красивые из них; одновременно и парусники, и гребные галеры. Их острые носы легко рассекали волны, что у берегов Ливии, что у южной оконечности Африки, что в виду Британии, что на просторах Индийского океана.
Сегодня историки едины во мнении, что финикийцы были не только лучшими мореходами ранней античности, но и лучшими инженерами своего времени. Вероятно, это связано с тем, что им – насельникам нескольких богатых городов да беззащитной приморской долины – постоянно приходилось жить в опасности, ожидая нападения кочевников или армий соседних держав. Это развило в них невероятную изобретательность – тем более что учителями их на протяжении веков были египетские, а потом и критские мастера. Так, не имея надежды захватить новую землю в окрестных странах, они со временем научились строить корабли и уплывать в неизвестные страны, населенные лишь дикими племенами, основывая там колонии.
Благодаря «народам моря» у финикийцев появились, наконец, килевые суда. Эти корабли обладали значительно большей остойчивостью и плавучестью, чем египетские корабли. Изобретение киля было сродни открытию колеса. Он сразу укрепил судно и позволил связать его в продольном и поперечном направлениях.
Килевое судно восходит к лодке-однодеревке, борта которой иногда наращивали, обшивая досками. Впрочем, увидеть в ней прообраз большого пузатого корабля с продольным бревном в основании днища – мог лишь гениальный мастер. Полинезийцы, расселяясь по островам Тихого океана, плавали на лодках-однодеревках, но так и не научились строить килевые суда до появления европейцев. Для устойчивости же полинезийцы соединяли вместе две лодки, получая катамаран.
Финикийцы быстро убедились, что на килевых судах можно вернее выдерживать курс, чем на лодках с плоским днищем, что на них можно уверенно рулить при шторме, не опасаясь резкого крена, и что они лучше слушаются руля. На таких судах по-другому стали рассаживаться и гребцы: они поворачивались лицом к корме.
В отличие от египтян, финикийцы не экономили лес. Они строили корабли с высокими бортами, увеличивая их грузоподъемность. С появлением железных орудий они стали широко использовать самые твердые образцы древесины.
Финикийцы строили килевые суда разных типов. Мы можем судить об этом по рельефам, сохранившимся в ассирийских царских дворцах.
Так, они строили боевые галеры – узкие, длинные корабли, у которых весла располагались друг над другом в два яруса (ряда), ведь скорость прямо зависела от числа гребцов. Римляне называли подобные суда «биремами», то есть «имеющими два ряда весел». Их количество доходило до пятидесяти или шестидесяти (позднее карфагеняне увеличат это число вдвое). Гребцами были обычно рабы, которых приковывали к скамьям. В случае кораблекрушения они прежде других становились добычей волн. Финикийцы были первыми, кто начал использовать рабов в качестве гребцов, хотя во II тысячелетии до нашей эры среди них встречались еще и свободные люди.
Высокая корма галеры была закруглена; она прикрывала палубу и защищала моряков от нападения с тыла. На носу под ватерлинией крепился остроконечный таран – изобретение финикийцев или критян. В бою им проламывали корпус вражеского судна или же, проплывая рядом с ним, ломали лопасти его весел. На галере имелась всего одна мачта с четырехугольным парусом. Парус был небольшим и играл вспомогательную роль; в бою и во время погони приходилось рассчитывать обычно на весла. Когда парус был не нужен, его не спускали, а, по эгейскому образцу, подтягивали вверх и скатывали.
Финикийские боевые корабли (реконструкция). Около 700 г. до н.э.
Галеру называли «длинным кораблем». Соотношение ее ширины и длины составляло от 1:5 до 1:8. Галера резко набирала скорость; ей легко было управлять в минуту опасности. Воины, плавающие на таком судне, имели обыкновение развешивать вдоль бортов щиты, как впоследствии делали викинги. Они закрывали бойницы корабля от неприятеля.
Существовали и более легкие военные суда, без оснастки и тарана. Весла на них также располагались в два ряда. В эпоху персидского владычества стали рассаживать гребцов в три ряда (римляне называли такие лодки «триремами», а греки «триерами»). Количество гребцов на них достигало 150 – 170 человек; 30 матросов и не менее 20 воинов. Подобные корабли развивали скорость до 5 – 6 узлов, а при попутном ветре – до семи узлов, то есть до 7 морских миль в час. Скорость их была выше, чем обычных, ведь мускульное усилие, прилагаемое на каждый метр длины судна, было в данном случае больше, чем на тех галерах, где гребцы по-прежнему рассаживались в два ряда. Иногда строили также корабли с четырьмя или даже пятью ярусами весел – пентеры. Подобные махины с огромной силой таранили вражеские суда. Пентеры считались самыми быстрыми кораблями древности.
В 1971 году у берегов Сицилии, близ города Марсала, был обнаружен затонувший финикийский (точнее говоря, карфагенский) боевой корабль. Его длина составляла почти 25 метров. По-видимому, он затонул в 242 году до нашей эры, во время морского сражения между римлянами и карфагенянами. Изнутри этот деревянный корабль был обшит свинцовыми листами и нагружен баллас – том из камней, а чтобы они ненароком не пробили днище, под них была подложена листва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71