Команда останется пока на местах по боевому расписанию.
Международный аэропорт Даллеса
Советы превзошли себя, стараясь как можно быстрее вывезти своих моряков из Соединённых Штатов. Авиалайнер Ил-62 сняли с международных перевозок и послали прямо из Москвы в аэропорт Даллеса. Он приземлился на рассвете. Почти точная копия британского DC-10, советский четырехмоторный самолёт вырулил для заправки в самый дальний конец аэродрома. Вместе с группой пассажиров, оставшихся в салоне и не вышедших размять ноги, на самолёте прибыл запасной экипаж, чтобы авиалайнер мог немедленно вылететь обратно. От пассажирского терминала в двух милях от самолёта к нему направились два автобуса. В них находились моряки «Красного Октября». Они смотрели в окна на засыпанные снегом окрестности, понимая, что видят Америку в последний раз. Все молчали. Их подняли на рассвете в Бетесде и доставили автобусами в аэропорт всего час назад. На этот раз репортёров не было.
Четыре офицера, девять мичманов и матросы разбились на кучки. Каждую группу отвели в отдельную часть самолёта. К офицерам и мичманам прикрепили по одному сотруднику КГБ, и допрос начался, как только Ил-62 начал свой разбег. К тому времени, когда авиалайнер достиг крейсерской высоты, большинство членов команды уже раскаивались в том, что не остались в Америке.
– Капитан Рамиус не вёл себя как-то странно? – спросил у Петрова майор КГБ.
– Нет, разумеется! – поспешил с ответом Петров, защищая своего командира. – Разве вы не знаете, что на лодке произошла диверсия? Нам повезло, что вообще удалось спастись!
– Что за диверсия?
– Повреждение реакторной системы. Я не инженер и не могу объяснить технические детали, зато мне удалось обнаружить утечку радиации. Видите ли, на значках с плёнкой, чувствительной к радиации, появились признаки радиационного заражения, а дозиметры в машинном отделении не регистрировали этого. Вредители не только вызвали аварию реактора, но и вывели из строя все приборы, регистрирующие утечку радиации. Я сам видел это. Старшему механику Мелехину пришлось самому отремонтировать несколько дозиметров, чтобы обнаружить место утечки радиации в трубах охлаждения реактора. Пусть лучше об этом расскажет Свиядов. Он сам видел это.
Офицер КГБ продолжал записывать.
– А что делала ваша подлодка так близко к американскому побережью?
– Что вы имеете в виду? Разве вы не знаете, каковы были полученные нами приказы?
– А что это за приказы, товарищ доктор? – Офицер КГБ посмотрел прямо в глаза Петрову. Врач объяснил смысл приказов.
– Я сам их видел. Они были вывешены на доске объявлений в Ленинской комнате, чтобы все могли ознакомиться с ними. Как обычно.
– Кто их подписал?
– Адмирал Коров. Кто же ещё?
– Они не показались вам несколько странными? – раздражённо спросил майор.
– А вы сомневаетесь в получаемых вами приказах, товарищ майор? – собрался с мужеством Петров. – Я не сомневаюсь.
– Так что же случилось с вашим замполитом?
В другом отсеке Иванов объяснял, как «Красный Октябрь» был обнаружен американскими и английскими кораблями.
– Но капитан Рамиус блестяще провёл манёвр уклонения! И мы сумели бы скрыться, если бы не авария этого проклятого реактора. Вы должны найти ответственного за эту диверсию, товарищ капитан. Я лично хочу присутствовать при его расстреле!
– Каковы были последние слова вашего капитана? – бесстрастно спросил офицер КГБ.
– Он приказал мне держать под контролем моих людей, не разрешать им разговаривать с американцами, больше чем это необходимо, и добавил, что наш корабль никогда не достанется американцам. – Глаза Иванова наполнились слезами при мысли о гибели его корабля вместе с командиром. Лейтенант был гордым представителем советской молодёжи и пользовался немалыми привилегиями как сын академика и видного партийного деятеля. – Товарищ капитан, вы и ваши люди должны найти мерзавцев, ответственных за это.
– Сам акт диверсии был организован исключительно умело, – объяснял Свиядов, который сидел поблизости. – Даже товарищ Мелехин сумел обнаружить место утечки лишь после третьего осмотра реакторного отсека, и он поклялся отомстить негодяям, сделавшим это. Я лично видел это место, – продолжал лейтенант, забыв, что он вообще-то не видел его. Его объяснения были очень подробными, и он даже начертил схему места утечки. – А вот об окончательной аварии, которая привела к остановке реактора, я ничего не знаю. Как раз подошло время моей вахты, но я не успел заступить на неё. Товарищи Мелехин, Сурцев и Бугаев несколько часов бились, чтобы запустить вспомогательный двигатель. – Он покачал головой. – Я хотел помочь им, но товарищ Рамиус запретил. Тогда я попробовал нарушить приказ командира и всё-таки прийти на помощь, но тут вмешался товарищ Петров.
Через два часа высоко над Атлантикой офицеры КГБ собрались в кормовом отсеке и сравнили собранные ими сведения.
– Если командир подлодки всё время притворялся, то делал это поразительно искусно, – подвёл итог полковник, руководивший предварительным допросом. – Приказы, которые он отдавал своим подчинённым, были безукоризненно правильными. Распоряжение о предстоящей операции вывесили на доске объявлений, чтобы с ним могла ознакомиться вся команда, как обычно принято.
– Но кто из команды знаком с подписью Корова? А спросить самого адмирала мы не можем, верно? – заметил майор. Командующий Северным флотом умер от кровоизлияния в мозг через два часа после первого допроса на Лубянке, чем немало расстроил всех. – В конце концов, его подпись могли подделать. А разве у нас есть секретная база для подводных лодок на Кубе? И как объяснить смерть замполита?
– Врач убеждён, что это был несчастный случай, – возразил второй майор. – По мнению командира подлодки, замполит ударился головой о край стола, – но причиной смерти был перелом шейных позвонков. Мне кажется, что им следовало запросить по радио, как поступить в такой ситуации.
– В приказе говорилось о радиомолчании, – сказал полковник. – Я проверил. Это совершенно нормально для подводных ракетоносцев. Интересно, насколько искусен был этот капитан Рамиус в приёмах борьбы? Он мог убить замполита?
– Не исключено, – пробормотал майор, который допрашивал Петрова. – Рамиус не проходил специальной подготовки, но нетрудно убить ничего не подозревающего человека.
Полковник не знал, согласиться с этим или возразить.
– Кто-нибудь из членов команды знал, что готовится попытка укрыться в Америке, изменить родине? – Все отрицательно покачали головами. – Поведение командира подлодки не вызывало удивление всё время плавания?
– Да, товарищ полковник, – произнёс молодой капитан. – Иванов, оставшийся в живых штурман, говорит, что уклонение от империалистических надводных и подводных кораблей командир осуществлял мастерски – в точном соответствии с установленными правилами, но с поразительным искусством – в течение двенадцати часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Международный аэропорт Даллеса
Советы превзошли себя, стараясь как можно быстрее вывезти своих моряков из Соединённых Штатов. Авиалайнер Ил-62 сняли с международных перевозок и послали прямо из Москвы в аэропорт Даллеса. Он приземлился на рассвете. Почти точная копия британского DC-10, советский четырехмоторный самолёт вырулил для заправки в самый дальний конец аэродрома. Вместе с группой пассажиров, оставшихся в салоне и не вышедших размять ноги, на самолёте прибыл запасной экипаж, чтобы авиалайнер мог немедленно вылететь обратно. От пассажирского терминала в двух милях от самолёта к нему направились два автобуса. В них находились моряки «Красного Октября». Они смотрели в окна на засыпанные снегом окрестности, понимая, что видят Америку в последний раз. Все молчали. Их подняли на рассвете в Бетесде и доставили автобусами в аэропорт всего час назад. На этот раз репортёров не было.
Четыре офицера, девять мичманов и матросы разбились на кучки. Каждую группу отвели в отдельную часть самолёта. К офицерам и мичманам прикрепили по одному сотруднику КГБ, и допрос начался, как только Ил-62 начал свой разбег. К тому времени, когда авиалайнер достиг крейсерской высоты, большинство членов команды уже раскаивались в том, что не остались в Америке.
– Капитан Рамиус не вёл себя как-то странно? – спросил у Петрова майор КГБ.
– Нет, разумеется! – поспешил с ответом Петров, защищая своего командира. – Разве вы не знаете, что на лодке произошла диверсия? Нам повезло, что вообще удалось спастись!
– Что за диверсия?
– Повреждение реакторной системы. Я не инженер и не могу объяснить технические детали, зато мне удалось обнаружить утечку радиации. Видите ли, на значках с плёнкой, чувствительной к радиации, появились признаки радиационного заражения, а дозиметры в машинном отделении не регистрировали этого. Вредители не только вызвали аварию реактора, но и вывели из строя все приборы, регистрирующие утечку радиации. Я сам видел это. Старшему механику Мелехину пришлось самому отремонтировать несколько дозиметров, чтобы обнаружить место утечки радиации в трубах охлаждения реактора. Пусть лучше об этом расскажет Свиядов. Он сам видел это.
Офицер КГБ продолжал записывать.
– А что делала ваша подлодка так близко к американскому побережью?
– Что вы имеете в виду? Разве вы не знаете, каковы были полученные нами приказы?
– А что это за приказы, товарищ доктор? – Офицер КГБ посмотрел прямо в глаза Петрову. Врач объяснил смысл приказов.
– Я сам их видел. Они были вывешены на доске объявлений в Ленинской комнате, чтобы все могли ознакомиться с ними. Как обычно.
– Кто их подписал?
– Адмирал Коров. Кто же ещё?
– Они не показались вам несколько странными? – раздражённо спросил майор.
– А вы сомневаетесь в получаемых вами приказах, товарищ майор? – собрался с мужеством Петров. – Я не сомневаюсь.
– Так что же случилось с вашим замполитом?
В другом отсеке Иванов объяснял, как «Красный Октябрь» был обнаружен американскими и английскими кораблями.
– Но капитан Рамиус блестяще провёл манёвр уклонения! И мы сумели бы скрыться, если бы не авария этого проклятого реактора. Вы должны найти ответственного за эту диверсию, товарищ капитан. Я лично хочу присутствовать при его расстреле!
– Каковы были последние слова вашего капитана? – бесстрастно спросил офицер КГБ.
– Он приказал мне держать под контролем моих людей, не разрешать им разговаривать с американцами, больше чем это необходимо, и добавил, что наш корабль никогда не достанется американцам. – Глаза Иванова наполнились слезами при мысли о гибели его корабля вместе с командиром. Лейтенант был гордым представителем советской молодёжи и пользовался немалыми привилегиями как сын академика и видного партийного деятеля. – Товарищ капитан, вы и ваши люди должны найти мерзавцев, ответственных за это.
– Сам акт диверсии был организован исключительно умело, – объяснял Свиядов, который сидел поблизости. – Даже товарищ Мелехин сумел обнаружить место утечки лишь после третьего осмотра реакторного отсека, и он поклялся отомстить негодяям, сделавшим это. Я лично видел это место, – продолжал лейтенант, забыв, что он вообще-то не видел его. Его объяснения были очень подробными, и он даже начертил схему места утечки. – А вот об окончательной аварии, которая привела к остановке реактора, я ничего не знаю. Как раз подошло время моей вахты, но я не успел заступить на неё. Товарищи Мелехин, Сурцев и Бугаев несколько часов бились, чтобы запустить вспомогательный двигатель. – Он покачал головой. – Я хотел помочь им, но товарищ Рамиус запретил. Тогда я попробовал нарушить приказ командира и всё-таки прийти на помощь, но тут вмешался товарищ Петров.
Через два часа высоко над Атлантикой офицеры КГБ собрались в кормовом отсеке и сравнили собранные ими сведения.
– Если командир подлодки всё время притворялся, то делал это поразительно искусно, – подвёл итог полковник, руководивший предварительным допросом. – Приказы, которые он отдавал своим подчинённым, были безукоризненно правильными. Распоряжение о предстоящей операции вывесили на доске объявлений, чтобы с ним могла ознакомиться вся команда, как обычно принято.
– Но кто из команды знаком с подписью Корова? А спросить самого адмирала мы не можем, верно? – заметил майор. Командующий Северным флотом умер от кровоизлияния в мозг через два часа после первого допроса на Лубянке, чем немало расстроил всех. – В конце концов, его подпись могли подделать. А разве у нас есть секретная база для подводных лодок на Кубе? И как объяснить смерть замполита?
– Врач убеждён, что это был несчастный случай, – возразил второй майор. – По мнению командира подлодки, замполит ударился головой о край стола, – но причиной смерти был перелом шейных позвонков. Мне кажется, что им следовало запросить по радио, как поступить в такой ситуации.
– В приказе говорилось о радиомолчании, – сказал полковник. – Я проверил. Это совершенно нормально для подводных ракетоносцев. Интересно, насколько искусен был этот капитан Рамиус в приёмах борьбы? Он мог убить замполита?
– Не исключено, – пробормотал майор, который допрашивал Петрова. – Рамиус не проходил специальной подготовки, но нетрудно убить ничего не подозревающего человека.
Полковник не знал, согласиться с этим или возразить.
– Кто-нибудь из членов команды знал, что готовится попытка укрыться в Америке, изменить родине? – Все отрицательно покачали головами. – Поведение командира подлодки не вызывало удивление всё время плавания?
– Да, товарищ полковник, – произнёс молодой капитан. – Иванов, оставшийся в живых штурман, говорит, что уклонение от империалистических надводных и подводных кораблей командир осуществлял мастерски – в точном соответствии с установленными правилами, но с поразительным искусством – в течение двенадцати часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165