Когда ребята плели корзинки из камыша, Крук-старший тоже захотел сделать для брата корзиночку. Сидят мальчишки на ступеньках веранды и мастерят корзинки. Вдруг кто-то и скажи, что Крук взял у него две тростинки. Длинные тростинки очень ценятся у ребят. Слово за слово, и парнишка обозвал Крука вором.
Крук так огорчился, что даже ножик для срезания камыша его не развеселил. Он бросил плести корзинку и за ужином ничего не хотел есть.
- Ешь, Кручек, нехорошо быть таким злюкой. Ведь он сознался, что это твои тростинки, и попросил прощения.
- Я на него не сержусь.
Кручек стал есть, уже ложку поднес ко рту:
- Нет, не могу!.. Когда у меня горе, я никогда не ем.
- А у тебя часто бывает горе?
- Здесь нет, а дома часто...
"Дорогие родители! - писал старший Крук домой. - Во-первых, сообщаю Вам, что нам здесь очень хорошо. Если бы это услышать и от Вас! Мы не скучаем по дому и каждый день ходим в лес. Во-вторых, время мы проводим интересно, и Хаим послушный. Будьте здоровые и бодрые. Кланяемся Вам - я, Бер-Лейб, и Хаим".
Кто-то в шутку прозвал Крука князем. Хоть это и шутка, она не так далека от правды.
Есть два царства: одно - царство развлечений, роскошных гостиных и красивых нарядов. Здесь князья те, кто испокон веков были самыми богатыми, те, кто беззаботнее всех смеются и меньше всех трудятся. Есть и другое царство - огромное царство забот, голода и непосильного труда. Здесь с раннего детства знают, почем фунт хлеба, заботятся о младших братьях и сестрах, трудятся наравне со взрослыми. Чарнецкий и Крук - князья в царстве невеселых мыслей и черного хлеба, они князья по отцам и прадедам; они получили свой почетный титул еще в давние времена.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Обязанности воспитателей. - Генерал становится
лошадью. - Как овцы научили уму-разуму человека
В колонии четыре воспитателя, и каждый по-своему мешает ребятам веселиться.
Господин Герман знает много песенок и всегда боится, чтобы кто-нибудь из ребят не заболел корью или не сломал себе ногу. В его группе нельзя носить с собой палок и лазить на деревья; ему не нравится игра в войну, и, когда ветрено, он не хочет вести ребят купаться.
У второго воспитателя, господина Станислава, вечно что-нибудь болит: сначала болело горло, потом десны, потом икота напала. Он принимает железо в пилюлях, и у него есть труба, на которой он прекрасно играет зорю. Это он сделал беговую дорожку и пришил крылья ангелу в живых картинах.
Господин Мечислав показывает смешные картинки в волшебном фонаре и всякие фокусы; а еще он достает с крыши веранды мяч, когда ребята его туда забросят.
Четвертый воспитатель - неуклюжий, в лапту играть не умеет, но он пишет книжки, и ему кажется, что он очень умный. А по правде сказать, как мы вскоре увидим, уму-разуму его научили овцы.
Должен был быть еще и пятый воспитатель, но он, к счастью, женился, и жена не пустила его в колонию.
Этих четверых мы называем то надзирателями, то воспитателями, то учителями, - да им и вправду приходится быть всем понемногу.
По утрам ребятам надо намыливать под краном головы, и тогда воспитатель - банщик. Когда выдают чистое белье и одежду, воспитатель - портной, он примеряет и подгоняет все по мерке. Каждое утро дежурный пришивает оторвавшиеся вчера пуговицы. Однако случается, что после обеда оторвется такая пуговица, без которой недолго потерять весьма важную часть туалета, - и тогда воспитатель сам берется за иглу и думает при этом, что иногда приятнее пришить пуговицу, чем прочитать книжку, потому что честно пришитая пуговица всегда принесет пользу.
За обедом воспитатель исполняет роль кельнера, а если у кого-нибудь шатается зуб, он вырвет его без помощи щипцов, - и тогда он зубной врач.
- У кого еще зуб шатается?
- У меня, господин воспитатель, у меня!
И лезут даже такие, у которых зуб вовсе и не шатается, потому что никому не хочется быть хуже других.
А как часто воспитателю приходится решать всякие запутанные споры!
- Скажите, пожалуйста, разве грешно хлеб покупать для воробьев? Мой дедушка всегда бросает воробьям крошки, а когда у него нет крошек, он крошит хлеб. А Шерачек говорит, что это грешно. Ага, вот видишь, совсем и не грешно!
Впрочем, если принять во внимание, что генералу Корцажу пришлось быть лошадью во время триумфального марша, ангелом в живых картинах и судебным исполнителем на суде, а красавица королева одновременно является старшим по уборке постелей, то не приходится удивляться, что воспитатель выполняет сразу столько обязанностей. А сколько у него хлопот и забот!
"Скажите ребятам, чтобы не вытаскивали камни из-под веранды!" - "Не разрешайте ребятам сдирать кору с деревьев!" - жалуется Юзеф. Юзеф сторожит колонию, и у него есть большой револьвер, но на колонию еще никто не нападал, и поэтому неизвестно, стреляет револьвер или нет.
- Вы только посмотрите, на что похожа эта блуза!
И в самом деле, блуза Бромберга выглядит ужасно: ни одной пуговицы, только петли, и каждая петля величиной с большую табакерку.
- Боже мой, третье окно разбили! Что скажет господин секретарь Общества, когда об этом узнают в Варшаве?
И воспитатель покорно и сокрушенно склоняет голову перед разгневанной экономкой.
Но лесную колонию словно кто заколдовал: несмотря на заботы, всем радостно и весело. Если и рассердится кто-нибудь, то ненадолго, как будто в шутку, - нахмурит брови и тут же не выдержит, усмехнется.
Потому что здесь делается прекрасное дело, созидается чудесная наука. Воспитатели учат детей, дети - воспитателей, а тех и других учат солнце и золотые от хлебов поля.
А одного из воспитателей, как я уже говорил, уму-разуму научили овцы. Дело было так.
- Идемте, дети, я вам расскажу интересную историю, - сказал как-то ребятам этот воспитатель.
И ребята целой толпой, человек сто, подбежали послушать этот рассказ.
- Сядем здесь, - предлагает один.
- Нет, пойдем подальше в лес, - говорит воспитатель, гордясь тем, что столько ребят идут за ним, чтобы его послушать.
И так дошли они до самой опушки и расселись тут большим полукругом.
- Не толкайтесь, я буду говорить громко, всем слышно будет, говорит воспитатель, а сам доволен, что ребята толкаются и ссорятся, стараясь сесть как можно ближе, чтобы ничего не пропустить.
- Ну, тише, начинаю. Однажды...
Вдруг Бромберг, тот самый, у которого на блузе только петли, а пуговиц ни одной, повернулся, привстал на одно колено и, глядя вдаль, объявил тоном человека, который не может ошибиться:
- Вон овцы идут.
В самом деле, по дороге гнали стадо овец.
Овцы шли в облаке пыли, беспорядочно толкаясь, смешные, пугливые. И ребята, все как один, сорвались с места, забыв про интересную историю, и помчались смотреть на овец.
Воспитатель остался один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18