Только вы тоже держите язык за зубами, ладно?
— Непременно, — пообещал Дайкон. — Гаунт, правда, в курсе. Я же говорил тебе…
— О, дьявольщина! — в сердцах сплюнул Саймон.
Гаунт позвал Дайкона и сказал, что хочет прокатиться к пику. Предложил захватить желающих с собой.
— Я пригласил твою сестру, — сказал он Саймону. — Может, ты тоже с нами съездишь?
Саймон с видимой неохотой согласился. Они прихватили с собой полевой бинокль полковника Клэра и отправились в дорогу.
Дайкону ещё не приходилось бывать на пике Ранги. Преодолев железнодорожный переезд, дорога сбегала к побережью, вдоль которого долго тянулась, пока едва не утыкалась в исполинский усечённый конус. Очертания горы были столь геометрически правильны, что огромный пик казался издали порождением шального воображения художника-кубиста. Перед самой горой дорога обрывалась у ворот, проделанных в ограждении из колючей проволоки. На большом щите красовалась надпись «Ландшафтный заповедник», ниже которой перечислялись предписания и запреты для зевак и туристов. Дайкон прочитал, что никакие найденные на пике предметы не подлежали выносу за пределы заповедника.
Они были не первыми посетителями — несколько автомобилей уже маячили у ворот.
— Дальше пойдём пешком, — сказал Саймон, с сомнением посмотрев на дорогие лакированные туфли Гаунта.
— О Господи! А далеко?
— Для вас — да.
Барбара быстро вмешалась:
— Не так уж и далеко. Наверх ведёт удобная тропинка, а мы в любую минуту можем повернуть назад.
— Тогда — в путь, — весело произнёс Гаунт, устремляясь вслед за Саймоном.
Поначалу они огибали подножие пика, двигаясь вдоль его основания. Земля пружинила под ногами, а воздух, казалось, звенел от свежести. Где-то позади послышалась задорная песенка жаворонка, звонким эхом прокатившаяся над полуостровом. Переливчатые трели одинокой птахи вскоре сменились трескотнёй и пронзительным клёкотом чаек, стаи которых, громко хлопая крыльями, слетелись с моря и принялись кружить над головами путешественников.
— При виде этих пернатых мне почему-то всегда вспоминаются какие-то телесериалы, — сказал вдруг Гаунт. — А там, значит, они хоронили своих мертвецов? — спросил он, задрав голову и разглядывая кратер.
Вместо ответа Барбара указала на серию небольших плато, уступами поднимавшихся до самой вершины.
— Как будто лестница, да? — произнесла она. — Маори ведь до сих пор свято убеждены, что она именно для этого и предназначалась. Конечно, они уже сто лет не проводят здесь ритуальные захоронения. Ходя, если верить слухам, то и после появления здесь пакеха тайные погребения ещё какое-то время продолжались.
— А теперь маори сюда не ходят?
— Почти никогда. Это табу. Молодёжь, конечно, порой гуляет по нижним склонам, но по кустам не лазают, да и на вершину никогда не поднимаются. Верно, Сим?
— Мало кому охота туда карабкаться, — кивнул Саймон. — В два счета можно шею сломать.
— А, по-моему, дело совсем не в этом, — возразила Барбара. — Просто они боятся. Место это заколдованное.
Саймон со значением посмотрел на Дайкона.
— Угу, — выразительно буркнул он. — Поэтому некоторые этим и пользуются.
— Ты имеешь в виду пресловутого мистера Квестинга? — небрежным тоном осведомился Гаунт.
Саймон метнул на него колючий взгляд, а Дайкон поспешно пояснил:
— Я же говорил тебе, что обсуждал с мистером Гаунтом наши подозрения.
— А раз так, — гневно возразил Саймон, — то теперь, значит, можно трепаться об этом перед кем попало?
— Если ты имеешь в виду меня, — проворковала Барбара, приподнятое настроение которой не погубило бы в тот миг ничто, даже упоминание о Квестинге, — то я и без вас знаю, чем он тут занимается.
Саймон замер как вкопанный.
— Ты? — громко спросил он. — Да что ты можешь знать?
Барбара не ответила.
— А ну выкладывай! — угрожающе потребовал Саймон. — И не вздумай вилять.
— Ну все ведь говорят о его интересе к захоронениям маори.
— Ах вот ты о чём, — с облегчением вздохнул Саймон. А Дайкону вдруг подумалось, что на месте его грядущих командиров, он бы не стал обременять этого парня секретной информацией.
— Правда, дядя Джеймс, по-моему, подозревает что-то похлеще, — тут же добавила Барбара, поочерёдно обводя взглядом всех троих своих спутников. Дайкон в ужасе зажмурился, Гаунт присвистнул, а Саймон раздулся, как индюк. — О, Сим! — вскричала Барбара. — Не думаешь же ты, что он… Боже, этот корабль! Нет, не может быть…
— Слушай, Барби, забудь об этом, — заговорщическим шёпотом заговорил Саймон. — Дядя Джеймс у нас известный фантазёр и выдумщик. Обожает небылицы плести. Выкинь это из головы. А теперь — пошли.
Дорожка зазмеилась вправо, полуколечками взбегая на склон небольшого холма. Впереди замаячил морской горизонт. Ещё три шага — и перед путниками разлилась небесная голубизна. Гарпунская бухта осталась слева; справа, прямо из моря высоченным острым утёсом вздымалась исполинская круча пика Ранги.
— Если хотите увидеть что-нибудь стоящее, нужно подняться на вершину, — сказал Саймон. — Вы не боитесь высоты?
— Что касается меня, — произнёс Гаунт, — то высота вызывает у меня головокружение, тошноту и острое стремление felo-de-se. Однако, коль скоро уж я так далеко забрался, то возвращаться отказываюсь. Изгородь кажется мне вполне прочной. Постараюсь держаться поближе к ней. — Он улыбнулся Барбаре. — Если заметите в моих глазах сумасшедший блеск, схватите меня в охапку, и я мигом приду в себя.
— А как же ваша нога, сэр? — напомнил Дайкон. — Она вам не помешает?
— Я сам о ней позабочусь, — легкомысленно отмахнулся Гаунт. — Ступайте вперёд с Клэром, а мы побредём сзади.
Дайкон, заметивший, что предложение актёра встретило живейшее одобрение со стороны Саймона, с неохотой потрусил за ним. Непривычный к восхождениям, Дайкон уже скоро почувствовал щемление в груди и лёгкое головокружение; сердце шумно колотилось. Стекла его очков запотели. Гладкие подошвы туфель то и дело скользили на пожухлой траве, а из-под кованых ботинок Саймона в лицо летели комочки запёкшейся пыли.
— Если ускорим шаг, — сказал Саймон, даже не запыхавшийся, — то можем добраться до лёжки, откуда сигналил Квестинг.
— В самом деле?
— Думаю, что они за нами не полезут.
Они добрались до места, где тропа расширялась и взбегала на небольшую ровную площадку. Здесь прямо на земле расположились туристы — человек десять-двенадцать, — которые жевали кончики сухих травинок и смотрели на море. Двое юнцов поздоровались с Саймоном. В одном из них Дайкон узнал Эру Саула.
— Какие новости? — спросил Саймон.
— Ещё держится, — ответил Эру. — Хотя погружается буквально на глазах. Вот, взгляните.
Эру протянул им бинокль. Полковничий бинокль остался у Гаунта, поэтому Дайкон с благодарностью воспользовался предложением Эру Саула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Непременно, — пообещал Дайкон. — Гаунт, правда, в курсе. Я же говорил тебе…
— О, дьявольщина! — в сердцах сплюнул Саймон.
Гаунт позвал Дайкона и сказал, что хочет прокатиться к пику. Предложил захватить желающих с собой.
— Я пригласил твою сестру, — сказал он Саймону. — Может, ты тоже с нами съездишь?
Саймон с видимой неохотой согласился. Они прихватили с собой полевой бинокль полковника Клэра и отправились в дорогу.
Дайкону ещё не приходилось бывать на пике Ранги. Преодолев железнодорожный переезд, дорога сбегала к побережью, вдоль которого долго тянулась, пока едва не утыкалась в исполинский усечённый конус. Очертания горы были столь геометрически правильны, что огромный пик казался издали порождением шального воображения художника-кубиста. Перед самой горой дорога обрывалась у ворот, проделанных в ограждении из колючей проволоки. На большом щите красовалась надпись «Ландшафтный заповедник», ниже которой перечислялись предписания и запреты для зевак и туристов. Дайкон прочитал, что никакие найденные на пике предметы не подлежали выносу за пределы заповедника.
Они были не первыми посетителями — несколько автомобилей уже маячили у ворот.
— Дальше пойдём пешком, — сказал Саймон, с сомнением посмотрев на дорогие лакированные туфли Гаунта.
— О Господи! А далеко?
— Для вас — да.
Барбара быстро вмешалась:
— Не так уж и далеко. Наверх ведёт удобная тропинка, а мы в любую минуту можем повернуть назад.
— Тогда — в путь, — весело произнёс Гаунт, устремляясь вслед за Саймоном.
Поначалу они огибали подножие пика, двигаясь вдоль его основания. Земля пружинила под ногами, а воздух, казалось, звенел от свежести. Где-то позади послышалась задорная песенка жаворонка, звонким эхом прокатившаяся над полуостровом. Переливчатые трели одинокой птахи вскоре сменились трескотнёй и пронзительным клёкотом чаек, стаи которых, громко хлопая крыльями, слетелись с моря и принялись кружить над головами путешественников.
— При виде этих пернатых мне почему-то всегда вспоминаются какие-то телесериалы, — сказал вдруг Гаунт. — А там, значит, они хоронили своих мертвецов? — спросил он, задрав голову и разглядывая кратер.
Вместо ответа Барбара указала на серию небольших плато, уступами поднимавшихся до самой вершины.
— Как будто лестница, да? — произнесла она. — Маори ведь до сих пор свято убеждены, что она именно для этого и предназначалась. Конечно, они уже сто лет не проводят здесь ритуальные захоронения. Ходя, если верить слухам, то и после появления здесь пакеха тайные погребения ещё какое-то время продолжались.
— А теперь маори сюда не ходят?
— Почти никогда. Это табу. Молодёжь, конечно, порой гуляет по нижним склонам, но по кустам не лазают, да и на вершину никогда не поднимаются. Верно, Сим?
— Мало кому охота туда карабкаться, — кивнул Саймон. — В два счета можно шею сломать.
— А, по-моему, дело совсем не в этом, — возразила Барбара. — Просто они боятся. Место это заколдованное.
Саймон со значением посмотрел на Дайкона.
— Угу, — выразительно буркнул он. — Поэтому некоторые этим и пользуются.
— Ты имеешь в виду пресловутого мистера Квестинга? — небрежным тоном осведомился Гаунт.
Саймон метнул на него колючий взгляд, а Дайкон поспешно пояснил:
— Я же говорил тебе, что обсуждал с мистером Гаунтом наши подозрения.
— А раз так, — гневно возразил Саймон, — то теперь, значит, можно трепаться об этом перед кем попало?
— Если ты имеешь в виду меня, — проворковала Барбара, приподнятое настроение которой не погубило бы в тот миг ничто, даже упоминание о Квестинге, — то я и без вас знаю, чем он тут занимается.
Саймон замер как вкопанный.
— Ты? — громко спросил он. — Да что ты можешь знать?
Барбара не ответила.
— А ну выкладывай! — угрожающе потребовал Саймон. — И не вздумай вилять.
— Ну все ведь говорят о его интересе к захоронениям маори.
— Ах вот ты о чём, — с облегчением вздохнул Саймон. А Дайкону вдруг подумалось, что на месте его грядущих командиров, он бы не стал обременять этого парня секретной информацией.
— Правда, дядя Джеймс, по-моему, подозревает что-то похлеще, — тут же добавила Барбара, поочерёдно обводя взглядом всех троих своих спутников. Дайкон в ужасе зажмурился, Гаунт присвистнул, а Саймон раздулся, как индюк. — О, Сим! — вскричала Барбара. — Не думаешь же ты, что он… Боже, этот корабль! Нет, не может быть…
— Слушай, Барби, забудь об этом, — заговорщическим шёпотом заговорил Саймон. — Дядя Джеймс у нас известный фантазёр и выдумщик. Обожает небылицы плести. Выкинь это из головы. А теперь — пошли.
Дорожка зазмеилась вправо, полуколечками взбегая на склон небольшого холма. Впереди замаячил морской горизонт. Ещё три шага — и перед путниками разлилась небесная голубизна. Гарпунская бухта осталась слева; справа, прямо из моря высоченным острым утёсом вздымалась исполинская круча пика Ранги.
— Если хотите увидеть что-нибудь стоящее, нужно подняться на вершину, — сказал Саймон. — Вы не боитесь высоты?
— Что касается меня, — произнёс Гаунт, — то высота вызывает у меня головокружение, тошноту и острое стремление felo-de-se. Однако, коль скоро уж я так далеко забрался, то возвращаться отказываюсь. Изгородь кажется мне вполне прочной. Постараюсь держаться поближе к ней. — Он улыбнулся Барбаре. — Если заметите в моих глазах сумасшедший блеск, схватите меня в охапку, и я мигом приду в себя.
— А как же ваша нога, сэр? — напомнил Дайкон. — Она вам не помешает?
— Я сам о ней позабочусь, — легкомысленно отмахнулся Гаунт. — Ступайте вперёд с Клэром, а мы побредём сзади.
Дайкон, заметивший, что предложение актёра встретило живейшее одобрение со стороны Саймона, с неохотой потрусил за ним. Непривычный к восхождениям, Дайкон уже скоро почувствовал щемление в груди и лёгкое головокружение; сердце шумно колотилось. Стекла его очков запотели. Гладкие подошвы туфель то и дело скользили на пожухлой траве, а из-под кованых ботинок Саймона в лицо летели комочки запёкшейся пыли.
— Если ускорим шаг, — сказал Саймон, даже не запыхавшийся, — то можем добраться до лёжки, откуда сигналил Квестинг.
— В самом деле?
— Думаю, что они за нами не полезут.
Они добрались до места, где тропа расширялась и взбегала на небольшую ровную площадку. Здесь прямо на земле расположились туристы — человек десять-двенадцать, — которые жевали кончики сухих травинок и смотрели на море. Двое юнцов поздоровались с Саймоном. В одном из них Дайкон узнал Эру Саула.
— Какие новости? — спросил Саймон.
— Ещё держится, — ответил Эру. — Хотя погружается буквально на глазах. Вот, взгляните.
Эру протянул им бинокль. Полковничий бинокль остался у Гаунта, поэтому Дайкон с благодарностью воспользовался предложением Эру Саула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75