— Ты то как визу получил?
— Спокойно, — Бледноцерковский хрупнул малосольным огурчиком. — Пришел в ихнее консульство и получил.
— От меня помощь не требуется?
— А ты сможешь найти тех, кто скрывается от режима?
— Здесь, в Москве?
— Ага...
— Нет проблем! — осклабился Каргалицкий. — Тут их навалом. Тот же Шеремет.
— О Шеремете все знают, это неинтересно...
— Есть еще.
— О них уже писали?
— Если надо, найдем тех, о ком не писали, — потомок обедневшей польской шляхты выразительно посмотрел на гостя.
— Много не дают, — сразу предупредил Бледноцерковский.
— Сколько?
— Пятьдесят марок за голову.
— Да, немного...
— Это за обычный репортаж. Найдешь интересный случай, будет больше.
— Насколько больше?
— Если с видеоматериалом — пятьсот.
— Проверять будут? — у Каргалицкого сразу возникла мысль нанять за пару сотен рублей беспризорников, чтобы они поведали, как им плохо жилось в Беларуси и что их родителей посадили в тюрьму по политическим мотивам.
— Могут.
Борис опечалился.
— А без проверки нельзя?
— Тогда только полтаха. — Каргалицкий махнул рукой.
— Согласен.
Полтаха так полтаха. По сегодняшнему курсу — шестьсот рублей за «голову». Беспризорники возьмут по сто. Выгода очевидна.
— Когда тебе нужен материал?
— Я уезжаю завтра, чтобы успеть на митинг третьего июля. Там будет грандиозная тусовка по поводу пятидесятипятилетия освобождения Беларуси от немцев. Обещают классный скандальчик. Вернусь где то десятого.
— Нормально, — Каргалицкий разлил по второй. — Справлюсь. Ну, вздрогнули!
Глава 9
Сизу фанза, пью цая...
Перед работой генерал Чаплин заехал в одно место.
В половине восьмого утра офис частного охранного предприятия, созданного бывшими сотрудниками КГБ, был еще пуст. Только на входе дремал пузатый и равнодушный ко всему охранник, да на втором этаже Виктора Васисуальевича дожидался отставной майор из Второго Главного Управления.
Причина столь раннего визита в детективное агентство была веской. По крайней мере, для Чаплина. Вчера в коротком разговоре с Секретарем Совета Безопасности России он позволил себе поднять вопрос об экс мэре Санкт Петербурга и получил ответ, который ему не понравился. Штази не намеревался давить Стульчака в угоду кому бы то ни было, он сохранил с экс мэром достаточно теплые отношения и не разделял мнение большинства политической «элиты», что профессор права должен быть исключен из общественной жизни.
Более того — Секретарь Совбеза намекнул, что намерен лично проверить материалы уголовного дела и выяснить, что же на самом деле инкриминируют Стульчаку.
Проверки дела Чаплин не боялся. О нем там не было ни слова.
Да и не могло быть. Никакого касательства к санкт петербургской мэрии, перераспределениям квартир или к аферам на телевидении генерал не имел. Он даже близко не подходил к городским финансам, получая субсидии на свой департамент непосредственно из федерального бюджета. Была одна мелочь, связанная с незаконной приватизацией жилплощади, но там речь шла не о Чаплине, а о его супруге. К тому же на тот момент они еще не были женаты.
Чаплина обеспокоило другое.
Возможное триумфальное возвращение Стульчака из Парижа нарушало хрупкий паритет, сложившийся в последние два года между разными финансово политическими группировками. Экс мэр мог войти в альянс с самыми непредсказуемыми силами и, используя остатки своего авторитета, продавить на какой нибудь из важных постов ненужного и опасного человека. Далее все покатится под откос. Опять начнется передел сфер влияния, разборки с неугодными и прочие прелести созданной Президентом византийской модели государства.
А в мутной водице кадровой чехарды из под генерала могут и кресло выбить.
Поэтому Стульчака следовало нейтрализовать.
Именно с этой целью Виктор Васисуальевич приехал в неприметный офис, спрятавшийся в одном из тихих московских переулков.
— Привет, Леша.
— Здорово, Витя. Все растешь.
— Где здесь поговорить спокойно можно?
— Пошли.
Отставной майор и действующий генерал полковник спустились по железной винтовой лесенке в подвал, миновали складское помещение, сплошь заставленное ящиками рыбных консервов, и очутились в закутке, где стояли два стула и массивная напольная пепельница. Под потолком располагалось слуховое оконце.
— Место надежное? — забеспокоился Чаплин.
— Обижаешь. Надежней не бывает. Курилка. Сюда все ходят — и наши, и грузчики из соседнего магазина, — потому никому неинтересно, о чем здесь базарят. Ну, зачем позвал?
— Проблемка образовалась.
— Имя у этой проблемки есть?
Майор не комплексовал на тот счет, что из офицера контрразведки давно превратился в наемного убивца. И уже не удивлялся тому, что заказами его обеспечивали как бывшие, так и ныне действующие сослуживцы.
— Есть. И ты его знаешь.
— Вот даже как! И кто на этот раз?
— Анатолий Александрыч...
— Фью! Но он же во Франции.
— Скоро будет здесь.
— Нельзя допустить его приезда?
— Да нет, — Чаплин поерзал на скрипучем стуле. — Пусть едет. Но до президентских в будущем году дотянуть не должен.
— Насколько срочно?
— Я же поставил срок...
— Исполнение?
— Только естественные причины. Чтоб комар носа не подточил.
— Так так так, — майор похрустел узловатыми пальцами. — Инфаркт подойдет?
— На твое усмотрение.
— Я его медкарту не видел. Те сердечные приступы, про которые говорили, натурально были или он придуривался?
Генерал, всю жизнь кочующий из одного кабинета в другой и постепенно наживающий геморрой от долгого сидения за столом, задумался. Оперативными разработками он никогда не занимался, и первый же конкретный вопрос профессионала поставил Чаплина в тупик.
— Это обязательно знать?
— Если тебе плевать на результаты вскрытия, то нет.
— Разумеется, мне не плевать...
— Ладно, не забивай себе голову. Сами узнаем и оформим в лучшем виде. Стульчак всегда любил в баньке с девочками попариться. Вот там то его и прихватит.
— Следов от укола заметно не будет? — деловито поинтересовался генерал.
Майор с жалостью посмотрел на Чаплина, как смотрит родитель на свое недалекое, сказавшее очередную глупость малолетнее чадо. Только малолетке еще можно что то простить, принимая во внимание возраст, а вот генералу, готовящемуся в скором времени отмечать пятидесятилетие, нет.
Так что жалость во взгляде майора была смешана с изрядной толикой презрения по отношению к воинствующему скудоумию собеседника.
— Витя, у тебя представления полувековой давности. Иглами уже давно никто не пользуется. Я тебя просвещу, так уж и быть. А то ляпнешь чего, не подумав, потом стыдно будет... — никакого уважения к генералу ликвидатор не испытывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80