Иной причины затопления наши эксперты не называют. И крайне подозрительно то, что во всех официальных сообщениях факт нахождения возле места аварии тяжелого крейсера тщательно скрывается. Можно предположить, что даже их президент не в курсе...
— Биллу доложено?
— На второй день. Но он, насколько мне известно, пока не дал разрешения на публикацию снимков и передачу их русским. В телефонной беседе с главой России Билл лишь выразил соболезнования...
— Я это знаю...
— Ситуация пока находится на точке замерзания. Как докладывают наши источники в русском парламенте и дружественные нам журналисты, резко увеличилось число эмиссаров из ВМФ, предлагающих неплохие деньги за нужные выступления и публикации.
— Это симптом, — прошамкала Мадлен.
— Мне представляется, что русские адмиралы смогут удерживать общественное мнение минимум до следующего лета. Если не дольше, — резюмировал Тэлбот.
— А к тому моменту новая бюджетная стратегия уже будет принята? — полувопросительно сказала Госсекретать.
— Нет никаких сомнений.
— Хорошо, — настроение у Олбрайт резко улучшилось.
Русские всегда охотно попадались на провокации, связанные с их военной мощью.
Так повелось ещё со времен Петра Первого. Каждый русских монарх, генеральный секретарь или президент во главу угла ставил морской статус державы и принимался лихорадочно наращивать количество боевых кораблей. Причем преимущественно тяжелых, многопалубных, увешанных пушками или ракетами, как новогодняя елка игрушками.
Склонность к гигантомании объяснялась достаточно просто.
Качество кораблей у русских всегда было не на высоте. Поэтому, чтобы достичь паритета, они вынуждены были брать тоннажем, выпуская в море монстров типа «Акулы» — атомного двухкорпусного ракетоносца с полным водоизмещением под пятьдесят тысяч тонн, или, как это было в начале двадцатого века, строить десятки броненосцев.
Но даже при наличии огромного флота Россия за весь двадцатый век так и не выиграла ни одного крупного сражения на воде.
Русские никак не могли сообразить, что играют против самой природы. Географическое положение Империи не предусматривало наличия у страны мощного флота, ибо выходы на просторы Мирового океана вели через узкие проливные зоны, которые легко блокировались противником. А Северный Ледовитый океан представлялся весьма сомнительным с точки зрения нормального судоходства, ибо большую часть года был скован льдами.
К счастью для «просвещенного» Запада и набирающего силу Востока к власти в России раз за разом приходили люди некомпетентные не умеющие думать, а порой просто продажные марионетки...
— Теперь Чечня, — после небольшой паузы вспомнила Госсекретарь.
— Без изменений, — зевнул Строуб. — Вялотекущая позиционная война. Иван контролирует только свои гарнизоны и блок посты. На всей остальной территории — абсолютное беззаконие... Армия постепенно разлагается.
— Нам не следует усилить политическое давление?
— Не вижу смысла. Русские позволили втянуть себя в авантюру, погрязли в ней по уши, пытаются решить вопрос точечными акциями и только усиливают этим недовольство населения. Мое мнение — их надо оставить в покое. Пусть продолжают восстанавливать против себя народ...
— Палестинский вариант?
— Где то близко. Он усугубляется еще и тем, что в нынешнем кремлевском руководстве сформировалось несколько кланов, стремящихся заслужить поощрение президента. И они никому не позволят выиграть войну, кроме себя. Слишком большой гешефт.
— Европейцы тоже поутихли, — изрекла Госсекретарь.
— Немудрено, — кивнул Тэлбот. — У них разведка ничуть не хуже работает, чем у нас. Французы, голландцы, испанцы и немцы приняли консолидированное решение о дальнейшем невмешательстве в проблему.
— Это не перекинется на вопрос Косова?
— Косово слишком близко, а Чечня — далеко. Думаю, что в будущем году Старый Свет постарается навести порядок среди албанцев.
Предпосылки к этому имеются. Особенно после нашего решения начать поэтапное сокращение контингента. Европейцы выразили недовольство...
— Помешать нам они все равно не в состоянии, — отмахнулась Мадлен. — К тому же, это будет зависеть от результатов выборов.
— Германия прорабатывает планы создания общеевропейских сил по поддержанию порядка. Естественно, без русских, — быстро сказал Строуб, видя, как у Госсекретаря округлилась глаза.
— Информация достоверная?
— Вполне. Разговоры об этом ведутся уже давно, но неделю назад канцлер ФРГ дал приказ своему министерству обороны подготовить пакет предложений...
— Интересно, — Олбрайт подняла брови. — Почему нам не направлен официальный запрос?
— По всей вероятности, из за недовольства нашей политикой в отношении Косова и бывших членов Восточного блока. Немцы сейчас постараются повысить свой статус на континенте. Идеи Великой Германии до сих пор живы, — Тэлбот позволил себе слегка пнуть европейского партнера, зная, что мадам это понравится. — И Шредер, похоже, является их апологетом...
— Поподробнее, — Мадлен нахмурилась и сложила руки на выпирающем брюшке.
* * *
— Пора, — Рокотов вставил в «Грозу» новый магазин. — Значит, так. Вася, держишь входную дверь. Димыч, ты сиди смирно и раз в минуту постреливай по верхней половине чердака...
Дом, в подвал которого загнали заложников, был как на ладони. Владислав и братья Славины залегли в ложбинке у дороги и минут десять наблюдали, как засевшие под крышей чеченцы обрабатывают из пулемета окрестные сады. Боевики палили для острастки, короткими нерегулярными очередями, перенося огонь то вправо, то влево.
— Мы готовы, — биолог нажал клавишу вызова на рации. — Прием.
— Без изменений, — откликнулся Гречко. — Никто не входил и не выходил. Прием.
— Как ребята? Прием, — снайпер служил связующим звеном между действующими в ауле группами. К нему стекалась вся экстренная информация.
— Две «тройки». Прием. — «Тройками» Рокотов приказал именовать раненых, чье состояние было более менее стабильным и не требовало немедленного хирургического вмешательства. Согласно условленной шкале, «четверками» называли легкораненных, «двойками» — тяжелых, а «единицами» — убитых.
— Кто? Прием.
— Сема и Денис. Прием.
— Точно «тройки»? Прием.
— Да. Прием.
— Ясно. Мы выдвигаемся. Передай остальным, чтоб подтягивались, и с Егором берите периметр. Конец связи, — в расшифровке полученной команды Гречко не нуждался.
— Кто? — озабоченно спросил Василий.
— Семен и Диня, — Влад поправил вставленный в ухо миниатюрный динамик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Биллу доложено?
— На второй день. Но он, насколько мне известно, пока не дал разрешения на публикацию снимков и передачу их русским. В телефонной беседе с главой России Билл лишь выразил соболезнования...
— Я это знаю...
— Ситуация пока находится на точке замерзания. Как докладывают наши источники в русском парламенте и дружественные нам журналисты, резко увеличилось число эмиссаров из ВМФ, предлагающих неплохие деньги за нужные выступления и публикации.
— Это симптом, — прошамкала Мадлен.
— Мне представляется, что русские адмиралы смогут удерживать общественное мнение минимум до следующего лета. Если не дольше, — резюмировал Тэлбот.
— А к тому моменту новая бюджетная стратегия уже будет принята? — полувопросительно сказала Госсекретать.
— Нет никаких сомнений.
— Хорошо, — настроение у Олбрайт резко улучшилось.
Русские всегда охотно попадались на провокации, связанные с их военной мощью.
Так повелось ещё со времен Петра Первого. Каждый русских монарх, генеральный секретарь или президент во главу угла ставил морской статус державы и принимался лихорадочно наращивать количество боевых кораблей. Причем преимущественно тяжелых, многопалубных, увешанных пушками или ракетами, как новогодняя елка игрушками.
Склонность к гигантомании объяснялась достаточно просто.
Качество кораблей у русских всегда было не на высоте. Поэтому, чтобы достичь паритета, они вынуждены были брать тоннажем, выпуская в море монстров типа «Акулы» — атомного двухкорпусного ракетоносца с полным водоизмещением под пятьдесят тысяч тонн, или, как это было в начале двадцатого века, строить десятки броненосцев.
Но даже при наличии огромного флота Россия за весь двадцатый век так и не выиграла ни одного крупного сражения на воде.
Русские никак не могли сообразить, что играют против самой природы. Географическое положение Империи не предусматривало наличия у страны мощного флота, ибо выходы на просторы Мирового океана вели через узкие проливные зоны, которые легко блокировались противником. А Северный Ледовитый океан представлялся весьма сомнительным с точки зрения нормального судоходства, ибо большую часть года был скован льдами.
К счастью для «просвещенного» Запада и набирающего силу Востока к власти в России раз за разом приходили люди некомпетентные не умеющие думать, а порой просто продажные марионетки...
— Теперь Чечня, — после небольшой паузы вспомнила Госсекретарь.
— Без изменений, — зевнул Строуб. — Вялотекущая позиционная война. Иван контролирует только свои гарнизоны и блок посты. На всей остальной территории — абсолютное беззаконие... Армия постепенно разлагается.
— Нам не следует усилить политическое давление?
— Не вижу смысла. Русские позволили втянуть себя в авантюру, погрязли в ней по уши, пытаются решить вопрос точечными акциями и только усиливают этим недовольство населения. Мое мнение — их надо оставить в покое. Пусть продолжают восстанавливать против себя народ...
— Палестинский вариант?
— Где то близко. Он усугубляется еще и тем, что в нынешнем кремлевском руководстве сформировалось несколько кланов, стремящихся заслужить поощрение президента. И они никому не позволят выиграть войну, кроме себя. Слишком большой гешефт.
— Европейцы тоже поутихли, — изрекла Госсекретарь.
— Немудрено, — кивнул Тэлбот. — У них разведка ничуть не хуже работает, чем у нас. Французы, голландцы, испанцы и немцы приняли консолидированное решение о дальнейшем невмешательстве в проблему.
— Это не перекинется на вопрос Косова?
— Косово слишком близко, а Чечня — далеко. Думаю, что в будущем году Старый Свет постарается навести порядок среди албанцев.
Предпосылки к этому имеются. Особенно после нашего решения начать поэтапное сокращение контингента. Европейцы выразили недовольство...
— Помешать нам они все равно не в состоянии, — отмахнулась Мадлен. — К тому же, это будет зависеть от результатов выборов.
— Германия прорабатывает планы создания общеевропейских сил по поддержанию порядка. Естественно, без русских, — быстро сказал Строуб, видя, как у Госсекретаря округлилась глаза.
— Информация достоверная?
— Вполне. Разговоры об этом ведутся уже давно, но неделю назад канцлер ФРГ дал приказ своему министерству обороны подготовить пакет предложений...
— Интересно, — Олбрайт подняла брови. — Почему нам не направлен официальный запрос?
— По всей вероятности, из за недовольства нашей политикой в отношении Косова и бывших членов Восточного блока. Немцы сейчас постараются повысить свой статус на континенте. Идеи Великой Германии до сих пор живы, — Тэлбот позволил себе слегка пнуть европейского партнера, зная, что мадам это понравится. — И Шредер, похоже, является их апологетом...
— Поподробнее, — Мадлен нахмурилась и сложила руки на выпирающем брюшке.
* * *
— Пора, — Рокотов вставил в «Грозу» новый магазин. — Значит, так. Вася, держишь входную дверь. Димыч, ты сиди смирно и раз в минуту постреливай по верхней половине чердака...
Дом, в подвал которого загнали заложников, был как на ладони. Владислав и братья Славины залегли в ложбинке у дороги и минут десять наблюдали, как засевшие под крышей чеченцы обрабатывают из пулемета окрестные сады. Боевики палили для острастки, короткими нерегулярными очередями, перенося огонь то вправо, то влево.
— Мы готовы, — биолог нажал клавишу вызова на рации. — Прием.
— Без изменений, — откликнулся Гречко. — Никто не входил и не выходил. Прием.
— Как ребята? Прием, — снайпер служил связующим звеном между действующими в ауле группами. К нему стекалась вся экстренная информация.
— Две «тройки». Прием. — «Тройками» Рокотов приказал именовать раненых, чье состояние было более менее стабильным и не требовало немедленного хирургического вмешательства. Согласно условленной шкале, «четверками» называли легкораненных, «двойками» — тяжелых, а «единицами» — убитых.
— Кто? Прием.
— Сема и Денис. Прием.
— Точно «тройки»? Прием.
— Да. Прием.
— Ясно. Мы выдвигаемся. Передай остальным, чтоб подтягивались, и с Егором берите периметр. Конец связи, — в расшифровке полученной команды Гречко не нуждался.
— Кто? — озабоченно спросил Василий.
— Семен и Диня, — Влад поправил вставленный в ухо миниатюрный динамик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60