Не раздумал?
— Можно. Хотя я и так знаю его как свои пять пальцев. Не первый раз у вас в гостях. Кстати, мой личный код уже внесли в главный компьютер?
— Конечно. С сегодняшнего дня ты имеешь право входить в любое помещение лаборатории независимо от категории.
Покончив с завтраком, офицеры направились в бункер.
Бродя по отсекам второго блока, Зотов не мог отделаться от мысли, что за ними наблюдают, но не телекамеры, а что-то другое, чей-то живой глаз.
— А что ты скажешь о Мизине как о человеке? — неожиданно спросил Саблин.
Зотов некоторое время молчал, а затем медленно произнес:
— Я его, мягко говоря, недолюбливаю, но нелюбовь эта чисто субъективная и к делу относиться не может. Он мне не нравится, бывают же антиподы. Вроде бы внешне все хорошо: разговариваем, улыбаемся, работаем вместе, а внутри сплошная неприязнь, причем обоюдная. Нет, я против него ничего не имею. Он отличный работник, и в Зоне его все любят и уважают, но лично я отношусь к нему с недоверием. Есть в нем что-то неестественное, фальшивое. Хотя женщины от него прямо-таки без ума, так и липнут, как мухи.
«Ты ему просто завидуешь», — усмехнулся полковник, но сказал:
— Я по службе нередко сталкивался с различными жуликами, пройдохами, откровенными мерзавцами и убийцами, и все они казались прекрасными людьми и пользовались огромной популярностью у женщин. Я все время спрашивал себя, где же хваленое женское чутье, а однажды даже усомнился: может, это именно зло притягивает женщин, как магнит.
Зотов вздохнул. Полковник же продолжал:
— Хорошо, когда этот антипод не твой непосредственный начальник.
Офицеры понимающе переглянулись.
— А что скажешь о Черкове?
Дмитрий пожал плечами:
— Я к нему тоже особой любви не испытываю, но на убийство, мне кажется, он не способен. Да и пьянь приличная, хотя как специалист претензий не вызывает, скорее, наоборот. Мне иногда кажется, что умные мысли посещают его голову именно в пьяном угаре.
— Каждому свое. У тебя тут многие пьют?
— Достаточно. Но на работе это не сказывается.
— Ты такой же демократ, как и Седой.
Зотов усмехнулся:
— Иначе нельзя. Во-первых, условия работы — сам понимаешь. А во-вторых, все эти люди науки — народ очень нежный, капризный, требующий особого внимания и понимания. Они порой как дети малые…
— Ничего себе дети, — перебил его Саблин, — так распотрошить офицера КГБ!
— Ну-у, — майор развел руками, — в семье не без урода.
Они свернули в следующий коридор.
— Гадюшник на месте, — удовлетворенно констатировал Саблин, указывая на дверь с нарисованной головой кобры. — Зайдем?
Зотов набрал личный код. Дверь бесшумно открылась, майор первым прошел в небольшую комнату и включил свет. Вдоль всех четырех стен стояли просторные стеклянные секции, в которых лежали, ползали, а когда включился свет, зашипели мерзкие и опасные обитатели. Посредине помещения находился рабочий стол с инструментами и приспособлениями для взятия яда и ухаживания за змеями.
Дмитрий непроизвольно содрогнулся и посмотрел на полковника. Саблин спокойно созерцал террариум. Вдруг зрачки глаз у Саблина резко расширились, и Зотов инстинктивно обернулся. Огромная гюрза изготовилась для броска. Сноровка не подвела Дмитрия, и резким движением от отбросил змею к стене. Саблин тут же двумя выстрелами из пистолета размозжил ей голову.
— Ну и реакция у тебя, майор, — проговорил он, вытирая со лба пот. — Откуда только вылезла эта тварь?
Зотов показал приоткрытую крышку одной из секций.
— Терпеть не могу змей, — выдавил он из себя. — А реакция моя тут не при чем, просто повезло.
— В смысле?
— Гюрза очень опасна. Скорость ее броска даже фотоаппарат заснять не может — смазано получается. Но у нее есть один недостаток: длина броска змеи равна одной трети ее собственного тела. Эта бестия просто не смогла достать до моей ноги, и я успел ее откинуть.
— Понятно, — протянул Саблин. — На будущее учтем.
— Надо выяснить, кто здесь был в последний раз.
Полковник согласно кивнул. Он поднял змею и брезгливо бросил в контейнер для отходов.
Выйдя из террариума, офицеры увидели идущего к ним Мизина. Он широко улыбнулся:
— Змеюшками решили полюбоваться?
— Решили. А вы куда направляетесь, если не секрет? — осведомился Саблин, красноречиво посмотрев на Зотова.
— Сюда же. Мне надо взять порцию яда, — безмятежно ответил Сергей Иванович.
— Когда вы тут были в последний раз? — вступил в разговор майор.
— Вчера вечером, перед уходом домой.
«Да он артист, — пронеслось в голове у Зотова. — Подтверждает теорию, что преступник всегда возвращается на место преступления».
— И после вас никто не заходил?
— Не знаю. Вряд ли.
— Дело в том, — произнес медленно Дмитрий, — что одна из крышек секции была открыта. Лишь случайность спасла мне жизнь.
— Не может быть!
Профессор широко открыл глаза и испуганно смотрел то на майора, то на полковника.
— Чего не может быть? — уточнил Зотов.
— Я вчера брал только одну гюрзу и точно помню, что плотно закрыл крышку.
Офицеры переглянулись.
— В следующий раз будьте внимательнее, — попросил Дмитрий.
— Но этого не может быть! Я всегда очень внимателен! — Мизин беспомощно развел руками.
— Ты думаешь, это не случайно? — спросил Саблин, когда они вышли из отсека.
— Не знаю. Слишком много случайностей — всегда подозрительно.
8
Так как с начальниками Зоны и Особого отдела Елена познакомилась еще вчера, а с Зотовым даже очень близко, то свой первый рабочий день она начала с посещения директора Института.
Профессору Седому было пятьдесят два года. Он был невысоким, сухоньким и крепким, с большой лысиной. Добродушное лицо с печальными глазами полностью отражало его натуру. За глаза профессора называли ласково и уважительно дедом, и только четыре человека в Зоне знали, какие страшные опыты проводит в своей лаборатории этот добряк.
Профессор наговорил Лене уйму комплиментов, пожелал удачи, а ко всему прочему дал новую тему. Правда, он тут же предупредил, что тема не горит и взяться за нее Бережная может после того, как полностью освоится в лаборатории и когда выйдет из отпуска ассистентка. Елена, в свою очередь, заверила, что полностью готова к работе и рвется в бой. На этом они и расстались, весьма довольные друг другом.
В четвертом блоке Елена получила от дежурного офицера личный код, заложенный в память компьютера и позволяющий открывать все двери данного блока. Офицер попросил побыстрее запомнить порядок цифр и букв и не ошибаться, нажимая на кнопки замка, дабы не поднимать лишний раз тревоги.
Только после обеда Лена попала на свое рабочее место. Она поразилась его техническому оснащению и обеспечению, хотя и работала в Москве в ведущем институте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Можно. Хотя я и так знаю его как свои пять пальцев. Не первый раз у вас в гостях. Кстати, мой личный код уже внесли в главный компьютер?
— Конечно. С сегодняшнего дня ты имеешь право входить в любое помещение лаборатории независимо от категории.
Покончив с завтраком, офицеры направились в бункер.
Бродя по отсекам второго блока, Зотов не мог отделаться от мысли, что за ними наблюдают, но не телекамеры, а что-то другое, чей-то живой глаз.
— А что ты скажешь о Мизине как о человеке? — неожиданно спросил Саблин.
Зотов некоторое время молчал, а затем медленно произнес:
— Я его, мягко говоря, недолюбливаю, но нелюбовь эта чисто субъективная и к делу относиться не может. Он мне не нравится, бывают же антиподы. Вроде бы внешне все хорошо: разговариваем, улыбаемся, работаем вместе, а внутри сплошная неприязнь, причем обоюдная. Нет, я против него ничего не имею. Он отличный работник, и в Зоне его все любят и уважают, но лично я отношусь к нему с недоверием. Есть в нем что-то неестественное, фальшивое. Хотя женщины от него прямо-таки без ума, так и липнут, как мухи.
«Ты ему просто завидуешь», — усмехнулся полковник, но сказал:
— Я по службе нередко сталкивался с различными жуликами, пройдохами, откровенными мерзавцами и убийцами, и все они казались прекрасными людьми и пользовались огромной популярностью у женщин. Я все время спрашивал себя, где же хваленое женское чутье, а однажды даже усомнился: может, это именно зло притягивает женщин, как магнит.
Зотов вздохнул. Полковник же продолжал:
— Хорошо, когда этот антипод не твой непосредственный начальник.
Офицеры понимающе переглянулись.
— А что скажешь о Черкове?
Дмитрий пожал плечами:
— Я к нему тоже особой любви не испытываю, но на убийство, мне кажется, он не способен. Да и пьянь приличная, хотя как специалист претензий не вызывает, скорее, наоборот. Мне иногда кажется, что умные мысли посещают его голову именно в пьяном угаре.
— Каждому свое. У тебя тут многие пьют?
— Достаточно. Но на работе это не сказывается.
— Ты такой же демократ, как и Седой.
Зотов усмехнулся:
— Иначе нельзя. Во-первых, условия работы — сам понимаешь. А во-вторых, все эти люди науки — народ очень нежный, капризный, требующий особого внимания и понимания. Они порой как дети малые…
— Ничего себе дети, — перебил его Саблин, — так распотрошить офицера КГБ!
— Ну-у, — майор развел руками, — в семье не без урода.
Они свернули в следующий коридор.
— Гадюшник на месте, — удовлетворенно констатировал Саблин, указывая на дверь с нарисованной головой кобры. — Зайдем?
Зотов набрал личный код. Дверь бесшумно открылась, майор первым прошел в небольшую комнату и включил свет. Вдоль всех четырех стен стояли просторные стеклянные секции, в которых лежали, ползали, а когда включился свет, зашипели мерзкие и опасные обитатели. Посредине помещения находился рабочий стол с инструментами и приспособлениями для взятия яда и ухаживания за змеями.
Дмитрий непроизвольно содрогнулся и посмотрел на полковника. Саблин спокойно созерцал террариум. Вдруг зрачки глаз у Саблина резко расширились, и Зотов инстинктивно обернулся. Огромная гюрза изготовилась для броска. Сноровка не подвела Дмитрия, и резким движением от отбросил змею к стене. Саблин тут же двумя выстрелами из пистолета размозжил ей голову.
— Ну и реакция у тебя, майор, — проговорил он, вытирая со лба пот. — Откуда только вылезла эта тварь?
Зотов показал приоткрытую крышку одной из секций.
— Терпеть не могу змей, — выдавил он из себя. — А реакция моя тут не при чем, просто повезло.
— В смысле?
— Гюрза очень опасна. Скорость ее броска даже фотоаппарат заснять не может — смазано получается. Но у нее есть один недостаток: длина броска змеи равна одной трети ее собственного тела. Эта бестия просто не смогла достать до моей ноги, и я успел ее откинуть.
— Понятно, — протянул Саблин. — На будущее учтем.
— Надо выяснить, кто здесь был в последний раз.
Полковник согласно кивнул. Он поднял змею и брезгливо бросил в контейнер для отходов.
Выйдя из террариума, офицеры увидели идущего к ним Мизина. Он широко улыбнулся:
— Змеюшками решили полюбоваться?
— Решили. А вы куда направляетесь, если не секрет? — осведомился Саблин, красноречиво посмотрев на Зотова.
— Сюда же. Мне надо взять порцию яда, — безмятежно ответил Сергей Иванович.
— Когда вы тут были в последний раз? — вступил в разговор майор.
— Вчера вечером, перед уходом домой.
«Да он артист, — пронеслось в голове у Зотова. — Подтверждает теорию, что преступник всегда возвращается на место преступления».
— И после вас никто не заходил?
— Не знаю. Вряд ли.
— Дело в том, — произнес медленно Дмитрий, — что одна из крышек секции была открыта. Лишь случайность спасла мне жизнь.
— Не может быть!
Профессор широко открыл глаза и испуганно смотрел то на майора, то на полковника.
— Чего не может быть? — уточнил Зотов.
— Я вчера брал только одну гюрзу и точно помню, что плотно закрыл крышку.
Офицеры переглянулись.
— В следующий раз будьте внимательнее, — попросил Дмитрий.
— Но этого не может быть! Я всегда очень внимателен! — Мизин беспомощно развел руками.
— Ты думаешь, это не случайно? — спросил Саблин, когда они вышли из отсека.
— Не знаю. Слишком много случайностей — всегда подозрительно.
8
Так как с начальниками Зоны и Особого отдела Елена познакомилась еще вчера, а с Зотовым даже очень близко, то свой первый рабочий день она начала с посещения директора Института.
Профессору Седому было пятьдесят два года. Он был невысоким, сухоньким и крепким, с большой лысиной. Добродушное лицо с печальными глазами полностью отражало его натуру. За глаза профессора называли ласково и уважительно дедом, и только четыре человека в Зоне знали, какие страшные опыты проводит в своей лаборатории этот добряк.
Профессор наговорил Лене уйму комплиментов, пожелал удачи, а ко всему прочему дал новую тему. Правда, он тут же предупредил, что тема не горит и взяться за нее Бережная может после того, как полностью освоится в лаборатории и когда выйдет из отпуска ассистентка. Елена, в свою очередь, заверила, что полностью готова к работе и рвется в бой. На этом они и расстались, весьма довольные друг другом.
В четвертом блоке Елена получила от дежурного офицера личный код, заложенный в память компьютера и позволяющий открывать все двери данного блока. Офицер попросил побыстрее запомнить порядок цифр и букв и не ошибаться, нажимая на кнопки замка, дабы не поднимать лишний раз тревоги.
Только после обеда Лена попала на свое рабочее место. Она поразилась его техническому оснащению и обеспечению, хотя и работала в Москве в ведущем институте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107