Как легко он заглотнул приманку! Но хватит бесплодных раскаяний! Пора браться за дело.
Он ничего не слышит своим ментальным слухом. Ни одной чужой мысли. А видеть он не может? Видеть чужими глазами? Эта мысль никогда раньше не приходила ему в голову и особенно здесь, в условиях, когда даже отзвук чужой мысли не проникал в его сознание. Вначале эта идея показалась ему бредовой. А все же, почему не попробовать? Времени у него сколько угодно, и, занимаясь подобным экспериментом, он, по крайней мере, отвлечется от тягостного ожидания очередной встречи со Жреном, во время которой его враг скорее всего захочет испытать более результативные способы воздействия на своего упрямого противника.
Отбросив все лишние мысли, Сергей попытался сосредоточиться на задуманном. Он лег на койку, расслабился, закрыл глаза, а затем представил перед собой пульт локатора… Вот его зеленоватый луч обежал полный круг, ничего не найдя… И вновь начал свой повторяющийся круг… Неожиданно Сергей понял, что этот воображаемый локатор, в отличие от настоящего, имеет четко ограниченную зону действия — размеры ее он не мог определить, но предположил, что стены металлической камеры экранируют его мозговые волны. Ему осталось только определить, насколько монолитна эта преграда и нет ли в ней какой-нибудь бреши. В одном месте это удалось. Зона выгнулась в наружную сторону, и теперь пространство, захваченное его воображаемым локатором, уже не походило на правильный круг, скорее это был квадрат с выпуклыми стенами, причем в одном месте в стене образовалась щель, сквозь которую его мысленное излучение просачивалось наружу.
Возможно, там была какая-то заслонка, воздуховод или любое другое отверстие, ведущее во внешний коридор, по которому его волокли в камеру. Он постарался сосредоточить все свое внимание на этом небольшом участке, продвинуться вдоль него как можно дальше, и, похоже, ему это удалось, потому что в зоне его внимания появилась движущаяся точка.
Усилием воли он постарался приблизить ее, растянуть на весь экран, слиться с этим неизвестным ему движущимся предметом, и в конце концов видение воображаемого локаторного экрана дрогнуло, расплылось и исчезло. Сергей почувствовал досаду и решил, что потерял с таким трудом завоеванный успех, но изображение, размытое и неясное, появилось вновь…
Только теперь это уже был не экран локатора, вызванный к жизни его собственным воображением и необходимый лишь как логическая зацепка, ступенька для рывка, способного протолкнуть его ментальный щуп наружу и зацепить его за сознание другого человека.
Туман, образовавшийся на месте локатора, постепенно рассеивался, и неожиданно перед мысленным взором Сергея появился коридор. Внешний коридор башни, находившийся за пределами камеры. Он видел его чужими глазами, глазами охранника, который нес ему пищу!
Через пару минут появился поднос с дымящейся миской похлебки и ломтем хлеба, подтвердивший, что его догадка верна.
Он чувствовал необычную усталость и голод. Эксперимент с ментальным видением отнял массу энергии, и Сергей решил не спешить с дальнейшими опытами.
Продвигаться вперед следовало медленно и осторожно — ведь он только что открыл для себя область, еще не исследованную наукой и неизвестную его врагам. Прежде чем продолжать, нужно продумать защиту. Сделать все так, чтобы они не догадались о его экспериментах. Объектами его опытов должны быть, по крайней мере на первых порах, простые люди — охранники, слуги, убирающие коридор, другие заключенные, только не люди типа Жрена, способные легко почувствовать любое ментальное воздействие на свой мозг.
Лишь на следующую ночь он решился повторить эксперимент. На этот раз изображение появилось сразу, без переходного локатора. И это был не коридор. Он увидел комнату, в которой недавно встретил Жрена.
Сергей немедленно прекратил опыт и замер, выбросив из головы все мысли. Он спит, просто спит, ему снятся цветы. Большие клумбы цветов в парке Лувра… Ответное прикосновение чужого сознания он почувствовал через минуту и не стал сопротивляться проникновению. Почему не показать противнику эти великолепные клумбы с их одуряющим запахом… Тем более что он заметил еще во время их совместного путешествия по пустыне некую интересную подробность — Жрен не переносил резких запахов. И это сработало! Щупальце, протянувшееся в его мозг, словно опустили в кипяток. Оно дернулось и исчезло.
Этот случай заставил Сергея удвоить осторожность и сделать некоторые выводы из своих экспериментов.
Проще всего ему «зацепиться» за чужое зрение в знакомом месте, там, где он недавно побывал. «Привязка» требовала конкретной обстановки, нужна была память об отдельных мелких деталях. И сколько он ни старался вызвать звук в движущихся картинах своего сознания, ему это так и не удалось. Очевидно, экранирующее свойство стен камеры сильнее всего действовало на часть мысленного спектра, передающего звук.
Но и того, чего ему удалось добиться, было более чем достаточно для начала. Ведь он пытался освоиться в совершенно незнакомой области своего сознания. Возможно, яд песчаного дракона изменил не только его кожу — в мозгу приоткрылись какие-то тайные заслонки, позволившие его скрытым ментальным способностям вырваться наружу.
Сергей пока не представлял, какую практическую пользу можно извлечь из своего открытия, но одно не вызывало сомнений — за эти две ночи он стал сильнее, намного сильнее. И уже только то, что он больше не валялся на кровати, предаваясь бессмысленным воспоминаниям, а действовал, — уже одно это имело для него огромное значение.
Утром следующего дня в его камере появился визитер. Он возник сразу после того, как Сергей покончил с комплексом обязательных утренних упражнений, не позволявших ему потерять физическую форму в условиях ограниченного движения.
Минуту назад в камере никого не было, а когда Сергей разогнулся после очередного моста — на металлическом стуле напротив его кровати уже сидел Жрен.
Сергей не сомневался, что рано или поздно у него состоится серьезный разговор с хозяевами башни, правда, он надеялся, что разговор будет вести кто-то из настоящих хозяев, а не слуга, пусть даже такого высокого ранга, каким, несомненно, являлся Жрен. Кроме того, он почти не сомневался, что в камере находится лишь изображение его врага — что-то вроде голограммы, способной передавать изображение и звук. Осторожное ментальное прощупывание объекта сразу же подтвердило его догадку. В камере не было никого живого, кроме него самого. Выяснив это, он с совершенно равнодушным видом уселся на койку и, сделав вид, что не замечает визитера, занялся завтраком.
— У меня есть для тебя новое предложение, — начал Жрен, стараясь игнорировать полное равнодушие собеседника к своему появлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Он ничего не слышит своим ментальным слухом. Ни одной чужой мысли. А видеть он не может? Видеть чужими глазами? Эта мысль никогда раньше не приходила ему в голову и особенно здесь, в условиях, когда даже отзвук чужой мысли не проникал в его сознание. Вначале эта идея показалась ему бредовой. А все же, почему не попробовать? Времени у него сколько угодно, и, занимаясь подобным экспериментом, он, по крайней мере, отвлечется от тягостного ожидания очередной встречи со Жреном, во время которой его враг скорее всего захочет испытать более результативные способы воздействия на своего упрямого противника.
Отбросив все лишние мысли, Сергей попытался сосредоточиться на задуманном. Он лег на койку, расслабился, закрыл глаза, а затем представил перед собой пульт локатора… Вот его зеленоватый луч обежал полный круг, ничего не найдя… И вновь начал свой повторяющийся круг… Неожиданно Сергей понял, что этот воображаемый локатор, в отличие от настоящего, имеет четко ограниченную зону действия — размеры ее он не мог определить, но предположил, что стены металлической камеры экранируют его мозговые волны. Ему осталось только определить, насколько монолитна эта преграда и нет ли в ней какой-нибудь бреши. В одном месте это удалось. Зона выгнулась в наружную сторону, и теперь пространство, захваченное его воображаемым локатором, уже не походило на правильный круг, скорее это был квадрат с выпуклыми стенами, причем в одном месте в стене образовалась щель, сквозь которую его мысленное излучение просачивалось наружу.
Возможно, там была какая-то заслонка, воздуховод или любое другое отверстие, ведущее во внешний коридор, по которому его волокли в камеру. Он постарался сосредоточить все свое внимание на этом небольшом участке, продвинуться вдоль него как можно дальше, и, похоже, ему это удалось, потому что в зоне его внимания появилась движущаяся точка.
Усилием воли он постарался приблизить ее, растянуть на весь экран, слиться с этим неизвестным ему движущимся предметом, и в конце концов видение воображаемого локаторного экрана дрогнуло, расплылось и исчезло. Сергей почувствовал досаду и решил, что потерял с таким трудом завоеванный успех, но изображение, размытое и неясное, появилось вновь…
Только теперь это уже был не экран локатора, вызванный к жизни его собственным воображением и необходимый лишь как логическая зацепка, ступенька для рывка, способного протолкнуть его ментальный щуп наружу и зацепить его за сознание другого человека.
Туман, образовавшийся на месте локатора, постепенно рассеивался, и неожиданно перед мысленным взором Сергея появился коридор. Внешний коридор башни, находившийся за пределами камеры. Он видел его чужими глазами, глазами охранника, который нес ему пищу!
Через пару минут появился поднос с дымящейся миской похлебки и ломтем хлеба, подтвердивший, что его догадка верна.
Он чувствовал необычную усталость и голод. Эксперимент с ментальным видением отнял массу энергии, и Сергей решил не спешить с дальнейшими опытами.
Продвигаться вперед следовало медленно и осторожно — ведь он только что открыл для себя область, еще не исследованную наукой и неизвестную его врагам. Прежде чем продолжать, нужно продумать защиту. Сделать все так, чтобы они не догадались о его экспериментах. Объектами его опытов должны быть, по крайней мере на первых порах, простые люди — охранники, слуги, убирающие коридор, другие заключенные, только не люди типа Жрена, способные легко почувствовать любое ментальное воздействие на свой мозг.
Лишь на следующую ночь он решился повторить эксперимент. На этот раз изображение появилось сразу, без переходного локатора. И это был не коридор. Он увидел комнату, в которой недавно встретил Жрена.
Сергей немедленно прекратил опыт и замер, выбросив из головы все мысли. Он спит, просто спит, ему снятся цветы. Большие клумбы цветов в парке Лувра… Ответное прикосновение чужого сознания он почувствовал через минуту и не стал сопротивляться проникновению. Почему не показать противнику эти великолепные клумбы с их одуряющим запахом… Тем более что он заметил еще во время их совместного путешествия по пустыне некую интересную подробность — Жрен не переносил резких запахов. И это сработало! Щупальце, протянувшееся в его мозг, словно опустили в кипяток. Оно дернулось и исчезло.
Этот случай заставил Сергея удвоить осторожность и сделать некоторые выводы из своих экспериментов.
Проще всего ему «зацепиться» за чужое зрение в знакомом месте, там, где он недавно побывал. «Привязка» требовала конкретной обстановки, нужна была память об отдельных мелких деталях. И сколько он ни старался вызвать звук в движущихся картинах своего сознания, ему это так и не удалось. Очевидно, экранирующее свойство стен камеры сильнее всего действовало на часть мысленного спектра, передающего звук.
Но и того, чего ему удалось добиться, было более чем достаточно для начала. Ведь он пытался освоиться в совершенно незнакомой области своего сознания. Возможно, яд песчаного дракона изменил не только его кожу — в мозгу приоткрылись какие-то тайные заслонки, позволившие его скрытым ментальным способностям вырваться наружу.
Сергей пока не представлял, какую практическую пользу можно извлечь из своего открытия, но одно не вызывало сомнений — за эти две ночи он стал сильнее, намного сильнее. И уже только то, что он больше не валялся на кровати, предаваясь бессмысленным воспоминаниям, а действовал, — уже одно это имело для него огромное значение.
Утром следующего дня в его камере появился визитер. Он возник сразу после того, как Сергей покончил с комплексом обязательных утренних упражнений, не позволявших ему потерять физическую форму в условиях ограниченного движения.
Минуту назад в камере никого не было, а когда Сергей разогнулся после очередного моста — на металлическом стуле напротив его кровати уже сидел Жрен.
Сергей не сомневался, что рано или поздно у него состоится серьезный разговор с хозяевами башни, правда, он надеялся, что разговор будет вести кто-то из настоящих хозяев, а не слуга, пусть даже такого высокого ранга, каким, несомненно, являлся Жрен. Кроме того, он почти не сомневался, что в камере находится лишь изображение его врага — что-то вроде голограммы, способной передавать изображение и звук. Осторожное ментальное прощупывание объекта сразу же подтвердило его догадку. В камере не было никого живого, кроме него самого. Выяснив это, он с совершенно равнодушным видом уселся на койку и, сделав вид, что не замечает визитера, занялся завтраком.
— У меня есть для тебя новое предложение, — начал Жрен, стараясь игнорировать полное равнодушие собеседника к своему появлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104