«Не делай этого, не делай! Ты совершаешь страшную ошибку!» — шептал ее внутренний голос, но она, бросая вызов этому предательскому голосу, одной рукой развернула человека, на плече которого лежал ствол, так, чтобы жерло направилось точно в сторону устья. Оставалось нажать гашетку… Но, чтобы совершить это несложное действие, ей пришлось использовать всю свою закаленную в многочисленных схватках с прислужниками ордосцев волю.
В конце концов огненный шар плазмы, подчиняясь давлению ее пальца на спусковой крючок, ударил в стену, и брызги расплавленного металла опалили ей волосы.
Весь корабль, от верхних до нижних палуб, содрогнулся от болевого шока, а потом пришел вой, слышный лишь ей одной. Вой бесконечной тоски и боли. Она упала на колени, зажав уши руками, но это мало помогало. Пришла в себя Ружана, лишь когда вой ослабел, перейдя из ультразвукового диапазона в угрожающий рев. Она ощутила на своем плече руку Роваласа. Старый кузнец помог ей встать.
— На вас лица нет. Трудно было?
— Не то слово… Остались еще две скважины. И я знаю, ответ будет незамедлительно. Кровавое чудовище захочет нам отомстить.
После третьего выстрела, когда было выжжено последнее на адептском уровне устье, пришло сообщение от постовых. Ордосцы начали штурм на всех уровнях и продвигаются по лестнице к рубке управления. Ружана со своими воинами едва успела вернуться в свою последнюю крепость, едва успела закрыть за собой дверь на все электронные и механические запоры, как стальная плита загудела словно колокол от страшных ударов снаружи.
— Они рвутся к нам с такой силой, какой я никогда не замечал за ними. Раньше они всегда старались избегать открытого боя… — проговорил Ровалас, пряча от Ружаны глаза, в которых появилось предательское выражение страха.
— Они хотят открытого боя? Что ж, они его получат. Хватит прятаться. Сейчас мы им покажем, что мы не крысы. Их всего тридцать — по трое на каждого из нас. Давайте докажем, что они ошибаются, если думают заполучить наши души! Лучше смерть в открытом бою, чем кровавый подвал! Открывайте дверь!
Она бросилась к пушке, в последний раз проверяя прицел, и, как только дверь распахнулась, послала первый огненный заряд в плотную, сгрудившуюся в дверях массу ордосцев.
Они не ожидали этого. Видимо, их хозяин после болевого шока не сумел передать им всю необходимую информацию, и теперь сразу пятеро из двадцати девяти ордосцев, обугленные и разорванные первым же выстрелом энергетической пушки, были выведены из строя.
Ружана успела еще дважды нажать на спуск, прежде чем всю рубку захлестнула рукопашная схватка и стрелять стало невозможно.
Свои и чужие смешались в воющую, орущую, размахивающую мечами, ножами и боевыми топорами массу людей.
Ружана понимала, что этот бой последний. Она знала также, что победить в нем невозможно, поскольку нападавших, даже после того как их ряды выкосил огонь ее орудия, было вдвое больше, чем ее людей. А в рукопашной схватке численный перевес почти всегда предвещал победу.
В это мгновение отчаяния в ее плечо вонзился метательный нож, брошенный издалека кем-то из ордосцев. Резкая неожиданная боль вызвала всплеск кровавого тумана в глазах Ружаны, предвещая начало боевого транса, который был ей сейчас так нужен, который она изо всех сил пыталась и не могла вызвать усилием воли…
Застыли в неподвижности лица ее врагов и лица соратников. Словно римская колесница, колеса которой оснащались сверкающими мечами, она врезалась в ряды врагов, все круша на своем пути.
Во время транса сознание княжны работало фрагментарно, не успевая за ее движениями, оно выхватывало из обстановки наиболее важные моменты, фиксировало их и, отбросив все второстепенное, неслось вслед за ее телом, превратившимся в несокрушимую боевую машину.
Она помнила, как свободной рукой подхватила с пола чей-то меч, но не помнила самого движения. Она помнила, что ей надо пробиться к двери, туда, где ее людей было намного меньше, и ни на миг не забывала о том, что не может, не имеет права зацепить кого-нибудь из своих.
Боевой транс, превративший ее в не знающего страха исступленного воина, вспыхнул словно ослепительная молния и через несколько мгновений угас так же внезапно, как пришел.
Она обнаружила себя стоящей у притолоки двери и, обернувшись, увидела кровавую просеку, отметившую ее путь. Лишь пятеро из ордосцев уцелели после этой мясорубки, но не надолго. Ее бойцов к этому моменту оставалось еще восемь, и численный перевес теперь был на их стороне.
Ружана достала пистолет и, переведя регулятор на красную черту, тщательно прицелившись, уложила еще двоих. Пока она стреляла, последние трое врагов очутились на полу с разрубленными черепами. Ее воины завершили схватку.
Она еще полностью не пришла в себя и не могла поверить в то, что бой уже окончен, в то, что они победили в этой казавшейся безнадежной битве.
Но даже сейчас она понимала, что еще ничего не кончено, что самая сложная, самая трудная схватка — с хозяином этого полумертвого корабля еще впереди.
Зато теперь на них не будут охотиться, как на крыс, по одному загоняя в угол. Еще предстояло обследовать отсеки, захваченные врагом, установить, нет ли там уцелевших, не оставлена ли засада. Но она чувствовала, что на корабле никого, кроме них, не осталось. Разве только разум, не поддающийся описанию на человеческом языке, превратившийся в эманацию ненависти, расплывшейся по всему кораблю.
Сейчас у них была пушка, и Ружана знала, как можно причинить нестерпимую боль их главному врагу, боль настолько сильную, что она выплескивалась наружу и била по нервам людей.
Теперь княжна была готова к последней атаке, в которой не могло быть победы, но была надежда хотя бы вступить в контакт с этим чудовищем и попытаться договориться… Хотя о чем можно договариваться с монстром, питающимся человеческой кровью? Этого она не знала, но выбора все равно не было — так или иначе, ей придется попробовать.
Ружана готовилась к контакту с ордосом целую неделю. Сейчас, когда в помещениях корабля не осталось засад, она могла поручить организацию работ по расчистке и освоению оставленных ордосцами помещений своему заместителю и целиком посвятить себя подготовке.
Она запиралась одна в своей маленькой и никому теперь не нужной крепости. Часами медитировала, постепенно погружаясь в сон, и даже во сне продолжала пытаться вызвать его виртуальную составляющую. Иногда это удавалось, но каждый раз ее сновидение было ограничено внутренними помещениями корабля. Она не смогла вырваться наружу, но и того, что удалось достичь, было немало.
Постепенно в своих управляемых снах она опускалась все ниже, с уровня на уровень, поставив себе целью в конце концов добраться до кровавого подвала и отыскать место, где укрывается их главный враг, который упорно избегал прямого контакта, ускользал от нее, тянул время и почти наверняка готовил им очередной сюрприз, постоянно подавляя ее ментальную силу своей и мешая вызвать настоящий виртуальный сон, способный изменить реальность корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104