Бежать! Исчезнуть!..
Прогуливаясь после обеда по саду, Безымянный составил себе четкое представление об его топографии. Одна из дорожек вела к калитке в дальней стене сада, за стеной пролегал тракт на Чаплынку, районный центр.
Отойдя от центральной усадьбы, Безымянный достал из кармана плоский футляр с гримировальными принадлежностями. При помощи специальной жидкости он торопливо отделил от лица усы. Ватка и жидкость из другого флакона избавили его кожу от смуглого оттенка.
Впереди черным прямоугольником на фоне белой стены выделялась глухая дверь. Безымянный устремился к ней. Но путь не был свободен: в нише, скрестив на груди руки и, как показалось Безымянному, ехидно улыбаясь, стоял дед Савчук. Он заметил «гостя», когда тог еще возвращался во флигель, и с этой минуты неотступно следовал за ним по пятам. Он видел, как мнимый Кристев заглядывал в окно, как уничтожал сходство с подлинным Кристевым… Последние сомнения старика рассеялись. Теперь, забежав немного вперед, он успел занять позицию у калитки.
— Куда изволите гулять… господин прохвессор? — осведомился дед Савчук.
— Иду в райисполком по срочному делу, — ответил Безымянный, стараясь придать осанке своей и голосу максимум внушительности.
— В райисполком? — протянул дед Савчук. — Та райисполкомовские писаря вже да-авно спят и десятый сон видют… Вертайте лучше назад, прохвессор.
— Ну, это дело не ваше, — резко сказал Безымянный. — Пустите, я тороплюсь…
— Не пущу, — спокойно отрезал дед.
— Что такое?! — Безымянный повысил голос. — Да как вы смеете?..
— Вертайте лучше назад, прохвессор, — повторил дед. — Не то зашумлю, — угрожающе добавил он.
— Да какое вы имеете право… Почему назад?..
— Усы поискать, бо обронили, — с нескрываемой насмешкой пояснил дед.
Безымянный понял, что дальнейшие объяснения ни к чему не приведут. Внезапно и стремительно выбросив вперед кулак, он нанес в лицо деду удар в практике бокса именуемый «прямым справа». Савчук пошатнулся, попятился, но на ногах устоял. В следующий миг он вцепился в Безымянного.
Завязалась борьба. Несмотря на свои девяносто лет дед Савчук был крепок, как дубовое корневище. Безымянный почувствовал, что имеет дело с нешуточным противником. Сперва старик начал даже брать верх. Ему удалось прижать Безымянного к земле лицом вниз.
— Га, гестаповський прохвессор! — торжествующе хрипел дед Савчук, придавив врага коленом и крутя ему руки назад. — Теперь не уйдешь!
Однако старик переоценил свои силы. Безымянному, прошедшему после войны дополнительную тренировку в школе «джи-мэнов» и притонах крупных заокеанских городов, было известно множество, запрещенных приемов рукопашной борьбы. Одним из таких приемов он и воспользовался сейчас. Дед Савчук охнул и свалился теряя сознание. Безымянный безумно торопился, и только это спасло старика от смерти. Калитка была заперта на простенький замок, крякнув, сразу уступил универсальному инструменту. Через несколько секунд Безымянный был на дороге, ведущей в Чаплынку, где его с обеда поджидали зеленая машина и Щербань.
Деда Савчука обнаружил в траве Костров. Когда он привел старика в чувство, дед с полминуты глядел на него непонимающими глазами, потом вскочил и не говоря ни слова, кинулся на центральную усадьбу. Костров недоуменно пожал плечами и пошел вслед за ним.
…Принесли из флигеля вещи, принадлежавшие мнимому Кристеву. В числе их был объемистый портфель с ремнями, в каких командировочные возят полотенце, смену белья, пластмассовую мыльницу и прочий дорожный инвентарь вместе с бумагами.
И здесь Соболь обнаружил такие же предметы. Но, кроме них, в портфеле находились две коробки. В одной лежало с полдюжины тщательно закупоренных пробирок с какой-то плесенью. Открыв другую коробку, испещренную дырочками, Соболь увидел множество крохотных белых личинок. Любушко долго и внимательно рассматривал их через увеличительное стекло.
— Какая подлость! — сказал он, поднимая, наконец, голову. — Знаете, что это такое? Страшнейший бич плодовых садов! — Любушко привел латинское название вредителя. — До сих пор эта пакость в Советском Союзе не встречалась. Зато в Южной Америке она разорила тысячи садоводов. Заведется несколько таких вот штучек на дереве, и — прощай, фруктовый сад!
— Вот так фитопатолог! — воскликнул Костров.
— Кто же все-таки этот субъект, скажите нам, товарищ Соболь? — снова обратился к майору Любушко.
— Человек без родины и без имени, — ответил Соболь. — Работал для гитлеровцев в Америке, попался, и был заслан в «Третью империю» уже как американский разведчик. Потом стал «двойником» и обслуживал обе стороны. Во время оккупации Крыма подвизался в керченском гестапо.
— Точно! — вставил дед Савчук.
— После войны сидел в тюрьме в Бонне как военный преступник. Вызволили его оттуда новые хозяева. Сами понимаете: такой тип сущая находка для любой охранки.
— Я не сомневался, что, кроме охоты за «Рубиновой звездой», у него есть другие, далеко идущие цели. Сейчас нужно не только обезвредить этого субъекта. Он тянет за собой нить, которая должна привести к фигуре покрупнее. А в ее распоряжении имеется кое-что посерьезнее этих «иностранцев» (Соболь постучал ногтем по коробке с дырочками), нечто такое, что угрожает уже не растениям, а людям…
— Где же вы думаете теперь его искать? — спросил Алмазов.
— Игра идет к концу. У него теперь может быть только один маршрут — на Ялту. Нужно сделать все возможное, чтобы перехватить его прежде, чем он достигнет Черноморского побережья.
— Берите мой «ЗИМ», Виктор Михайлович. Отличная машина, — предложил Алмазов. Соболь махнул рукой:
— Э, он сейчас уже мчится где-нибудь на подходах к Перекопскому перешейку и, конечно, нарушает связь и впереди.
— Товарищ майор! — дед Савчук вскочил и вытянулся по-военному. — Разрешите доложить?
— Говорите, Иван Иванович.
— Воевал я трохи, товарищ майор. И тут допомогнуть хочу. И есть у меня думка. Вам треба к нему в тыл выйти?
— Да.
— Так що ж гадать: пойдемте через Сиваш, товарищ майор.
— А ведь идея! — сказал Любушко. — Ему, чтобы в Крым выбраться, нужно крюк сделать по Присивашью километров 70. Да от Перекопа до побережья самой лихой езды еще часа четыре. А через Сиваш вы пешком через час до Крыма доберетесь. Тут до деревни Чуваш напрямик километров пять-шесть. Там и связь, там и машину достанете. Вам своего «подшефного» на дороге еще ожидать придется.
— Верно! — согласился просиявший Соболь. — Идея принимается, Иван Иванович. Да только кто поведет?
— Я и поведу! — сказал дед Савчук.
— Сейчас?
— Как команду дадите, товарищ майор, так и пойдем — только шесты взять…
— Рискованная затея! — вмешался Костров. — Ночью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Прогуливаясь после обеда по саду, Безымянный составил себе четкое представление об его топографии. Одна из дорожек вела к калитке в дальней стене сада, за стеной пролегал тракт на Чаплынку, районный центр.
Отойдя от центральной усадьбы, Безымянный достал из кармана плоский футляр с гримировальными принадлежностями. При помощи специальной жидкости он торопливо отделил от лица усы. Ватка и жидкость из другого флакона избавили его кожу от смуглого оттенка.
Впереди черным прямоугольником на фоне белой стены выделялась глухая дверь. Безымянный устремился к ней. Но путь не был свободен: в нише, скрестив на груди руки и, как показалось Безымянному, ехидно улыбаясь, стоял дед Савчук. Он заметил «гостя», когда тог еще возвращался во флигель, и с этой минуты неотступно следовал за ним по пятам. Он видел, как мнимый Кристев заглядывал в окно, как уничтожал сходство с подлинным Кристевым… Последние сомнения старика рассеялись. Теперь, забежав немного вперед, он успел занять позицию у калитки.
— Куда изволите гулять… господин прохвессор? — осведомился дед Савчук.
— Иду в райисполком по срочному делу, — ответил Безымянный, стараясь придать осанке своей и голосу максимум внушительности.
— В райисполком? — протянул дед Савчук. — Та райисполкомовские писаря вже да-авно спят и десятый сон видют… Вертайте лучше назад, прохвессор.
— Ну, это дело не ваше, — резко сказал Безымянный. — Пустите, я тороплюсь…
— Не пущу, — спокойно отрезал дед.
— Что такое?! — Безымянный повысил голос. — Да как вы смеете?..
— Вертайте лучше назад, прохвессор, — повторил дед. — Не то зашумлю, — угрожающе добавил он.
— Да какое вы имеете право… Почему назад?..
— Усы поискать, бо обронили, — с нескрываемой насмешкой пояснил дед.
Безымянный понял, что дальнейшие объяснения ни к чему не приведут. Внезапно и стремительно выбросив вперед кулак, он нанес в лицо деду удар в практике бокса именуемый «прямым справа». Савчук пошатнулся, попятился, но на ногах устоял. В следующий миг он вцепился в Безымянного.
Завязалась борьба. Несмотря на свои девяносто лет дед Савчук был крепок, как дубовое корневище. Безымянный почувствовал, что имеет дело с нешуточным противником. Сперва старик начал даже брать верх. Ему удалось прижать Безымянного к земле лицом вниз.
— Га, гестаповський прохвессор! — торжествующе хрипел дед Савчук, придавив врага коленом и крутя ему руки назад. — Теперь не уйдешь!
Однако старик переоценил свои силы. Безымянному, прошедшему после войны дополнительную тренировку в школе «джи-мэнов» и притонах крупных заокеанских городов, было известно множество, запрещенных приемов рукопашной борьбы. Одним из таких приемов он и воспользовался сейчас. Дед Савчук охнул и свалился теряя сознание. Безымянный безумно торопился, и только это спасло старика от смерти. Калитка была заперта на простенький замок, крякнув, сразу уступил универсальному инструменту. Через несколько секунд Безымянный был на дороге, ведущей в Чаплынку, где его с обеда поджидали зеленая машина и Щербань.
Деда Савчука обнаружил в траве Костров. Когда он привел старика в чувство, дед с полминуты глядел на него непонимающими глазами, потом вскочил и не говоря ни слова, кинулся на центральную усадьбу. Костров недоуменно пожал плечами и пошел вслед за ним.
…Принесли из флигеля вещи, принадлежавшие мнимому Кристеву. В числе их был объемистый портфель с ремнями, в каких командировочные возят полотенце, смену белья, пластмассовую мыльницу и прочий дорожный инвентарь вместе с бумагами.
И здесь Соболь обнаружил такие же предметы. Но, кроме них, в портфеле находились две коробки. В одной лежало с полдюжины тщательно закупоренных пробирок с какой-то плесенью. Открыв другую коробку, испещренную дырочками, Соболь увидел множество крохотных белых личинок. Любушко долго и внимательно рассматривал их через увеличительное стекло.
— Какая подлость! — сказал он, поднимая, наконец, голову. — Знаете, что это такое? Страшнейший бич плодовых садов! — Любушко привел латинское название вредителя. — До сих пор эта пакость в Советском Союзе не встречалась. Зато в Южной Америке она разорила тысячи садоводов. Заведется несколько таких вот штучек на дереве, и — прощай, фруктовый сад!
— Вот так фитопатолог! — воскликнул Костров.
— Кто же все-таки этот субъект, скажите нам, товарищ Соболь? — снова обратился к майору Любушко.
— Человек без родины и без имени, — ответил Соболь. — Работал для гитлеровцев в Америке, попался, и был заслан в «Третью империю» уже как американский разведчик. Потом стал «двойником» и обслуживал обе стороны. Во время оккупации Крыма подвизался в керченском гестапо.
— Точно! — вставил дед Савчук.
— После войны сидел в тюрьме в Бонне как военный преступник. Вызволили его оттуда новые хозяева. Сами понимаете: такой тип сущая находка для любой охранки.
— Я не сомневался, что, кроме охоты за «Рубиновой звездой», у него есть другие, далеко идущие цели. Сейчас нужно не только обезвредить этого субъекта. Он тянет за собой нить, которая должна привести к фигуре покрупнее. А в ее распоряжении имеется кое-что посерьезнее этих «иностранцев» (Соболь постучал ногтем по коробке с дырочками), нечто такое, что угрожает уже не растениям, а людям…
— Где же вы думаете теперь его искать? — спросил Алмазов.
— Игра идет к концу. У него теперь может быть только один маршрут — на Ялту. Нужно сделать все возможное, чтобы перехватить его прежде, чем он достигнет Черноморского побережья.
— Берите мой «ЗИМ», Виктор Михайлович. Отличная машина, — предложил Алмазов. Соболь махнул рукой:
— Э, он сейчас уже мчится где-нибудь на подходах к Перекопскому перешейку и, конечно, нарушает связь и впереди.
— Товарищ майор! — дед Савчук вскочил и вытянулся по-военному. — Разрешите доложить?
— Говорите, Иван Иванович.
— Воевал я трохи, товарищ майор. И тут допомогнуть хочу. И есть у меня думка. Вам треба к нему в тыл выйти?
— Да.
— Так що ж гадать: пойдемте через Сиваш, товарищ майор.
— А ведь идея! — сказал Любушко. — Ему, чтобы в Крым выбраться, нужно крюк сделать по Присивашью километров 70. Да от Перекопа до побережья самой лихой езды еще часа четыре. А через Сиваш вы пешком через час до Крыма доберетесь. Тут до деревни Чуваш напрямик километров пять-шесть. Там и связь, там и машину достанете. Вам своего «подшефного» на дороге еще ожидать придется.
— Верно! — согласился просиявший Соболь. — Идея принимается, Иван Иванович. Да только кто поведет?
— Я и поведу! — сказал дед Савчук.
— Сейчас?
— Как команду дадите, товарищ майор, так и пойдем — только шесты взять…
— Рискованная затея! — вмешался Костров. — Ночью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27