- Или нищим на нашем рынке. Помните, как баулы челнокам таскали? За две буханки хлеба в день.
- Лучше голодным и в тюрьме, чем вот так вот, - Чира кивнул головой на закрытое одеялом тело брата. Он по-прежнему с ненавистью глядел на главаря.
Несколько секунд они молчали, затем Глеб поднялся, его худощавое, некрасивое лицо передернула кривая ухмылка. Демонстративно, не торопясь, он достал из кармана пистолет, передернул затвор. Но Чира резко взмахнул рукой, и остро блеснувший металлом нож полетел в Москвина. Чира давно уже не тренировался, почти сутки держался на одной анаше. Нож в сердце не попал, угодил в левое плечо. Глеб вскрикнул, выстрелил, но его пуля ушла в потолок, а Чира уже снова поднимал руку. Выстрел Баллона опередил его. Пулей художника откинуло назад, на кровать, где лежало тело Поньки, нож выпал из руки и, загремев, упал на пол. Судорожным усилием Чира перевернулся лицом вниз, попробовал подняться, но подскочивший Баллон дважды выстрелил ему в затылок. Чира так и замер, стоя на коленях перед смертным ложем брата и положив окровавленную голову на его кровать.
Убедившись, что он мертв, Баллон подошел к Глебу:
- Ну что, сильно тебя зацепило?
- Не знаю, - прохрипел тот и, сморщившись, попросил: - Выдерни нож.
Баллон упершись левой рукой в грудь друга правой выдернул лезвие. Москвин, морщась, начал раздеваться. А оглянувшийся по сторонам Баллон вдруг заметил, что в комнате есть еще один свидетель. Вжавшись в угол между кроватью и стеной на них с ужасом смотрел Моня. В руках он по-прежнему держал недочиненную куртку и остатки сломанной иглы. Баллон усмехнулся и двинулся на еврейчика.
- Ну что выпялился, жидяра? - весело спросил он. - Тебе пора, собирайся.
Чем ближе подходил Баллон, тем больше Моня натягивал на себя куртку. Он еще увидел, как на него поднимается ствол пистолета, но снова смотреть в черный зрачок смерти у него уже не было сил. Баллон дважды выстрелил в овал головы, прорисовывающейся из-под плотной материи куртки, но мог бы этого и не делать. На секунду раньше выстрела сердце Мони разорвал страх.
Глеб даже не оглянулся на грохот за своей спиной. Скривившись, он разглядывал рану. Лезвие попало в плечевой мускул, жизни эта рана не угрожала, но была большой и болезненной, на лице у Москвина выступил обильный пот.
- Там у них должны быть бинты, посмотри, - он кивнул Баллону на верхний ящик тумбочки Маркела.
Процедура перевязки заняла много времени. Баллон не имел такой сноровки, как его шеф, и несмотря на все усилия кровь так и проступала через белые бинты. Кое-как им вдвоем удалось с этим справиться, но левая рука и плечо Глеба превратились в огромный кокон. Он не стал надевать рубаху, натянул поверх майки джемпер, а в куртку все это сооружение залезло с трудом.
- Могло быть хуже, - заметил Баллон, помогая другу одеваться. Помнишь, как он того дедка метров с двадцати снял?
- Помню, - буркнул Глеб и, кивнув на сейф, подал ключ. - Бери баксы и идем.
Открыв тумбочку, Баллон вытащил пакет с деньгами, пересчитал пачки и уложил их в черную кожаную сумку на длинном ремне.
- Поехали, - поторопил он Глеба, оплывшим мешком сидевшего у стола.
Тот с трудом встал, и Баллон с беспокойством подумал, что Глебу досталось гораздо сильней, чем он себе представлял. Сам он спросил о другом.
- Маркела искать будем?
Глеб поморщился. Тот оставался единственным свидетелем всей этой эпопеи, и надо было бы его убрать, да где теперь найдешь этого интернатовца?
- Ну его на хрен. Выкрутится - хорошо, нет - еще лучше. Давай рвать когти.
Уже на кольцевой развязке машина Глеба разминулась с серой "девяткой" Фугаса.
25.
Тройка, возглавляемая Фугасом, все делала по законам группы захвата. Обойдя дом и убедившись, что выход у него один, бывший прапорщик первым зашел на крыльцо и осторожно приоткрыл громоздкую дверь. Как он ни старался, но она все-таки предательски скрипнула. Чуть переждав, он осторожно осмотрел освещаемое слабенькой лампочкой захламленное помещение, а потом шепнул на ухо напарнику: "Вперед!". Начальства за спиной не было и самому рисковать не стоило.
Парень прошел благополучно, затаился за железной лестницей, переждал немного и махнул рукой Фугасу. Таким же порядком они поднялись наверх. Там даже Фугас испытал чувство шока. Он долго разглядывал раны на затылке у Чиры и изуродованное лицо Мони.
- Своих добивали, - пробормотал он. Его передернуло от отвращения. Что за люди, а? Хуже душманов.
Затем он нашел тумбочку, про которую говорил тот парень в подвале. Хотя она и была открыта, но все-таки он заглянул внутрь и убедился, что валюта исчезла.
- Да, ищи теперь их, - пробормотал он, а потом обратился к своему напарнику, таращившему глаза на шедевры Чиры. - Сходи за этим, следопытом нашим, Иваном Сусанинын. Да позови Ивана, пусть погреется.
Пока парень ходил за Чебанком, Фугас разглядывал настенную роспись "конторы", чмокая языком и покачивая своей некрасивой, вытянутой как у лошади головой.
- Смотри, знаешь кого из них? - спросил он пришедшего вместе с остальными Чебанка.
Тот на удивление спокойно, не проявляя эмоций на блеклом, невзрачном лице, оглядел трупы и заявил:
- Это Понька, он у них самый здоровый был. Этот, судя по рубахе, его брат, не то Чара, не то Чима.
- Чира, - сверился по списку Фугас.
- Ну да. А это, наверное, еврейчик их, уж не помню, как его звали.
- Моня, - снова заглянул в список Фугас, потом подсчитал и сказал: Одного не хватает.
- Маркела, - подтвердил Чебанок. - На дискотеку надо ехать, он в это время обычно там пасется.
- Ладно, поехали, - согласился Фугас и, последний раз оглянувшись по сторонам, спустился вниз.
С наступлением холодов дискотека перебралась под крышу ДК, туда они и поехали. Первым из машины выскочил Чебанок.
- Я сейчас, быстро, осмотрю все и приду.
Ему не пришлось даже заходить в здание. На ступеньках он увидел знакомую мощную фигуру Башки. Тот с наслаждением покуривал, не обращая внимания на мелкий, противный дождик. Рубаха у парня была расстегнута до пупка и от тела шел пар. Танцевал Сашка редко, но если уж выходил в круг, то отрывался от всей души.
- Привет, Санек, - улыбаясь своим фиксатым ртом и чуть пригибаясь, Чебанок подал ему руку.
- Привет-привет, - пробурчал Башка, небрежно пожимая мокрую от пота лапку наркомана. Затем внезапно он так сжал его ладонь, что Чебанок взвыл от боли и скривившись опустился перед атлетом на колени.
- Санек, ты что, больно же?! - взмолился он.
- Ты кассету когда принесешь? - спросил Башка, не ослабляя хватки.
- Отдам, завтра же! Отдам!
Чебанок месяц назад взял у Башки кассету с китайским боевичком, как говорил на два дня. Для него это была самая обычная история.
- Смотри, завтра не принесешь, послезавтра я к тебе домой приду, и будет то же, что прошлый раз, понял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- Лучше голодным и в тюрьме, чем вот так вот, - Чира кивнул головой на закрытое одеялом тело брата. Он по-прежнему с ненавистью глядел на главаря.
Несколько секунд они молчали, затем Глеб поднялся, его худощавое, некрасивое лицо передернула кривая ухмылка. Демонстративно, не торопясь, он достал из кармана пистолет, передернул затвор. Но Чира резко взмахнул рукой, и остро блеснувший металлом нож полетел в Москвина. Чира давно уже не тренировался, почти сутки держался на одной анаше. Нож в сердце не попал, угодил в левое плечо. Глеб вскрикнул, выстрелил, но его пуля ушла в потолок, а Чира уже снова поднимал руку. Выстрел Баллона опередил его. Пулей художника откинуло назад, на кровать, где лежало тело Поньки, нож выпал из руки и, загремев, упал на пол. Судорожным усилием Чира перевернулся лицом вниз, попробовал подняться, но подскочивший Баллон дважды выстрелил ему в затылок. Чира так и замер, стоя на коленях перед смертным ложем брата и положив окровавленную голову на его кровать.
Убедившись, что он мертв, Баллон подошел к Глебу:
- Ну что, сильно тебя зацепило?
- Не знаю, - прохрипел тот и, сморщившись, попросил: - Выдерни нож.
Баллон упершись левой рукой в грудь друга правой выдернул лезвие. Москвин, морщась, начал раздеваться. А оглянувшийся по сторонам Баллон вдруг заметил, что в комнате есть еще один свидетель. Вжавшись в угол между кроватью и стеной на них с ужасом смотрел Моня. В руках он по-прежнему держал недочиненную куртку и остатки сломанной иглы. Баллон усмехнулся и двинулся на еврейчика.
- Ну что выпялился, жидяра? - весело спросил он. - Тебе пора, собирайся.
Чем ближе подходил Баллон, тем больше Моня натягивал на себя куртку. Он еще увидел, как на него поднимается ствол пистолета, но снова смотреть в черный зрачок смерти у него уже не было сил. Баллон дважды выстрелил в овал головы, прорисовывающейся из-под плотной материи куртки, но мог бы этого и не делать. На секунду раньше выстрела сердце Мони разорвал страх.
Глеб даже не оглянулся на грохот за своей спиной. Скривившись, он разглядывал рану. Лезвие попало в плечевой мускул, жизни эта рана не угрожала, но была большой и болезненной, на лице у Москвина выступил обильный пот.
- Там у них должны быть бинты, посмотри, - он кивнул Баллону на верхний ящик тумбочки Маркела.
Процедура перевязки заняла много времени. Баллон не имел такой сноровки, как его шеф, и несмотря на все усилия кровь так и проступала через белые бинты. Кое-как им вдвоем удалось с этим справиться, но левая рука и плечо Глеба превратились в огромный кокон. Он не стал надевать рубаху, натянул поверх майки джемпер, а в куртку все это сооружение залезло с трудом.
- Могло быть хуже, - заметил Баллон, помогая другу одеваться. Помнишь, как он того дедка метров с двадцати снял?
- Помню, - буркнул Глеб и, кивнув на сейф, подал ключ. - Бери баксы и идем.
Открыв тумбочку, Баллон вытащил пакет с деньгами, пересчитал пачки и уложил их в черную кожаную сумку на длинном ремне.
- Поехали, - поторопил он Глеба, оплывшим мешком сидевшего у стола.
Тот с трудом встал, и Баллон с беспокойством подумал, что Глебу досталось гораздо сильней, чем он себе представлял. Сам он спросил о другом.
- Маркела искать будем?
Глеб поморщился. Тот оставался единственным свидетелем всей этой эпопеи, и надо было бы его убрать, да где теперь найдешь этого интернатовца?
- Ну его на хрен. Выкрутится - хорошо, нет - еще лучше. Давай рвать когти.
Уже на кольцевой развязке машина Глеба разминулась с серой "девяткой" Фугаса.
25.
Тройка, возглавляемая Фугасом, все делала по законам группы захвата. Обойдя дом и убедившись, что выход у него один, бывший прапорщик первым зашел на крыльцо и осторожно приоткрыл громоздкую дверь. Как он ни старался, но она все-таки предательски скрипнула. Чуть переждав, он осторожно осмотрел освещаемое слабенькой лампочкой захламленное помещение, а потом шепнул на ухо напарнику: "Вперед!". Начальства за спиной не было и самому рисковать не стоило.
Парень прошел благополучно, затаился за железной лестницей, переждал немного и махнул рукой Фугасу. Таким же порядком они поднялись наверх. Там даже Фугас испытал чувство шока. Он долго разглядывал раны на затылке у Чиры и изуродованное лицо Мони.
- Своих добивали, - пробормотал он. Его передернуло от отвращения. Что за люди, а? Хуже душманов.
Затем он нашел тумбочку, про которую говорил тот парень в подвале. Хотя она и была открыта, но все-таки он заглянул внутрь и убедился, что валюта исчезла.
- Да, ищи теперь их, - пробормотал он, а потом обратился к своему напарнику, таращившему глаза на шедевры Чиры. - Сходи за этим, следопытом нашим, Иваном Сусанинын. Да позови Ивана, пусть погреется.
Пока парень ходил за Чебанком, Фугас разглядывал настенную роспись "конторы", чмокая языком и покачивая своей некрасивой, вытянутой как у лошади головой.
- Смотри, знаешь кого из них? - спросил он пришедшего вместе с остальными Чебанка.
Тот на удивление спокойно, не проявляя эмоций на блеклом, невзрачном лице, оглядел трупы и заявил:
- Это Понька, он у них самый здоровый был. Этот, судя по рубахе, его брат, не то Чара, не то Чима.
- Чира, - сверился по списку Фугас.
- Ну да. А это, наверное, еврейчик их, уж не помню, как его звали.
- Моня, - снова заглянул в список Фугас, потом подсчитал и сказал: Одного не хватает.
- Маркела, - подтвердил Чебанок. - На дискотеку надо ехать, он в это время обычно там пасется.
- Ладно, поехали, - согласился Фугас и, последний раз оглянувшись по сторонам, спустился вниз.
С наступлением холодов дискотека перебралась под крышу ДК, туда они и поехали. Первым из машины выскочил Чебанок.
- Я сейчас, быстро, осмотрю все и приду.
Ему не пришлось даже заходить в здание. На ступеньках он увидел знакомую мощную фигуру Башки. Тот с наслаждением покуривал, не обращая внимания на мелкий, противный дождик. Рубаха у парня была расстегнута до пупка и от тела шел пар. Танцевал Сашка редко, но если уж выходил в круг, то отрывался от всей души.
- Привет, Санек, - улыбаясь своим фиксатым ртом и чуть пригибаясь, Чебанок подал ему руку.
- Привет-привет, - пробурчал Башка, небрежно пожимая мокрую от пота лапку наркомана. Затем внезапно он так сжал его ладонь, что Чебанок взвыл от боли и скривившись опустился перед атлетом на колени.
- Санек, ты что, больно же?! - взмолился он.
- Ты кассету когда принесешь? - спросил Башка, не ослабляя хватки.
- Отдам, завтра же! Отдам!
Чебанок месяц назад взял у Башки кассету с китайским боевичком, как говорил на два дня. Для него это была самая обычная история.
- Смотри, завтра не принесешь, послезавтра я к тебе домой приду, и будет то же, что прошлый раз, понял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46