Лейтенант все-таки нашел время представиться хозяйке:
- Меня зовут Андрей, а его Юра. Ну, а вас Варя, да?
Та только улыбнулась в ответ. Еще через пару минут Андрей вспомнил еще кое-что.
- А вы-то что сидите? Присоединяйтесь, - и он показал вилкой на пустую сковородку.
- Ешьте-ешьте! Я только что поужинала, - отказалась Варя.
Андрей налил нам еще граммов по сто, предложил и хозяйке, но она опять отказалась. Признаться, я смотрел на нее с большим удивлением. Мы с Андреем ожидали встретить прожженную хозяйку воровской малины с криминальным прошлым, но Варя совсем не походила на крутую бандершу. Невысокая, полноватая, с круглым, довольно милым лицом. Возраст ее я определил лет в тридцать, может, чуть больше. Черные волосы она собирала в пучок, в ушах блестели небольшие серебряные сережки. Хотя дома было тепло, но Варя накинула на плечи белую оренбургскую шаль и машинально теребила ее концы маленькими, но явно сильными пальцами. Колец на этих пальцах не просматривалось, зато покрасневшая кожа и вздувшиеся сосуды говорили о том, что Варина жизнь не была сплошным праздником. Это подтверждала и вся обстановка в доме. Мебель старенькая, давно вышедшая из моды: шкафы, буфеты, комод, все округлых форм начала шестидесятых. В приоткрытую дверь спальни виднелась широкая кровать с хромированными шарами, застеленная сверхопрятно, и с целой пирамидой разнокалиберных подушек под ажурной тюлевой накидкой.
Да и вообще весь дом светился чистотой и ухоженностью, ясно говорившей о характере хозяйки. Вышивка на телевизоре, белый рушник под старенькой иконой, ходики с кукушкой на стене, да пушистая кошка, без страха тершаяся о наши
ноги. Все в доме дышало теплом и уютом.
А темные глаза Вари продолжали пылать нетерпением, но лишь когда мы сытые и пьяные принялись за чай с малиновым вареньем, она задала нам свой главный вопрос:
- А вы Витю давно видели?
Андрей коротко глянул на меня, словно ища поддержки, и ответил очень уклончиво:
- Давно. В конце августа. Тогда он нам про вас и рассказал. Знал, что мы будем в этих местах.
- Он как, здоров был? Обещал еще летом приехать не один, с братом. И ни слуху ни духу. Последнее письмо весной прислал. Вы где его видели?
- Он работал в артели, добывал золото. Вместе с братом.
Врал Андрей с трудом, чувствовалось, что его тяготит этот разговор. Я просто не узнавал обычно талантливого в своей "болтологии" лейтенанта. Обманывать эту милую женщину оказалось совсем не просто.
- А как вы с ним познакомились? - попробовал увести разговор в сторону Андрей.
- А он разве не рассказывал? - удивилась Варя.
- Ну, я знаю, что вы помогли ему скрываться.
- Да, - глаза у женщины заблестели, губы тронула легкая улыбка. - Я подобрала его осенью, он бежал из лагеря и неудачно спрыгнул с поезда, сломал ногу. А я как раз пошла по грибы и наткнулась на него. Он тогда уже доходил, две недели полз по тайге... Привела к себе, выходила, выкормила. Он такие песни мне пел душевные. Стихи читал часами... Есенина.
Я пытался представить себе дергающегося психопата Витьку в роли тонкого лирика, и у меня ничего не получалось. Мы словно говорили про разных людей.
- Потом он уехал, а вскоре его опять посадили. И потом только письма и письма. Такие душевные, добрые. Я надеялась, что Витя как освободится, ко мне приедет, а он только письмо прислал, обещал в сентябре приехать. Да что-то нету...
Андрей опустил голову. Каким бы извергом ни был покойный Витька, но погиб он как раз от руки Лейтенанта. Наконец Андрей решился сказать ей правду.
- Варя, ты прости, но я вынужден тебя огорчить.
Я невольно отвел взгляд от широко открытых в предчувствии беды глаз женщины.
- Что? Что-нибудь с Витей? - тихо спросила она.
- Да. Они с братом пытались захватить вертолет с золотом и при этом оба погибли.
У Вари задрожали губы, блеснули слезы. Но она все-таки смогла взять себя в руки, только руки судорожно скрутили платок.
- Давно? - одними губами спросила она.
- Восемнадцатого августа. Перед смертью он убил очень много людей. Он ведь был бандит, Варя! У него руки по локоть в крови, да что руки!.. Выше головы, утонуть можно. Не стоит по такому убиваться.
- Может быть, и так, - чуть помолчав, ответила Варя. - Но в душе он был очень хороший. Просто его никто не понял. А потом уже судьба его так закрутила...
Слезы текли по ее лицу, она их не вытирала, только покачивалась из стороны в сторону, сдерживая рыдания.
- Варя, не надо так убиваться! - Андрей не выдержал, встал, нервно прошелся по комнате, подошел было к женщине, мне показалось, что он хотел погладить ее по голове, но не решился, а снова начал уговаривать. - Ну не надо, ей- Богу, он ведь не стоил вас. Я уж жалею, что сказал про это. Варя, мы только эту ночь переждем, а утром уйдем. Нам надо добраться до Баланино. Как это сделать?
- С утра пойдете на тракт да на попутках доедете, - равнодушным голосом ответила хозяйка. Потом она кивнула в угол, на пузатый шкаф с зеркалом. Там одежда, Витя просил приготовить на четверых. Можете ее взять, чего уж теперь...
Варя поднялась из-за стола и, уже не сдерживая рыданий, прошла в спальню, плотно закрыв за собой дверь. А мы еще долго сидели за столом. Нас обоих мучил один и тот же вопрос.
- Что же она в нем нашла? - тихо высказал его Андрей, косясь на дверь спальни. Я только пожал плечами. Никаких особых достоинств за покойным Витьком я не находил. Худой, страшный, дерганый неврастеник, к тому же уголовник со стажем и убийца.
- Запудрил мозги бабе, - продолжил свои рассуждения Андрей, когда мы ушли в соседнюю комнату спать. - Кроме этих задворок, она ничего не видела, а он сыграл благородного разбойника, Робин Гуда Сибирского. Изобразил влюбленность,
чтобы в милицию не сдала. Представляю, какие он ей песни пел, поди "Мурку". Куда он от нее со сломанной ногой. А чуть оклемался, и уже не нужна. И письма для полного счастья хватит, чтобы не забывала. Зла не хватает!
Он долго не мог успокоиться, все ворочался на небольшом диванчике у окна. А я по привычке облюбовал для себя лежанку на печи. И хотя устал за день, но тоже долго не спал. Что-то муторно было на душе.
Всю ночь мне снилась какая-то дрянь, но грохот железной заслонки, разбудивший меня, унес сновидения прочь, оставив только плохое настроение да больную голову. Как оказалось, гремел Андрей, нечаянно уронивший печную заслонку, стоящую около стены.
- Ты чего гремишь? - шепотом спросил я, поглядывая на дверь спальни.
- Да не шепчи ты, нет ее, - ответил Лейтенант, поднимая заслонку и водружая ее на место. - Ушла, да, видно, давно.
- Чего это ты так рано поднялся? - спросил я уже в полный голос.
- Да тревожно что-то. Все какая-то ересь снилась.
- Мне тоже, - признался я. - Скорей бы уйти отсюда. Может, сейчас и смоемся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124