Поэтому пока Власик распоряжается, на всех орет, всех пужает. Мол, имел он все наши секреты, когда речь идет о жизни товарища Сталина. Начальник охраны и комбат смотрят ему в рот. Еле уговорил разрешить тебя встретить, а то бы полоснули из пулеметов и все дела.
— Спасибо! А где Берия? О нем что-то слышно?
— Его нет в Москве. Вроде где-то в Якутии. Связаться с ним не могут.
— Хреново дело, — заметил Сергей. — Якутия далеко, оттуда пока доберешься.
— Это точно, — кивнул Вадик. — Как думаешь, кто пока встанет во главе?
Сергей долго не думал, — если Молотов того…. Товарищ Каганович, больше некому. Д-а-а-а, что делать будем?
— А что мы можем сделать? — пожал плечами Вадик, — будем ждать, посмотрим, чем все кончится. Товарищ Каганович, говорят, верный соратник товарища Сталина.
— Говорят, — Сергей вздохнул и глубоко затянулся.
Дверь в кабинет начальника охраны с треском распахнулась. Из нее выскочил Власик. Вид у него был взъерошенный, лицо очень бледное. Он безумным взглядом оглядел собравшихся, и крикнул, — на дачу товарища Сталина напали!
Глава 6
— Все хреновее и хреновее, — заметил Сергей, когда Власик опять скрылся в кабинете. — Похоже, что заговорщики люди серьезные. Нападать на дачу Сталина это не пару раз в коридоре стрельнуть. Значит, силы у них есть. Следующим ходом могут прийти по нашу душу. Черт бы побрал этих троцкистов, мало их чистили!
— У нас тут кроме штатной охраны еще целый батальон НКВД, — засомневался Вадик, — это не хухры-мухры. А сколько там людей было у Сталина на даче?
— Батальон-то он батальон, но без тяжелого вооружения. Если подтянут артиллерию, то мы тут долго не просидим.
— Думаешь, и до этого дойти может?
— Запросто, сейчас что угодно может быть. Надо что-то делать.
— А что мы можем? Из пистолетиков пострелять? — Вадик хлопнул ладонью по кобуре и сплюнул.
— Что можем, что можем? Давай рассуждать логически. Если Сталин умрет, или его добьют, то шансы победу в будущей войне резко снижаются. Если смогут убрать и Берия, то тогда и вовсе хана придет. У них же в руках все нити. Кто бы там не пришел на их место, пока он разберется. Это еще в том случае, если заговорщики доморощенные, а не агенты иностранных разведок. А если агенты, то сам понимаешь…. Тогда и нам с тобой хана придет, уберут в момент. Соображаешь?
— А что тут соображать? — усмехнулся Вадик, — это и ребенку понятно. Ты посмотри на ребят. Видишь их испуганные морды? На каждой крупными буквами все это написано. Только толку? Что мы реально сделать можем? Конечно, если Кобулов все-таки прорвется, тогда глядишь…. У него петлицы повнушительнее, у него связи, у него авторитет. А мы с тобой кто?
— А если не прорвется? Если его перехватили? Если его тоже застрелили еще в кабинете? Тогда что?
— Что ты ко мне пристал? — скривился Вадик. — Если есть конкретные предложения, то давай обсудим. А задавать риторические вопросы я и сам умею.
— Предложения есть. Например, ты не знаешь что за ранение у товарища Сталина? Может этот врач из будущего, Алексей который, помочь сможет?
— Он же терапевт, а не хирург. А у товарища Сталина раздроблена лопатка, пуля застряла в правом легком.
— Вот видишь! А при таких ранениях самое опасное это послеоперационные осложнения, воспаления всякие. Помнишь, что у бухгалтерши в сумочке маленькая дорожная аптечка была?
— Точно была! Сейчас вспомню: свечи от геморроя, глазные капли, «Темпалгин» — обезболивающее, «Метронидазол» — от зубов, «фталазол» — от поноса, «Бисептол» — от ангины и бронхита, пластырь мозольный, пластырь бактерицидный…. Вроде все? Примерно треть мы отдали на анализ, остальное пока тут, в сейфе пылится. Только чем нам это поможет? Геморроя и поноса у товарища Сталина нет. Впрочем, я в медицине не спец. С врачом больше Игорь Жуков занимался.
— Я тоже не спец, но инженер говорил, что «Бисептол» хоть и не их хваленый антибиотик, но нечто вроде того. Им и воспаления легких лечат, и всякие другие воспаления.
— Здорово! А ты уверен?
— Уверен, не уверен, врач-то здесь. Сходи к этому Алексею да спроси, невелик труд.
— Схожу, — кивнул головой Вадик, — а нас потом пустят к товарищу Сталину с этими таблетками? Правды ведь не сказать. А ну как подумают, что мы его отравить хотим? Власик сейчас своей тени боится.
— Вот и придумай что соврать! Должен уже и поднатореть в составлении «легенд».
— Хорошо, попробую. А ты что делать будешь?
— Схожу с инженером посоветуюсь, может чего и подскажет.
— Пустая трата времени, мне кажется, ЭТИ в наших делах не разбираются. Прямо как дети малые.
— Возможно, ты и прав, но инженер потолковее других будет и многое помнит.
Когда Сергей зашел в комнату, инженер стоял у окна и видимо наблюдал за бойцами на улице. На стук двери обернулся с явно недовольным видом.
— Что вам надо? — кисло поинтересовался он, узнав Сергея.
— Бросьте товарищ Прутов, не надо из себя разыгрывать оскорбленную невинность. Не время сейчас для этого. Обидами потом посчитаемся, а пока надо кое-что обсудить.
— Неужели? Видимо здорово приперло? Хватай мешок вокзал отходит?
— Нечто вроде этого, — дипломатично сказал Сергей, испытывая сильное желание хорошенько взгреть наглого шпака.
— И что у вас случилось? Судя по этой суете, — инженер кивнул в сторону окна, — нечто экстраординарное. Очередной троцкистский заговор? Военный мятеж? Или просто война началась?
Сергей вздохнул, чтобы успокоиться, и изложил инженеру текущую ситуацию. Точнее, то, что об этой ситуации знал сам.
— Хм, похоже, что подкрадывается пушной северный зверек, — изрек инженер.
Сергей поморщился, с этой идиомой он уже был знаком. — Что ни будь более конструктивное, сказать можете?
— Могу. Я бы на вашем месте не питал особых иллюзий насчет «верного соратника Сталина» товарища Кагановича. Лазарь Моисеевич под контролем Сталина, и Лазарь Моисеевич без оного, как говорят в Одессе, это две большие разницы.
Если он встанет у руля, то дело швах. Человек он не только жестокий, но и крайне дремучий. На одном запугивании и расстрелах войны нам не выиграть, а по другому он не умеет. Кстати, вы знаете, что товарищ Каганович нежно и трепетно относится к своим многочисленным родственникам?
— Что-то такое слышал, — неопределенно ответил Сергей. — И как это относится к обсуждаемому делу?
— А вы слышали, что значительная часть его горячо любимых родственников в настоящее время проживает в Соединенных Штатах?
— Мало ли где у кого родственники проживают. Все знают, что если нужно для дела, то «железный Лазарь» не смотрит где родственники, где не родственники, где евреи, где не евреи.
— А вам не кажется, что теперь ситуация вполне может измениться? В смысле, без Сталина.
— Товарищ Сталин жив, — веско сказал Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39