«Стано-вилось все более очевидным, что при обычной энергии русского флота эти операции были только подготовительными к другой активной на другом пункте побережья». «На все надобно-сти Оттоманской империи пришлось ограничиться 14000 тоннами угля в месяц, прибывшего из Германии. Пришлось сократить железнодорожное движение, освещение городов, даже выделку снарядов. При таких безнадежных для Турции обстоятельствах начался 1917 год. К лету деятельность русского флота стала заметно ослабевать. Колчак ушел. Россия явно выходила из строя союзников, ее флот умирал. Революция и большевистский переворот его добили»
И действительно Черноморский флот при Колчаке оказался на высоте. Об этом говорит уж одно то, что за все время командования им адмиралом Колчаком русская транспортная флотилия потеряла всего один пароход, действовала свободно. Снабжение русских армий было, таким образом, обеспечено, и директива — неограниченное господство на море была прекрасно реализована.
А. В. Колчак, хотя и предвидел такой финал деятельности Черноморского флота, все же очень тяжело переживал случившееся. Это отмечают многие люди, встречавшиеся тогда с ним. Человек талантливый, энергичный и в то же время впечатлительный, нервный, он как личную трагедию воспринял разрушение флота.
10 июня, прибыв в Петроград и устроив семью на частной квартире, Колчак явился в минис-терство. Информацию о том, что в Севастополь направляется особая комиссия по расследова-нию всего случившегося, надежды начальства на то, что вскоре все должно наладиться, он воспринял скептически и сказал, что во всяком случае назад не вернется.
На заседании правительства А. В. Колчак выступил с докладом. Он охарактеризовал положение флота, тенденции к его развалу. К изменившемуся в начале мая 1917 г. составу правительства его критическое отношение усилилось. Он не счел необходимым это скрывать и выступал с прямыми и резкими осуждениями. Особое внимание обратил на неспособность правительства спасти флот, как боевую силу. Он, в сущности, обвинял правительство в беспомощности, в непринятии должных мер к сохранению флота и армии.
Доклад, по отзывам, произвел сильное впечатление. И хотя министры в большинстве своем не могли согласиться со многими оценками Колчака, отношение к нему, герою войны, было почтительным. По возвращении комиссии из Севастополя, пришедшей к выводу, что все действия его там были правомерными, Колчаку предложили вернуться к командованию флотом. Это предложение он отверг категорически. Шли дни, недели, а боевой адмирал во время грандиозной войны, в то время, когда Родина терпела поражения, оставался не у дел.
Можно предполагать, что правительство оставляло А. В. Колчака не у дел не случайно, а из опасения, что он включится в активную деятельность против него самого. Особенно, если иметь в виду отношение к Колчаку Керенского, в чьем прямом подчинении, как министра, он находил-ся и который в правительстве уже в то время играл особую роль. По всем данным, он относился к Колчаку настороженно, как к возможному сопернику в борьбе за власть. Пресса имя Колчака, особенно после освобождения его от командования флотом, выступления с докладом на заседа-нии Временного правительства, при нахождении его в столице, поднимала на щит весьма высоко. Страницы некоторых газет буквально кричали: «Адмирал Колчак — спаситель России», «Вся власть — адмиралу Колчаку» и т. д. Военные, правые круги прочили его, наряду с Л. Г. Корниловым, некоторыми другими генералами в диктаторы России в надежде на предотвраще-ние хаоса и катастрофы. Керенский, сам стремящийся к высшей власти, не мог не создавать препятствий своим возможным конкурентам. Он имел сведения о причастности Колчака к деятельности «Республиканского центра», нелегально сплачивавшего силы для военного переворота.
Колчак действительно был связан с этим центром, в дальнейшем сам отмечал, что участво-вал в нескольких его заседаниях. Он не скрывал солидарности с генералом Л. Г. Корниловым во мнении, что для спасения войска и страны необходимы и военные, насильственные методы борьбы. Колчак не говорил о степени вовлеченности его в подготовку военного переворота. Видимо, непосредственного участия во всем этом он не принимал. Иначе он бы не покинул на длительное время пределы России. Колчак оставался не у дел и в июне, и в июле. Неизвестность, неустроенность для него, человека действия, была мукой. Нужно было искать из сложившегося положения выход.
6. ВО ГЛАВЕ ВОЕННО-МОРСКОЙ МИССИИ
Лето 1917 г. в жизни А. В. Колчака стало переломным рубежом. Как мы видели, он оказался в сложнейшей ситуации. Идет война. Россия терпит поражения. А. Колчак не находит примене-ния своим способностям флотоводца…
Принятию назревавшего решения А. В. Колчака о выезде за границу помог, как принято говорить, «господин случай». Перед тем, как наступила трагическая для Колчака и Черномор-ского флота развязка, и он покинул Севастополь, туда 7 июня прибыл американский вице-адмирал Дж. Г. Гленнон. Он входил в состав специальной миссии во главе с сенатором Э. Рутом, направленной весной 1917 г. в Россию президентом США В. Вильсоном. США к тому времени (в мае 1917 г.) вступили в мировую войну, как союзник России. Миссия призвана была решить ряд важных вопросов с тем, чтобы успешнее координировать совместные с Россией действия. Гленнон интересовался положением Черноморского флота, особенно планом подготовки захвата турецких проливов, минным делом, непревзойденным специалистом которого, как они знали, был Колчак. Но в силу быстро развивавшихся негативных событий на флоте, поездка Д. Гленнона в Севастополь оказалась безрезультатной.
Д. Гленнон возвращался в Петроград в том же поезде, что и А. В. Колчак с М. И. Смирно-вым. По свидетельству Смирнова, американский адмирал прибыл в Севастополь только-только, имел целью «переговорить с адмиралом Колчаком о возможной помощи нам со стороны американского флота». И вот он вынужден был вечером того же дня возвращаться. В пути они встречались и беседовали. Возник ли во время этих бесед разговор о возможности поездки Колчака в США, — сказать трудно. Смирнов отмечал, что Гленнон уже тогда сделал Колчаку предложение поехать в США, «так как, вероятно, американский флот будет действовать против Дарданелл для открытия сообщения с Россией» и что Колчак дал согласие. Сам же Колчак писал и говорил о беседе с Гленноном только по прибытии в Петроград. В передаче лейтенанта Д. Федотова, прикомандированного к группе Дж Гленнона, во время поездки в Петроград, состоявшихся бесед помощнику американского адмирала капитану Кросли дали понять, что неплохо было бы пригласить русского адмирала в США.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
И действительно Черноморский флот при Колчаке оказался на высоте. Об этом говорит уж одно то, что за все время командования им адмиралом Колчаком русская транспортная флотилия потеряла всего один пароход, действовала свободно. Снабжение русских армий было, таким образом, обеспечено, и директива — неограниченное господство на море была прекрасно реализована.
А. В. Колчак, хотя и предвидел такой финал деятельности Черноморского флота, все же очень тяжело переживал случившееся. Это отмечают многие люди, встречавшиеся тогда с ним. Человек талантливый, энергичный и в то же время впечатлительный, нервный, он как личную трагедию воспринял разрушение флота.
10 июня, прибыв в Петроград и устроив семью на частной квартире, Колчак явился в минис-терство. Информацию о том, что в Севастополь направляется особая комиссия по расследова-нию всего случившегося, надежды начальства на то, что вскоре все должно наладиться, он воспринял скептически и сказал, что во всяком случае назад не вернется.
На заседании правительства А. В. Колчак выступил с докладом. Он охарактеризовал положение флота, тенденции к его развалу. К изменившемуся в начале мая 1917 г. составу правительства его критическое отношение усилилось. Он не счел необходимым это скрывать и выступал с прямыми и резкими осуждениями. Особое внимание обратил на неспособность правительства спасти флот, как боевую силу. Он, в сущности, обвинял правительство в беспомощности, в непринятии должных мер к сохранению флота и армии.
Доклад, по отзывам, произвел сильное впечатление. И хотя министры в большинстве своем не могли согласиться со многими оценками Колчака, отношение к нему, герою войны, было почтительным. По возвращении комиссии из Севастополя, пришедшей к выводу, что все действия его там были правомерными, Колчаку предложили вернуться к командованию флотом. Это предложение он отверг категорически. Шли дни, недели, а боевой адмирал во время грандиозной войны, в то время, когда Родина терпела поражения, оставался не у дел.
Можно предполагать, что правительство оставляло А. В. Колчака не у дел не случайно, а из опасения, что он включится в активную деятельность против него самого. Особенно, если иметь в виду отношение к Колчаку Керенского, в чьем прямом подчинении, как министра, он находил-ся и который в правительстве уже в то время играл особую роль. По всем данным, он относился к Колчаку настороженно, как к возможному сопернику в борьбе за власть. Пресса имя Колчака, особенно после освобождения его от командования флотом, выступления с докладом на заседа-нии Временного правительства, при нахождении его в столице, поднимала на щит весьма высоко. Страницы некоторых газет буквально кричали: «Адмирал Колчак — спаситель России», «Вся власть — адмиралу Колчаку» и т. д. Военные, правые круги прочили его, наряду с Л. Г. Корниловым, некоторыми другими генералами в диктаторы России в надежде на предотвраще-ние хаоса и катастрофы. Керенский, сам стремящийся к высшей власти, не мог не создавать препятствий своим возможным конкурентам. Он имел сведения о причастности Колчака к деятельности «Республиканского центра», нелегально сплачивавшего силы для военного переворота.
Колчак действительно был связан с этим центром, в дальнейшем сам отмечал, что участво-вал в нескольких его заседаниях. Он не скрывал солидарности с генералом Л. Г. Корниловым во мнении, что для спасения войска и страны необходимы и военные, насильственные методы борьбы. Колчак не говорил о степени вовлеченности его в подготовку военного переворота. Видимо, непосредственного участия во всем этом он не принимал. Иначе он бы не покинул на длительное время пределы России. Колчак оставался не у дел и в июне, и в июле. Неизвестность, неустроенность для него, человека действия, была мукой. Нужно было искать из сложившегося положения выход.
6. ВО ГЛАВЕ ВОЕННО-МОРСКОЙ МИССИИ
Лето 1917 г. в жизни А. В. Колчака стало переломным рубежом. Как мы видели, он оказался в сложнейшей ситуации. Идет война. Россия терпит поражения. А. Колчак не находит примене-ния своим способностям флотоводца…
Принятию назревавшего решения А. В. Колчака о выезде за границу помог, как принято говорить, «господин случай». Перед тем, как наступила трагическая для Колчака и Черномор-ского флота развязка, и он покинул Севастополь, туда 7 июня прибыл американский вице-адмирал Дж. Г. Гленнон. Он входил в состав специальной миссии во главе с сенатором Э. Рутом, направленной весной 1917 г. в Россию президентом США В. Вильсоном. США к тому времени (в мае 1917 г.) вступили в мировую войну, как союзник России. Миссия призвана была решить ряд важных вопросов с тем, чтобы успешнее координировать совместные с Россией действия. Гленнон интересовался положением Черноморского флота, особенно планом подготовки захвата турецких проливов, минным делом, непревзойденным специалистом которого, как они знали, был Колчак. Но в силу быстро развивавшихся негативных событий на флоте, поездка Д. Гленнона в Севастополь оказалась безрезультатной.
Д. Гленнон возвращался в Петроград в том же поезде, что и А. В. Колчак с М. И. Смирно-вым. По свидетельству Смирнова, американский адмирал прибыл в Севастополь только-только, имел целью «переговорить с адмиралом Колчаком о возможной помощи нам со стороны американского флота». И вот он вынужден был вечером того же дня возвращаться. В пути они встречались и беседовали. Возник ли во время этих бесед разговор о возможности поездки Колчака в США, — сказать трудно. Смирнов отмечал, что Гленнон уже тогда сделал Колчаку предложение поехать в США, «так как, вероятно, американский флот будет действовать против Дарданелл для открытия сообщения с Россией» и что Колчак дал согласие. Сам же Колчак писал и говорил о беседе с Гленноном только по прибытии в Петроград. В передаче лейтенанта Д. Федотова, прикомандированного к группе Дж Гленнона, во время поездки в Петроград, состоявшихся бесед помощнику американского адмирала капитану Кросли дали понять, что неплохо было бы пригласить русского адмирала в США.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69