– Вам надо спасать меня,– напомнил Ларри,– а не отправлять на тот свет.
– Да перестань ты болтать и попробуй подтянуться,– сказал Лесли.
– А что я все время делаю, скажи на милость? Я уже разорвался в трех местах.
Наконец после невероятных усилий грязь издала протяжный громкий вздох, Ларри выскочил на поверхность, и мы подтащили его к берегу. Весь покрытый черной вонючей слякостью, он был похож на шоколадного солдатика у доменной печи и таял прямо у нас на глазах.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Марго. Ларри яростно посмотрел на нее.
– Великолепно,– ответил он саркастически.– Просто великолепно. Никогда еще не испытывал такого удовольствия. Не говоря уже о том, что я схватил небольшое воспаленьице легких, радикулит и оставил там, в глубинах, один свой башмак, я еще замечательно провел время.
Всю дорогу домой Ларри изливал на наши головы гнев и презрение, а к концу пути уже не сомневался, что все это было подстроено нарочно. Когда он вошел в дом, оставляя за собой след, словно борозду на вспаханном поле, мама вскрикнула от ужаса. – Чем ты занимался, милый? – спросила она. – Занимался? Как ты думаешь, чем я занимался? Я занимался охотой.
– Но что с тобой случилось? На тебе сухой нитки нет. Ты что, провалился?
– Знаешь, мама, у вас с Марго такая изумительная проницательность, что я порой поражаюсь, как вы это выносите. – Я только спрашиваю, милый,– сказала мама. – Ну конечно, я провалился. Что же еще могло быть? – Надо переодеться, милый, иначе ты простудишься. – Я так и сделаю,– с достоинством ответил Ларри.– Хватит с меня на сегодня опасностей.
Отвергнув всякую помощь, он зашел в кладовую за бутылкой бренди и удалился в свою комнату, где по его просьбе Лугареция развела огонь в камине. Закутавшись в одеяло, Ларри сидел на кровати, чихал и пил бренди. После полудня он послал за другой бутылкой, и часам к пяти мы услышали его бодрые песни вперемежку с громовым чиханием. Во время ужина, когда Лугареция отправилась наверх с третьей бутылкой, маму охватила тревога. Она послала Марго взглянуть, как там у Ларри обстоят дела. Долго-долго все было тихо, потом прозвучал гневный голос Ларри и жалобная мольба Марго. Не понимая, что там происходит, мама в волнении стала подниматься по лестнице. Мы с Лесли отправились за нею следом.
В комнате Ларри пылал камин, сам Ларри был скрыт под грудой простыней и одеял, а у его кровати с безнадежным видом стояла Марго, сжимая в руках стакан.
– Что с ним такое? – спросила мама, решительным шагом пересекая комнату.
– Он напился,– ответила Марго с отчаянием,– и я ничего не могу с ним поделать. Я заставляю его принять горькую соль, чтобы завтра ему не было плохо, а он отказывается. Спрятался под одеялами и говорит, что я хочу его отравить. Мама взяла из рук Марго стакан и подошла к кровати. – Ну, живее, Ларри, и не будем валять дурака,– отчеканила она.– Выпей это одним глотком.
Одеяла заколыхались, из их глубин вынырнула взъерошенная голова Ларри. Затуманенным взором он посмотрел на маму и сощурился, как бы что-то припоминая.
– Вы ужасная старая женщина... Я уверен, что видел вас где-то раньше,– произнес он и, прежде чем мама успела опомниться от этого замечания, заснул крепким сном.
– Да,– сказала потрясенная мама.– Выпил он, должно быть, как следует. Ну ладно, сейчас он уснул. Подложим дров и пусть спит. Завтра утром ему будет лучше.
А на другой день, пока все еще спали, Марго вдруг обнаружила, что в доме начался пожар. Как выяснилось потом, раскаленные угли выпали из камина и сквозь щели в полу проскочили на балку под настилом. Бледная от страха, Марго в одной рубашке бросилась вниз по лестнице и влетела в мамину спальню.
– В доме пожар... уходи скорее... уходи...– выкрикивала она драматически.
Мама в один миг соскочила с кровати. – Разбуди Джерри... разбуди Джерри,– кричала она. – Вставайте... вставайте... Пожар... пожар! – вопила во все горло Марго.
Мы с Лесли выбежали на лестничную площадку. – Что тут происходит? – спросил Лесли. –Пожар!–крикнула Марго над его ухом.–Ларри горит!
Появилась мама в ночной рубашке.
– Ларри горит? Скорее, спасайте, спасайте его! – закричала она и бросилась по лестнице к мансарде.
Остальные помчались за нею следом. Комната Ларри была полна едкого дыма, выбивавшегося из-под пола. Сам Ларри безмятежно спал. Мама подбежала к кровати и стала с силой трясти его. – Ларри, проснись! Ради бога, проснись! – Что такое? – спросил, поднимаясь, Ларри. – В комнате пожар!
– Ничего удивительного,– сказал Ларри и улегся снова.– Пусть Лесли его потушит.
– Надо залить его чем-нибудь! – кричал Лесс.– Дайте что-нибудь...
Марго, получив такое наставление, схватила бутылку с остатками бренди и выплеснула ее содержимое на пол. Пламя взметнулось вверх и весело затрещало.
– Вот дуреха, это же бренди! – завопил Лесли.– Надо воды... принесите воды.
Но Марго, расстроенная своей огнеопасной деятельностью, разрыдалась. Лесс с сердитым ворчанием стащил с Ларри одеяла и принялся тушить ими огонь. Ларри в негодовании подскочил на постели.
– Что тут, черт возьми, происходит? – спросил он. – В комнате пожар, милый.
– Не понимаю, почему я должен из-за этого замерзать до полусмерти... Зачем с меня содрали одеяла? Вот уж действительно подняли шум. Как будто трудно потушить огонь.
– Ты бы лучше заткнулся! – ответил Лесли, прыгая по одеялам.
– Ни разу не видел людей в такой панике,– сказал Ларри.– Тут надо просто не терять головы. А Лесс совсем ее потерял. Вот если Джерри принесет топор, а мама и Марго сходят за водой, мы живо все потушим.
Продолжая лежать в постели, Ларри давал указания. Через некоторое время нам удалось выдрать доски из пола и вытащить тлеющую балку. Тлела она, верно, всю ночь, так как этот двенадцатидюймовый брус из оливкового дерева уже наполовину обуглился. Когда наконец появилась Лугареция и начали убирать дымящуюся груду постельного белья, щепки, воду и бренди, Ларри со вздохом облегчения снова вытянулся на постели.
– Ну вот,– заключил он,– все сделано без суеты и паники. Надо только не терять головы. Ох, пожалуйста, пусть кто-нибудь принесет мне чаю. У меня голова раскалывается.
– Ничего удивительного,– сказал Лесли.– Вчера ты напился как сапожник.
– Нечего пятнать мою репутацию, если ты не в состоянии отличить сильной лихорадки от пьяного разгула.
– Как-никак, эта лихорадка оставила тебе похмелье,– сказала Марго.
– И вовсе не похмелье,– сдержанно ответил Ларри.– Это просто переутомление оттого, что на рассвете вас вдруг будит шайка обезумевших людей и вам приходится брать все на себя и руководить ими.
– Уж очень много ты наруководил, лежа в постели,– фыркнул Лесли.
– Важны не действия, а работа мозга, сообразительность и способность не терять хладнокровия, когда все вокруг его уже потеряли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77