Заодно, планировать сегодняшний вечер и завтрашний день. В»елась в меня эта привычка ещё со времени работы в уголовном розыске — продумывать каждый шаг расследования, соотнося его с уже сделанным.
Итак, выброшенный в мусорный контейнер висячий замок, непонятное письмо, врученное в Москве Светкой какому-то мужику… Мало это или много? Скорей всего, серединка наполовинку. Предстоит ещё покопаться в вываленном передо мной «мусоре», отбросить ненужное, выщелушить важное.
Машинально прошел в прихожую, открыл сумочку-портфель Светы, покопался, разложив на столике обычный женский набор: духи, зеркальце, носовой платок, косметика, ключи от квартиры… А это что? На ладони — старый, зазубренный ключ с удлиненной бородкой.
Хоть в этой малости не соврала — похоже, ключ от двери черного хода… Впрочем, придется проверить… Пластилина под рукой не оказалось — пришлось воспользоваться хлебным мякишем. Если ключ подойдет — одной загадкой меньше, но останется достаточно много для того, чтобы пропустить их через себя.
Автоматически в голове сложилась очередная версия, пусть пока из области фантастики, но в любой фантазии имеются этакие пузырьки реальности — большинство из них лопаются, но остающиеся создают достаточно прочную основу.
Прошмыгнув мимо входа в производственный зал, куда я в это время заглянул, Светка на цыпочках взлетела по лестнице на третий этаж. добежала до кабинета Вартаньяна, поскреблась в дверь. Чем занимались они вдвоем под тусклым светом настольной лампы — один Бог знает. Приходится надеяться — не любовью. Получив конверт с письмом, если он действительно существовал, а не выдуман находчивой подружкой, Светка сняла висячий замок, пропустила в коридор убийцу или убмйц, дождалась пока они не совершат гнусное преступление, выпустила и закрыла за ними дверь черного хода. Во дворе выбросила в мусорный контейнер замок и с чувством выполненного долга отправилась домой.
Что— то в этом раскладе цеплялось, не вписывалось в придуманную схему… Я напряг мозги до такой степени, что застучало в висках и заныл затылок… Ага, вот оно -дежурный возле ворот! Он обязательно должен был засечь и возвращение Светки и выход преступника, мимо будочки, воздвигнутой стараниями Пантелеймонова возле приоткрытой калитки, незамеченным не пройти.
В соответствии с занимаемой должностью начальника пожарно-сторожевой охраны предприятия я старательно изучил периметр ограждения Росбетона, ликвидировал всяческие лазейки и подкопы. Мощный железобетонныйм забор с натянутыми поверху тремя нитями колючей проволоки казался неприступным.
Единственный путь — через калитку в»ездных ворот. Или пройти днем и затаиться в каком-нибудь здании? Отпадает — проникнуть труда не составит, а вот выбраться… Погоди, аналитик, а кто помешает убийце дождаться в укромном месте начала работы первой смены?
Все зыбко, все в тумане.
Одно только совершенно ясно — без помощи Ромина, своими силами мне не справиться. Тем более, пообещал позвонить Славке, выдать ему известные мне факты, а свои обещания я привык выполнять.
Шесть часов вечера. Вторая смена приступает к работе в четыре. Пожалуй, сегодня встретиться с Роминым не получится — предстоит разобраться с Тимофеичем и с его ножом-финкой. Что же касается вновь испеченного капитана — переговорю по телефону.
Ромина я отыскал после третьей попытки — то занят номер, то сыщик на очередной оперативке у начальника, то отправился в буфет подкрепить угасающие силы.
— Тебя отыскать сложней, чем планету в созвездии Девы. — с садистским наслаждением с»ехидничал я, вспомнив пристрастие сыщика к астрономии. — Третий раз звоню, никто не знает, где ты и чем занимаешься. В обсерваторию отлучался, что ли?
— Такая уж работа, — в свою очередь запустил Славка длинющую иголку. — Кажется, ты успел позабыть… Когда повидаемся? — переключился он на деловой разговор.
— Сегодня не получится. Давай завтра? Вызовешь на очередной допрос свидетелей, в том числе меня. Тогда и определимся… Только не вечером, желательно, часов в двенадцать… Я ведь тоже живой человек — отдохнуть после бессонных суток не помешает…
— Добро. Заметано…
С сожалением поглядев на расстеленнную постель и с завистью — на посапывающую подружку, я натянул на себя одежду, сформовал парочку бутербродов с колбасой и отправился на работу. Когда освобожусь — неизвестно, а портить и без того испорченный желудок — обрекать себя на очередной приступ злющей язвы.
5
Возле будочки, придирчиво оглядывая машины и пешеходов, прогуливается дед Ефим, ночной сторож. Вредный и в»едливый до омерзения. Работал на бывшем ЖБИ-1 мастером смены, вышел на отдых, теперь подрабатывает сторожем, подпитывает скудную пенсию такой же скудной заработной платой.
По — моему, Пантелеймонов взял старика на столь «ответственную» должность по причине вредности. Дед Ефим не просто проверяет накладные выезжающих водителей — кажется, обнюхивает кузов, долго пересчитывает те же фундаментные блоки, тычет в них полусогнутым, заскорузлым пальцем. Водители негодуют, матерятся, размахивают руками — никакого внимания.
А уж ночью без пропуска никто на территорию не проникнет. Рядом с аппаратом внутренней связи в будке имеется неприметная кнопка, стоит только нажать — в отделении милиции грохочет тревожный сигнал. Через несколько минут у ворот тормозит патрульная машина.
Как правило, дед Ефим выбирает для своего дежурства ночные смены, поговаривают, что днями возится на огороде или занимается разглядыванием спичечных коробков, которые коллекционирует.
По долгу службы я знал: дед в прошлую ночь тоже дежурил, зарабатывал три дня отдыха, которые намеревался провести на садовом участке.
— Здорово, Ефим Сидорович, — протянул я руку сторожу. — Как служба?
Старик изобразил на морщинистом лице нечто подобное приветливой улыбки. Как не говори, начальство здоровается, не свой брат-пенсионер, без подхалимажа нынче, как и в прошлые времена, не проживешь.
— Служба она и есть служба, Константин Сергеевич. А вы, гляжу, порешили вторые сутки провести без сна. Непорядок. Здоровьишко ни за какие деньжища не купишь, его беречь и укреплять следует.
— Вы ведь тоже дежурили вчерашнюю ночь…
— Я что — старик, мне беречь нечего, пора играть отходную…
Ишь ты, старик! На днях, к вечеру, водитель КАМАЗа попытался вывезти парочку, не указанных в накладной, железобетонных столбов. Дед Ефим засек и потребовал разгрузить. В выражениях, далеких от дипломатии, граничащих с матерщиной. Шофер, естественно, полез на настырного служаку с кулаками. Дежурный не стал вызывать милицию — легонько толкнул здоровяка, подставил ножку и верзила, недоуменно хлопая глазами, грохнулся задом на бетонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Итак, выброшенный в мусорный контейнер висячий замок, непонятное письмо, врученное в Москве Светкой какому-то мужику… Мало это или много? Скорей всего, серединка наполовинку. Предстоит ещё покопаться в вываленном передо мной «мусоре», отбросить ненужное, выщелушить важное.
Машинально прошел в прихожую, открыл сумочку-портфель Светы, покопался, разложив на столике обычный женский набор: духи, зеркальце, носовой платок, косметика, ключи от квартиры… А это что? На ладони — старый, зазубренный ключ с удлиненной бородкой.
Хоть в этой малости не соврала — похоже, ключ от двери черного хода… Впрочем, придется проверить… Пластилина под рукой не оказалось — пришлось воспользоваться хлебным мякишем. Если ключ подойдет — одной загадкой меньше, но останется достаточно много для того, чтобы пропустить их через себя.
Автоматически в голове сложилась очередная версия, пусть пока из области фантастики, но в любой фантазии имеются этакие пузырьки реальности — большинство из них лопаются, но остающиеся создают достаточно прочную основу.
Прошмыгнув мимо входа в производственный зал, куда я в это время заглянул, Светка на цыпочках взлетела по лестнице на третий этаж. добежала до кабинета Вартаньяна, поскреблась в дверь. Чем занимались они вдвоем под тусклым светом настольной лампы — один Бог знает. Приходится надеяться — не любовью. Получив конверт с письмом, если он действительно существовал, а не выдуман находчивой подружкой, Светка сняла висячий замок, пропустила в коридор убийцу или убмйц, дождалась пока они не совершат гнусное преступление, выпустила и закрыла за ними дверь черного хода. Во дворе выбросила в мусорный контейнер замок и с чувством выполненного долга отправилась домой.
Что— то в этом раскладе цеплялось, не вписывалось в придуманную схему… Я напряг мозги до такой степени, что застучало в висках и заныл затылок… Ага, вот оно -дежурный возле ворот! Он обязательно должен был засечь и возвращение Светки и выход преступника, мимо будочки, воздвигнутой стараниями Пантелеймонова возле приоткрытой калитки, незамеченным не пройти.
В соответствии с занимаемой должностью начальника пожарно-сторожевой охраны предприятия я старательно изучил периметр ограждения Росбетона, ликвидировал всяческие лазейки и подкопы. Мощный железобетонныйм забор с натянутыми поверху тремя нитями колючей проволоки казался неприступным.
Единственный путь — через калитку в»ездных ворот. Или пройти днем и затаиться в каком-нибудь здании? Отпадает — проникнуть труда не составит, а вот выбраться… Погоди, аналитик, а кто помешает убийце дождаться в укромном месте начала работы первой смены?
Все зыбко, все в тумане.
Одно только совершенно ясно — без помощи Ромина, своими силами мне не справиться. Тем более, пообещал позвонить Славке, выдать ему известные мне факты, а свои обещания я привык выполнять.
Шесть часов вечера. Вторая смена приступает к работе в четыре. Пожалуй, сегодня встретиться с Роминым не получится — предстоит разобраться с Тимофеичем и с его ножом-финкой. Что же касается вновь испеченного капитана — переговорю по телефону.
Ромина я отыскал после третьей попытки — то занят номер, то сыщик на очередной оперативке у начальника, то отправился в буфет подкрепить угасающие силы.
— Тебя отыскать сложней, чем планету в созвездии Девы. — с садистским наслаждением с»ехидничал я, вспомнив пристрастие сыщика к астрономии. — Третий раз звоню, никто не знает, где ты и чем занимаешься. В обсерваторию отлучался, что ли?
— Такая уж работа, — в свою очередь запустил Славка длинющую иголку. — Кажется, ты успел позабыть… Когда повидаемся? — переключился он на деловой разговор.
— Сегодня не получится. Давай завтра? Вызовешь на очередной допрос свидетелей, в том числе меня. Тогда и определимся… Только не вечером, желательно, часов в двенадцать… Я ведь тоже живой человек — отдохнуть после бессонных суток не помешает…
— Добро. Заметано…
С сожалением поглядев на расстеленнную постель и с завистью — на посапывающую подружку, я натянул на себя одежду, сформовал парочку бутербродов с колбасой и отправился на работу. Когда освобожусь — неизвестно, а портить и без того испорченный желудок — обрекать себя на очередной приступ злющей язвы.
5
Возле будочки, придирчиво оглядывая машины и пешеходов, прогуливается дед Ефим, ночной сторож. Вредный и в»едливый до омерзения. Работал на бывшем ЖБИ-1 мастером смены, вышел на отдых, теперь подрабатывает сторожем, подпитывает скудную пенсию такой же скудной заработной платой.
По — моему, Пантелеймонов взял старика на столь «ответственную» должность по причине вредности. Дед Ефим не просто проверяет накладные выезжающих водителей — кажется, обнюхивает кузов, долго пересчитывает те же фундаментные блоки, тычет в них полусогнутым, заскорузлым пальцем. Водители негодуют, матерятся, размахивают руками — никакого внимания.
А уж ночью без пропуска никто на территорию не проникнет. Рядом с аппаратом внутренней связи в будке имеется неприметная кнопка, стоит только нажать — в отделении милиции грохочет тревожный сигнал. Через несколько минут у ворот тормозит патрульная машина.
Как правило, дед Ефим выбирает для своего дежурства ночные смены, поговаривают, что днями возится на огороде или занимается разглядыванием спичечных коробков, которые коллекционирует.
По долгу службы я знал: дед в прошлую ночь тоже дежурил, зарабатывал три дня отдыха, которые намеревался провести на садовом участке.
— Здорово, Ефим Сидорович, — протянул я руку сторожу. — Как служба?
Старик изобразил на морщинистом лице нечто подобное приветливой улыбки. Как не говори, начальство здоровается, не свой брат-пенсионер, без подхалимажа нынче, как и в прошлые времена, не проживешь.
— Служба она и есть служба, Константин Сергеевич. А вы, гляжу, порешили вторые сутки провести без сна. Непорядок. Здоровьишко ни за какие деньжища не купишь, его беречь и укреплять следует.
— Вы ведь тоже дежурили вчерашнюю ночь…
— Я что — старик, мне беречь нечего, пора играть отходную…
Ишь ты, старик! На днях, к вечеру, водитель КАМАЗа попытался вывезти парочку, не указанных в накладной, железобетонных столбов. Дед Ефим засек и потребовал разгрузить. В выражениях, далеких от дипломатии, граничащих с матерщиной. Шофер, естественно, полез на настырного служаку с кулаками. Дежурный не стал вызывать милицию — легонько толкнул здоровяка, подставил ножку и верзила, недоуменно хлопая глазами, грохнулся задом на бетонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78