Сама Себя Шире ораторствует во всю, компенсируя вынужденное молчание во время ночных дежурств. Полные руки то аппелируют к потолку, то звучно шлепают друг о друга ладонями, похожими на поварские разливальные ложки.
Я невольно прислушался.
— Ночью, значит, подкатывает к дому Ефима «скорая помощь». Вылазют из неё врач с фельдшерицей и стучат в дверь. Ефимушка, конешное дело, возмущается: не вызывал, здоров и даже помолодел. Куды там — подхватили бедолагу под белы руки да свезли в больничку. Сказали: какой-то енсульт приключился, лежать требовается и не двигаться… Вот и лежит. А кто за него станет службу справлять, я что ль?
Все происходило далеко не так — Семеновна дала волю фантазии, выдала желаемое за действительное. Старикан вызвал врача из поликлинники, почудилось — в сердце колит. Остальное, не без подачи Ромина, прошло без сучка и задоринки. Никакой «скорой помощи» — насмерть перепуганный отставной энкэвэдэшник потопал в больницу самостоятельно, своими ножками.
Теперь нужно ожидать появления любимого «старого друга». А вечером — встреча со Слепцовой, которая прольет свет на пока неизвестные мне подписи. Если, конечно, удастся разговорить бабенку.
— Сутин! — раздался призывный вопль секретарши генерального директора. — Никто не видел Сутина?
Я осторожно подвинул загораживающую меня Семеновну, выглянул из-за её мощной спины. Словно актер из-за кулис.
— Что случилось?
— Константин Сергеевич, вас срочно требует к себе Вацлав Егорович. Срочно!
У Пантелеймонова несрочного не бывает, все происходящие в Росбетоне события получают наклейку «немедленно», «срочно», «быстро». Точно, как у Ромина. Поэтому я нисколько не удивился и не побежал — медленно, нога за ногу, поднялся из вестибюля, где в застекленной конторке занимался раздачей заработной платы, на третий, начальственный, этаж. Сотрудники проводили меня кто — сожалеюшими, кто — торжествующими взглядами. Как правило, срочный вызов к генеральному сравним разве с доставкой больного в операционную. Секретарша Катенька шла вслед, будто подгоняла ленивого вола если не бичом, то умоляющими просьбами поторопиться.
В кабинете генерального, виновато опустив голову, сидит Славка Ромин. Его вид насторожил меня, показал — вызов действительно срочный.
— Когда это кончится? — уже не кричал — шипел Пантелеймонов. — Я вас спрашиваю — когда? Мало того, что прирезали главного экономиста, раздавили панелью бетонщика, переехали грузовиком второго, так теперь за женщин взялись! Я сделал все, что в моих силах: обещал премию, доплачиваю невесть за какую работу своему начальнику пожарно-сторожевой службы, терплю идиотские допросы… И что же! Где, спрашиваю, результаты? Убийцы вольготно разгуливают по Кимовску и буквально истребляют сотрудников Росбетона…
Ромин продолжал сверлить взглядом дырки в ворсистом ковре, расстеленом на полу кабинета. Внешне — измучен невесть какой виной, переживает совершившуюся трагедию. Но если присмотреться — прячет довольно ехидную улыбочку. Подумаешь, росбетоновцев убивают, в Кимовске и его окрестостях столько трупов, что перед ними несчастные жертвы Росбетона — капля в ведре воды.
— Что произошло? — невежливо перебил я Пантелеймонова. — Успокойтесь и об»ясните — что?
— Он ещё спрашивает? — очередной взрыв потряс кабинет. С этажерки свалилась фигурная вазочка. — Убили Слепцову, понимаете — у б и л и, — по складам продекламировал он страшную новость.
— Как это убили? — спросил я, чувствуя, как на голове зашевелились дыбом вставшие волосы.
Генеральный молчал, из приоткрытого рта вырывалось тяжелое дыхание. На стол выложены крепко сжатые кулаки. Взгляд сконцентрирован на обломках несчастной вазочки.
— Грабители, — негромко пояснил Славка. — Отмычками открыли замки в квартиру. Женщину оглушили, перенесли в ванную и там… задушили. Что именно украдено — сейчас выясняется…
Можно и не выяснять — депозитаршу убрали из-за меня, побоялись, как бы она окончательно не раскололась, не открыла бы мне что-то грозящее преступникам разоблачением. Я, будто воочью, увидел длинный коридор, куда я вышел из комнаты Фроси. Кого я там встретил? Кто передал бандитам весточку о моем посещении Слепцовой?
Первой подбежала разгневанная, разгоряченная ревностью, Светка… Нет, она не может быть пособницей убийцам, её причастность к трагедии исключается, товарищ проверенный.
Пантелеймонов? Тоже на грани абсурда, вспыльчивый генеральный может нагрубить, обложить тяжелым матом, но — не больше. Да и что ему до сотрудника, посетившего депозитарий, если Пантелеймонов непричастен к убийствам на заводе?
Его секретарша? Пожалуй, самый подходящий вариант! Лично я, подбирая «кадры» для нелегальной работы, обязательно остановился бы на кандидатурах секретарш либо учетчиц… Почему? Причина ясна до прозрачности — девицы крутятся среди большого количества людей, следовательно, имеют возможность обладать полезной и бесполезной информации.
Девчонки-бухгалтерши, вернее, одна из них…
Главный энергетик Росбетона…
Неизвестный мне мужчина возле коридорного окна…
Работяги и служащие в вестибюле, слышавший наш со Слепцовой краткий диалог…
Анализировать и выбирать возможно при наличии максимум трех вариантов, но размышления превращаются в бессмыслицу, когда количество вариантов становится лавиной камнепада. Попробуйте вычислить самый опасный «камень» среди множества ему подобных.
Как не печально, придется остановиться на секретарше и незнакомом мужике.
Пантелеймонов гневно боднул головой, словно вышиб из кабинета бесталанных сыщиков. В приемной секретарша жалостливо вздохнула, одернула сверкороткую юбчонку и пошла докладывать генеральному об очередном посетителе, который тоже поднялся со стула и принялся охорашиваться перед зеркалом. Тот самый мужик, который тогда стоял возле коридорного окна! Я незаметно показал на него Славке и тот понимающе кивнул. Дескать, все понятно, «заложил» в память, подробности — после.
Когда мы с Роминым, прогулочным шагом, шли по знакомой, черт бы её побрал, аллее, я высказал ему свои сображения. И он одобрил их.
— Беру на себя «коридорного» мужика, а ты поработай с секретаршей. Смотри только, узнает Светка — не сносить тебе головы!
Пошутили, посмеялись, хотя ситуация не располагала к веселью. Количество убитых превысило норму: Вартаньян, Тимофеич, его бородатый дружок, Слепцова… Плюс — покушение на меня… Статистика явно не в пользу уголовного розыска и его добровольного помощинка. И ни единного шанса на раскрываемость, даже намека нет. Версии напоминают засохшие деревца, высаженные в песок. Разработанный вместе со Славкой план оперативных мероприятий — беспомошная попытка малограмотных диллетантов изобразить докторскую диссертацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Я невольно прислушался.
— Ночью, значит, подкатывает к дому Ефима «скорая помощь». Вылазют из неё врач с фельдшерицей и стучат в дверь. Ефимушка, конешное дело, возмущается: не вызывал, здоров и даже помолодел. Куды там — подхватили бедолагу под белы руки да свезли в больничку. Сказали: какой-то енсульт приключился, лежать требовается и не двигаться… Вот и лежит. А кто за него станет службу справлять, я что ль?
Все происходило далеко не так — Семеновна дала волю фантазии, выдала желаемое за действительное. Старикан вызвал врача из поликлинники, почудилось — в сердце колит. Остальное, не без подачи Ромина, прошло без сучка и задоринки. Никакой «скорой помощи» — насмерть перепуганный отставной энкэвэдэшник потопал в больницу самостоятельно, своими ножками.
Теперь нужно ожидать появления любимого «старого друга». А вечером — встреча со Слепцовой, которая прольет свет на пока неизвестные мне подписи. Если, конечно, удастся разговорить бабенку.
— Сутин! — раздался призывный вопль секретарши генерального директора. — Никто не видел Сутина?
Я осторожно подвинул загораживающую меня Семеновну, выглянул из-за её мощной спины. Словно актер из-за кулис.
— Что случилось?
— Константин Сергеевич, вас срочно требует к себе Вацлав Егорович. Срочно!
У Пантелеймонова несрочного не бывает, все происходящие в Росбетоне события получают наклейку «немедленно», «срочно», «быстро». Точно, как у Ромина. Поэтому я нисколько не удивился и не побежал — медленно, нога за ногу, поднялся из вестибюля, где в застекленной конторке занимался раздачей заработной платы, на третий, начальственный, этаж. Сотрудники проводили меня кто — сожалеюшими, кто — торжествующими взглядами. Как правило, срочный вызов к генеральному сравним разве с доставкой больного в операционную. Секретарша Катенька шла вслед, будто подгоняла ленивого вола если не бичом, то умоляющими просьбами поторопиться.
В кабинете генерального, виновато опустив голову, сидит Славка Ромин. Его вид насторожил меня, показал — вызов действительно срочный.
— Когда это кончится? — уже не кричал — шипел Пантелеймонов. — Я вас спрашиваю — когда? Мало того, что прирезали главного экономиста, раздавили панелью бетонщика, переехали грузовиком второго, так теперь за женщин взялись! Я сделал все, что в моих силах: обещал премию, доплачиваю невесть за какую работу своему начальнику пожарно-сторожевой службы, терплю идиотские допросы… И что же! Где, спрашиваю, результаты? Убийцы вольготно разгуливают по Кимовску и буквально истребляют сотрудников Росбетона…
Ромин продолжал сверлить взглядом дырки в ворсистом ковре, расстеленом на полу кабинета. Внешне — измучен невесть какой виной, переживает совершившуюся трагедию. Но если присмотреться — прячет довольно ехидную улыбочку. Подумаешь, росбетоновцев убивают, в Кимовске и его окрестостях столько трупов, что перед ними несчастные жертвы Росбетона — капля в ведре воды.
— Что произошло? — невежливо перебил я Пантелеймонова. — Успокойтесь и об»ясните — что?
— Он ещё спрашивает? — очередной взрыв потряс кабинет. С этажерки свалилась фигурная вазочка. — Убили Слепцову, понимаете — у б и л и, — по складам продекламировал он страшную новость.
— Как это убили? — спросил я, чувствуя, как на голове зашевелились дыбом вставшие волосы.
Генеральный молчал, из приоткрытого рта вырывалось тяжелое дыхание. На стол выложены крепко сжатые кулаки. Взгляд сконцентрирован на обломках несчастной вазочки.
— Грабители, — негромко пояснил Славка. — Отмычками открыли замки в квартиру. Женщину оглушили, перенесли в ванную и там… задушили. Что именно украдено — сейчас выясняется…
Можно и не выяснять — депозитаршу убрали из-за меня, побоялись, как бы она окончательно не раскололась, не открыла бы мне что-то грозящее преступникам разоблачением. Я, будто воочью, увидел длинный коридор, куда я вышел из комнаты Фроси. Кого я там встретил? Кто передал бандитам весточку о моем посещении Слепцовой?
Первой подбежала разгневанная, разгоряченная ревностью, Светка… Нет, она не может быть пособницей убийцам, её причастность к трагедии исключается, товарищ проверенный.
Пантелеймонов? Тоже на грани абсурда, вспыльчивый генеральный может нагрубить, обложить тяжелым матом, но — не больше. Да и что ему до сотрудника, посетившего депозитарий, если Пантелеймонов непричастен к убийствам на заводе?
Его секретарша? Пожалуй, самый подходящий вариант! Лично я, подбирая «кадры» для нелегальной работы, обязательно остановился бы на кандидатурах секретарш либо учетчиц… Почему? Причина ясна до прозрачности — девицы крутятся среди большого количества людей, следовательно, имеют возможность обладать полезной и бесполезной информации.
Девчонки-бухгалтерши, вернее, одна из них…
Главный энергетик Росбетона…
Неизвестный мне мужчина возле коридорного окна…
Работяги и служащие в вестибюле, слышавший наш со Слепцовой краткий диалог…
Анализировать и выбирать возможно при наличии максимум трех вариантов, но размышления превращаются в бессмыслицу, когда количество вариантов становится лавиной камнепада. Попробуйте вычислить самый опасный «камень» среди множества ему подобных.
Как не печально, придется остановиться на секретарше и незнакомом мужике.
Пантелеймонов гневно боднул головой, словно вышиб из кабинета бесталанных сыщиков. В приемной секретарша жалостливо вздохнула, одернула сверкороткую юбчонку и пошла докладывать генеральному об очередном посетителе, который тоже поднялся со стула и принялся охорашиваться перед зеркалом. Тот самый мужик, который тогда стоял возле коридорного окна! Я незаметно показал на него Славке и тот понимающе кивнул. Дескать, все понятно, «заложил» в память, подробности — после.
Когда мы с Роминым, прогулочным шагом, шли по знакомой, черт бы её побрал, аллее, я высказал ему свои сображения. И он одобрил их.
— Беру на себя «коридорного» мужика, а ты поработай с секретаршей. Смотри только, узнает Светка — не сносить тебе головы!
Пошутили, посмеялись, хотя ситуация не располагала к веселью. Количество убитых превысило норму: Вартаньян, Тимофеич, его бородатый дружок, Слепцова… Плюс — покушение на меня… Статистика явно не в пользу уголовного розыска и его добровольного помощинка. И ни единного шанса на раскрываемость, даже намека нет. Версии напоминают засохшие деревца, высаженные в песок. Разработанный вместе со Славкой план оперативных мероприятий — беспомошная попытка малограмотных диллетантов изобразить докторскую диссертацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78