Харви кивнул ему и добавил:
– И плевать на торпеды! – после чего залез внутрь.
Я спросил:
– Придется останавливаться для заправки?
Морган прикинул, шевеля губами, потом сказал:
– Не думаю, сэр. В баке – двадцать галлонов, да еще две канистры в багажнике.
Это меня успокоило. Очень уж не хотелось, чтобы нас видели на заправках. Я взобрался в машину, и дверца за мной захлопнулась с негромким солидным щелчком.
Мы выплыли на солнечный свет с величавым достоинством лайнера "Куин Мэри" или катафалка, отправлявшегося на роскошные похороны.
Половина третьего.
Свернув на север, мы зигзагами взобрались по склону холма, миновали Блони и помчались к Фрибуру по автостраде, проложенной по краю горного массива.
Харви делил со мной сиденье, откидывавшееся от перегородки, разделявшей нас с Морганом. Едва машина тронулась, он приступил к тщательному обследованию салона.
Мэгенхерд заметил:
– Очень заметный автомобиль. Для генерала. Должно быть, у него немало врагов. Я ожидал чего-то... менее броского.
Он явно ощущал свое превосходство из-за того, что выбрал обычный "ситроен".
Я сам раздумывал над этим и понял, в чем дело.
– Это своего рода предосторожность. Если кто-то всерьез решит вас убить, не поможет, если даже менять машину каждый месяц. Так генерал только привлек бы к себе внимание. Киллер не станет стрелять в человека, который у всех на виду. Думаю, потому же он живет сорок лет в одном отеле. Любой знает, где его найти, но попробуй незаметно выбраться с пятого этажа крупного отеля сразу после того, как пустишь ему пулю в лоб. В вилле на холмах его бы взяли голыми руками.
Я заметил, что мы одолеваем крутой подъем, но автомобиль – нет. На крутых поворотах мы даже не притормаживали. В первый раз, когда Морган бросил свой роскошный лимузин в немыслимый вираж, я успел вспомнить всю прошедшую жизнь, но ничего не случилось. Лимузин спокойно миновал поворот. Подвеска оказалась жесткой, как труп пятидневной давности. Ее особенности стали нам яснее, когда мы миновали перевал и помчались по идеально прямому шоссе. О каждой рытвине ваш зад узнавал немедленно.
Харви закончил свой осмотр, повернулся ко мне и бросил:
– С машиной все в порядке: микрофонов нет, перегородка звуконепроницаема. Он нас не слышит. – Харви кивнул в сторону Моргана, чей загривок торчал за толстым стеклом. – Так скажите мне, Кейн, какого черта мы забрались в эту колымагу?
Я дружелюбно улыбнулся:
– Автомобиль неплох, поездка бесплатная. Наслаждайтесь.
Взгляд его был холоден и тверд.
– Головка сыра, – тихо буркнул он, – огромный кусок сыра. И четыре слепых мышки в его дырках, умирающие от счастья, что им достался такой вкусный сыр, как раз когда они проголодались.
– Вы думаете, генерал?.. – спросила мисс Джермен.
– Да, я думаю, – ответил Харви, не отрывая взгляда от меня. – Ладно, Кейн, раньше вы оказывались правы, но подумайте: впервые за всю нашу поездку известно, причем абсолютно точно, где мы будем переходить границу. Чертовски хорошая ловушка.
– Знаю, – кивнул я. – Но с другой стороны, нам известно, и тоже абсолютно точно, где нас будут ждать. И такого раньше тоже не было.
– Вы хотите сказать, это действительно ловушка? – Знакомым движением он поднял брови.
– Ну конечно ловушка: чего еще вы хотите за три тысячи франков?
Мэгенхерд очнулся, включившись на полную мощность.
– Генерал Фэй работает на Галлерона?
– Ну, если двадцать минут назад и не работал, – заметил я, – то готов побиться об заклад, сейчас оговаривает условия. Правда, я полагаю, генерал работал на него с самого начала. В Европе слишком мало крупных дел, в которые генерал не сунул бы нос, неважно на чьей стороне. А ведь ни вы, ни Флетц его не нанимали.
– Вы все предвидели! – заорал он. – И заставили заплатить ему три тысячи франков?
Мэгенхерд гневно воззрился на меня, словно я отрастил сразу две головы, причем обе кошмарные.
– Но я ведь предлагал вам заплатить треть от семи с половиной тысяч, – примирительно заметил я. – Вы бы сэкономили пятьсот франков. Генерал знал, что никогда не получит остального, но не решился бы отказаться.
Конечно, Мэгенхерд не мог смириться.
– Почему я вообще должен платить за то, что меня предают?
– Он помог вытащить вас из-за решетки. И наслаждайтесь тем, что он вам продал: свободный и комфортабельный проезд до границы. Тут он не обманул. Захоти он, чтобы вас посадили в тюрьму, достаточно было там, в Монтре, не вмешиваться. Но мы же давно знаем, что вас надо убить, а не упрятать в каталажку. Неужели вы еще не поняли?
– И мы едем прямо в ловушку, – хрипло добавил Мэгенхерд.
– Лучше скажем так: мы убедили их безопасно доставить нас на границу и заодно предупредить, где ожидают неприятности.
Харви снова поморщился.
– Вы все так и задумали?
Я пожал плечами.
– Будем считать, что я бросил монету. Генерал мог не работать на Галлерона и, значит, продавал нам все по-честному, и мог работать, направляя нас в ловушку. Нужно было только угадать: "орел" или "решка".
– Но как вы угадали? – удивленно спросила мисс Джермен.
– Он взял с нас слишком мало. Три тысячи в такой игре – ничто. Он даже ничего не запросил за освобождение Мэгенхерда, а потом пытался задурить мне голову планом укреплений. Он знает о них все, но счел, что я не знаю, ведь в последней войне их не использовали. Через укрепленный район пройти совсем нетрудно, имея карту. Траншеи – те же тропы, только проложенные ниже поверхности. Их прокладывают так, чтобы быстро подвести подкрепления или, наоборот, без задержки отступить. Но он хотел внушить нам, что укрепления трудно проходимы, чтобы направить в определенное место. Потому он и назвал карту "маршрутом патрулей". Такого просто не существует. Патрули ходят по траншеям.
– Так что это за карта?
– Красная линия показывает маршрут контрнаступления для танков. Танки не могут пройти по траншеям, для них приходится прокладывать мосты через рвы и тому подобное. Это название в углу он и оторвал: маршрут движения танков.
Харви медленно кивнул.
– И копия этой карты сейчас едет в Лихтенштейн?
– Надеюсь. У них хватит времени приготовиться к встрече.
– Здорово! – он устроился поудобнее. – Значит, можно быть уверенным, что до того они подождут?
– Наши противники – профессионалы.
Он закрыл глаза.
– Это всегда приятно.
27
За последними шале в стиле "часы с кукушкой", принадлежавшим тем обитателям Монтре, которые не любят жить в отелях и не имеют за собой таких дел, чтобы жить там по силу необходимости, перед нами открылся сельский пейзаж.
Харви рядом подремывал, что было на него не похоже, сказались краткий сон и долгое похмелье. Позади Мэгенхерд, устроившись с газетой, заимствованной у генерала, что-то бормотал на ухо мисс Джермен о ценах на акции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– И плевать на торпеды! – после чего залез внутрь.
Я спросил:
– Придется останавливаться для заправки?
Морган прикинул, шевеля губами, потом сказал:
– Не думаю, сэр. В баке – двадцать галлонов, да еще две канистры в багажнике.
Это меня успокоило. Очень уж не хотелось, чтобы нас видели на заправках. Я взобрался в машину, и дверца за мной захлопнулась с негромким солидным щелчком.
Мы выплыли на солнечный свет с величавым достоинством лайнера "Куин Мэри" или катафалка, отправлявшегося на роскошные похороны.
Половина третьего.
Свернув на север, мы зигзагами взобрались по склону холма, миновали Блони и помчались к Фрибуру по автостраде, проложенной по краю горного массива.
Харви делил со мной сиденье, откидывавшееся от перегородки, разделявшей нас с Морганом. Едва машина тронулась, он приступил к тщательному обследованию салона.
Мэгенхерд заметил:
– Очень заметный автомобиль. Для генерала. Должно быть, у него немало врагов. Я ожидал чего-то... менее броского.
Он явно ощущал свое превосходство из-за того, что выбрал обычный "ситроен".
Я сам раздумывал над этим и понял, в чем дело.
– Это своего рода предосторожность. Если кто-то всерьез решит вас убить, не поможет, если даже менять машину каждый месяц. Так генерал только привлек бы к себе внимание. Киллер не станет стрелять в человека, который у всех на виду. Думаю, потому же он живет сорок лет в одном отеле. Любой знает, где его найти, но попробуй незаметно выбраться с пятого этажа крупного отеля сразу после того, как пустишь ему пулю в лоб. В вилле на холмах его бы взяли голыми руками.
Я заметил, что мы одолеваем крутой подъем, но автомобиль – нет. На крутых поворотах мы даже не притормаживали. В первый раз, когда Морган бросил свой роскошный лимузин в немыслимый вираж, я успел вспомнить всю прошедшую жизнь, но ничего не случилось. Лимузин спокойно миновал поворот. Подвеска оказалась жесткой, как труп пятидневной давности. Ее особенности стали нам яснее, когда мы миновали перевал и помчались по идеально прямому шоссе. О каждой рытвине ваш зад узнавал немедленно.
Харви закончил свой осмотр, повернулся ко мне и бросил:
– С машиной все в порядке: микрофонов нет, перегородка звуконепроницаема. Он нас не слышит. – Харви кивнул в сторону Моргана, чей загривок торчал за толстым стеклом. – Так скажите мне, Кейн, какого черта мы забрались в эту колымагу?
Я дружелюбно улыбнулся:
– Автомобиль неплох, поездка бесплатная. Наслаждайтесь.
Взгляд его был холоден и тверд.
– Головка сыра, – тихо буркнул он, – огромный кусок сыра. И четыре слепых мышки в его дырках, умирающие от счастья, что им достался такой вкусный сыр, как раз когда они проголодались.
– Вы думаете, генерал?.. – спросила мисс Джермен.
– Да, я думаю, – ответил Харви, не отрывая взгляда от меня. – Ладно, Кейн, раньше вы оказывались правы, но подумайте: впервые за всю нашу поездку известно, причем абсолютно точно, где мы будем переходить границу. Чертовски хорошая ловушка.
– Знаю, – кивнул я. – Но с другой стороны, нам известно, и тоже абсолютно точно, где нас будут ждать. И такого раньше тоже не было.
– Вы хотите сказать, это действительно ловушка? – Знакомым движением он поднял брови.
– Ну конечно ловушка: чего еще вы хотите за три тысячи франков?
Мэгенхерд очнулся, включившись на полную мощность.
– Генерал Фэй работает на Галлерона?
– Ну, если двадцать минут назад и не работал, – заметил я, – то готов побиться об заклад, сейчас оговаривает условия. Правда, я полагаю, генерал работал на него с самого начала. В Европе слишком мало крупных дел, в которые генерал не сунул бы нос, неважно на чьей стороне. А ведь ни вы, ни Флетц его не нанимали.
– Вы все предвидели! – заорал он. – И заставили заплатить ему три тысячи франков?
Мэгенхерд гневно воззрился на меня, словно я отрастил сразу две головы, причем обе кошмарные.
– Но я ведь предлагал вам заплатить треть от семи с половиной тысяч, – примирительно заметил я. – Вы бы сэкономили пятьсот франков. Генерал знал, что никогда не получит остального, но не решился бы отказаться.
Конечно, Мэгенхерд не мог смириться.
– Почему я вообще должен платить за то, что меня предают?
– Он помог вытащить вас из-за решетки. И наслаждайтесь тем, что он вам продал: свободный и комфортабельный проезд до границы. Тут он не обманул. Захоти он, чтобы вас посадили в тюрьму, достаточно было там, в Монтре, не вмешиваться. Но мы же давно знаем, что вас надо убить, а не упрятать в каталажку. Неужели вы еще не поняли?
– И мы едем прямо в ловушку, – хрипло добавил Мэгенхерд.
– Лучше скажем так: мы убедили их безопасно доставить нас на границу и заодно предупредить, где ожидают неприятности.
Харви снова поморщился.
– Вы все так и задумали?
Я пожал плечами.
– Будем считать, что я бросил монету. Генерал мог не работать на Галлерона и, значит, продавал нам все по-честному, и мог работать, направляя нас в ловушку. Нужно было только угадать: "орел" или "решка".
– Но как вы угадали? – удивленно спросила мисс Джермен.
– Он взял с нас слишком мало. Три тысячи в такой игре – ничто. Он даже ничего не запросил за освобождение Мэгенхерда, а потом пытался задурить мне голову планом укреплений. Он знает о них все, но счел, что я не знаю, ведь в последней войне их не использовали. Через укрепленный район пройти совсем нетрудно, имея карту. Траншеи – те же тропы, только проложенные ниже поверхности. Их прокладывают так, чтобы быстро подвести подкрепления или, наоборот, без задержки отступить. Но он хотел внушить нам, что укрепления трудно проходимы, чтобы направить в определенное место. Потому он и назвал карту "маршрутом патрулей". Такого просто не существует. Патрули ходят по траншеям.
– Так что это за карта?
– Красная линия показывает маршрут контрнаступления для танков. Танки не могут пройти по траншеям, для них приходится прокладывать мосты через рвы и тому подобное. Это название в углу он и оторвал: маршрут движения танков.
Харви медленно кивнул.
– И копия этой карты сейчас едет в Лихтенштейн?
– Надеюсь. У них хватит времени приготовиться к встрече.
– Здорово! – он устроился поудобнее. – Значит, можно быть уверенным, что до того они подождут?
– Наши противники – профессионалы.
Он закрыл глаза.
– Это всегда приятно.
27
За последними шале в стиле "часы с кукушкой", принадлежавшим тем обитателям Монтре, которые не любят жить в отелях и не имеют за собой таких дел, чтобы жить там по силу необходимости, перед нами открылся сельский пейзаж.
Харви рядом подремывал, что было на него не похоже, сказались краткий сон и долгое похмелье. Позади Мэгенхерд, устроившись с газетой, заимствованной у генерала, что-то бормотал на ухо мисс Джермен о ценах на акции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46