-- Семен с нами поедет, давно собирался на природу съездить. Вот придет -- тогда и двинем, а пока пей, закусывай или иди с королевой... попрощайся, когда еще такую увидишь...
Павел Андреевич ходил по рынку, расспрашивал цены, особенно на мясо, останавливался у прилавков, где продавали зерно, корма. Здесь же, в углу у забора, собралась небольшая барахолка. Милиционер, уныло бродивший по рынку, старался не смотреть в ее сторону и лишь заслышав скандал между двумя цыганками, не поделившим покупателя, нехотя направился на шум. При виде милиционера цыганки мгновенно стихли и он, не доходя до места, снова лениво отвернул в другую сторону. Павлу приглянулась красивая шаль. Он вертел ее в руках неловко, как всякий мужчина, покупающий что-либо для жены или любимой женщины. Толстая спекулянтка, разбитная баба, буквально выдернула из толпы покупательниц симпатичную молодую женщину, ловко накинула ей на плечи шаль.
-- Смотрите, гражданин, это же чудо, а не шаль! Если жена не будет довольна такой шалью, так она у вас дура, а не жена, и вам надо искать другую. Поверьте мне, таки лучшего подарка вам не найти даже в Одессе, откуда я привезла эту чудную вещь. Это же Индия, а не что-нибудь...
Павлу нравилась вещь и он улыбался, глядя на смутившуюся молодую женщину, перебиравшую пальцами бахрому шали -- было видно, что ей хотелось тоже получить такой подарок... Не торгуясь, он сунул деньги спекулянтке и пошел к выходу с рынка, посматривая на часы.
Светлая "девятка" легко шла по шоссе, уверенно обгоняя попутные машины. Стас вел машину с видимым удовольствием, с той долей небрежности, свойственной профессионалам. Алексей на этот раз сидел на переднем сиденье и вслух восторгался мастерством Стаса.
-- Здорово ты его прижалl Видал, как он кулаком махал?
Семен недовольно пробурчал сзади:
-- Прижал... Сказано было -- не гнать, вот и хиляй потихоньку.
Стас неохотно сбросил скорость, покосился на Алексея, поймал в зеркале его сочувственный взгляд, пожал плечами.
Он был почти профессионалом -- в армии два года сидел за баранкой, потом отцовская машина, старый "москвич", теперь вот эта красавица. Придя со службы, увлекся автоспортом, участвовал в гонках, мечтал пересесть на "формулу", а потом как-то незаметно для себя самого превратился в того, кто он сейчас есть -- извозчика при шлюхах. Он не строил иллюзий насчет себя, понимал, что никакой спорт не даст ему этих легких денег, что там придется и рисковать, и пахать, как негр, и проигрывать. Вот последнего-то он и не переносил. Не любил вспоминать, что именно из-за проигрыша в последних гонках он и забросил спорт. И где-то очень глубоко сидела в нем все-таки мечта вернуться на трассу, хоть и понимал, что это всего-навсего только мечта и ничего больше. А действительность -- вот она: он везет на грабеж и жертву, и грабителей. Вдруг, усмехнулся своим мыслям: почему везет грабителей, а сам-то кто? Так что везет он только жертву, а грабители едут сами...
Впрочем, сам виноват, этот деревенский пpидурок... Обрадовался, друзей нашел... Нет, Стас никогда бы так не поступил...
Дорога успокаивала, навевала дремоту. Семен тихо посапывал на могучем плече Шварца, да и тот поклевывал носом. Алексей пытался проверить, сильно ли от него пахнет спиртным -- дышал в ладошку и нюхал. Стас заметил и усмехнулся.
-- Что, папочка за пьянку взгреть может?
Алексею нравился этот спокойный парень и неожиданно для себя вдруг разоткровенничался с ним.
-- Отцу слово дал, не пить больше, а вот видишь... Он у меня сам не пьющий, ни грамма в рот не берет, даже по праздникам.
-- Что, и никогда не пил?
-- Да мать говорит -- пил, еще как. После Вьетнама.
-- Работал там, наверно, тракторы продавал? Я по телику видел, там наши тракторы вовсю пашут.
-- Нет, мать говорит, воевал он там. Только давно это было, в шестьдесят восьмом что ли... Я и сам до вчерашнего дня не знал, вот приеду, расспрошу.
При упоминании о Вьетнаме Стас покосился на друзей, слышали? Но они оба сладко похрапывали, навалившись друг на друга.
Машина въехала на улицы райцентра, замелькали узкие улицы. Стас изящно припарковал машину у неказистого кафе. Семен и Шварц проснулись и слегка очумело оглядывались по сторонам -- где мы?
-- Нет, пока еще не приехали. Сколько еще осталось, Леха?
-- Рукой подать, тридцать два километра, полчаса лету.
Семен недовольно проговорил:
-- А чего тогда встали, гони дальше.
-- Пить захотелось. Вот попьем кваску и дальше двинем.
Хлопнули дверцы и все четверо гуськом потянулись к бочке с квасом. Пили с наслаждением холодный квас и разглядывали городок, куда их занесла грязная работа. Городок был старинный и удивительно тихий. Вдали синело озеро, по улицам, как на юге, бродили отдыхающие в легких сарафанах и шортах.
-- Ты гляди, Сема, как в Сочах! Что у вас тут море, что ли?
-- Моря нет, зато озеро какое! Вот сейчас поедем, сами увидите. А у нас, в Крисвятах еще больше озеро. И моря никакого не надо.
-- Ну, насчет моря это ты брось заливать, но места здесь клевые...
Алексей уже сидел в "девятке", когда в переулке мелькнула машина, очень похожая на отцовскую. Он даже привстал, чтобы получше разглядеть, но похожая машина уже исчезла за поворотом.
-- Увидел кого? -- от Семена не укрылось беспокойство Алексея.
-- Да нет, показалось...
-- Креститься надо, когда кажется,-- ответил банальностью Семен. -Погнали, Стас...
Алексей не ошибся. Это была машина Павла Андреевича. Он pешил заглянуть к знакомому еще по старой работе бывшему завмагу. Хоть очень близкого знакомства между ними не водилось и раньше, он все-таки хотел потолковать с Львом Сергеевичем о делах. Не верилось, что бывалый торгаш сидит дома и выращивает помидо- 'Ф pы...
Дом утопал в зелени. Бетонные дорожки аккуратно расчерчивали двор. В глубине двора за домом был еще один, поменьше, нечто вроде флигеля. Во дворе Павла Петровича никто не встретил, даже собаки не было видно. Он постучал и косяк открытой настежь двери. Из глубины дома послышались шаги и на веранду вышла девушка.
-- Здравствуйте, вы к папе, наверно?
-- Да,да, Лев Сергеевич дома?
-- Дома, только он в бане. Да вы проходите туда,-- и она показала в сторону сада. В это время во флигеле приоткрылось окошко и вместе с клубами пара оттуда донесся знакомый голос самого Льва Сергеевича.
-- Софочка, кто к нам пришел? Позови его сюда...
-- Это я, Лев Сергеевич. Лемешонок. Узнаете?
-- Ха, Павел Алексеевич, вы хоть и редкий гость, но старый Лев все помнит. Софочка, дай тапочки и свежее полотенце гостю. Идите ко мне, слава Богу, пришел человек, который кое-что понимает в бане...
Улыбающаяся Соня подала Павлу полотенце и тапочки, он переобулся, сбросил куртку.
-- Идите в ту дверь...
Баня не уступала тем персональным, в которых Павлу случалось бывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Павел Андреевич ходил по рынку, расспрашивал цены, особенно на мясо, останавливался у прилавков, где продавали зерно, корма. Здесь же, в углу у забора, собралась небольшая барахолка. Милиционер, уныло бродивший по рынку, старался не смотреть в ее сторону и лишь заслышав скандал между двумя цыганками, не поделившим покупателя, нехотя направился на шум. При виде милиционера цыганки мгновенно стихли и он, не доходя до места, снова лениво отвернул в другую сторону. Павлу приглянулась красивая шаль. Он вертел ее в руках неловко, как всякий мужчина, покупающий что-либо для жены или любимой женщины. Толстая спекулянтка, разбитная баба, буквально выдернула из толпы покупательниц симпатичную молодую женщину, ловко накинула ей на плечи шаль.
-- Смотрите, гражданин, это же чудо, а не шаль! Если жена не будет довольна такой шалью, так она у вас дура, а не жена, и вам надо искать другую. Поверьте мне, таки лучшего подарка вам не найти даже в Одессе, откуда я привезла эту чудную вещь. Это же Индия, а не что-нибудь...
Павлу нравилась вещь и он улыбался, глядя на смутившуюся молодую женщину, перебиравшую пальцами бахрому шали -- было видно, что ей хотелось тоже получить такой подарок... Не торгуясь, он сунул деньги спекулянтке и пошел к выходу с рынка, посматривая на часы.
Светлая "девятка" легко шла по шоссе, уверенно обгоняя попутные машины. Стас вел машину с видимым удовольствием, с той долей небрежности, свойственной профессионалам. Алексей на этот раз сидел на переднем сиденье и вслух восторгался мастерством Стаса.
-- Здорово ты его прижалl Видал, как он кулаком махал?
Семен недовольно пробурчал сзади:
-- Прижал... Сказано было -- не гнать, вот и хиляй потихоньку.
Стас неохотно сбросил скорость, покосился на Алексея, поймал в зеркале его сочувственный взгляд, пожал плечами.
Он был почти профессионалом -- в армии два года сидел за баранкой, потом отцовская машина, старый "москвич", теперь вот эта красавица. Придя со службы, увлекся автоспортом, участвовал в гонках, мечтал пересесть на "формулу", а потом как-то незаметно для себя самого превратился в того, кто он сейчас есть -- извозчика при шлюхах. Он не строил иллюзий насчет себя, понимал, что никакой спорт не даст ему этих легких денег, что там придется и рисковать, и пахать, как негр, и проигрывать. Вот последнего-то он и не переносил. Не любил вспоминать, что именно из-за проигрыша в последних гонках он и забросил спорт. И где-то очень глубоко сидела в нем все-таки мечта вернуться на трассу, хоть и понимал, что это всего-навсего только мечта и ничего больше. А действительность -- вот она: он везет на грабеж и жертву, и грабителей. Вдруг, усмехнулся своим мыслям: почему везет грабителей, а сам-то кто? Так что везет он только жертву, а грабители едут сами...
Впрочем, сам виноват, этот деревенский пpидурок... Обрадовался, друзей нашел... Нет, Стас никогда бы так не поступил...
Дорога успокаивала, навевала дремоту. Семен тихо посапывал на могучем плече Шварца, да и тот поклевывал носом. Алексей пытался проверить, сильно ли от него пахнет спиртным -- дышал в ладошку и нюхал. Стас заметил и усмехнулся.
-- Что, папочка за пьянку взгреть может?
Алексею нравился этот спокойный парень и неожиданно для себя вдруг разоткровенничался с ним.
-- Отцу слово дал, не пить больше, а вот видишь... Он у меня сам не пьющий, ни грамма в рот не берет, даже по праздникам.
-- Что, и никогда не пил?
-- Да мать говорит -- пил, еще как. После Вьетнама.
-- Работал там, наверно, тракторы продавал? Я по телику видел, там наши тракторы вовсю пашут.
-- Нет, мать говорит, воевал он там. Только давно это было, в шестьдесят восьмом что ли... Я и сам до вчерашнего дня не знал, вот приеду, расспрошу.
При упоминании о Вьетнаме Стас покосился на друзей, слышали? Но они оба сладко похрапывали, навалившись друг на друга.
Машина въехала на улицы райцентра, замелькали узкие улицы. Стас изящно припарковал машину у неказистого кафе. Семен и Шварц проснулись и слегка очумело оглядывались по сторонам -- где мы?
-- Нет, пока еще не приехали. Сколько еще осталось, Леха?
-- Рукой подать, тридцать два километра, полчаса лету.
Семен недовольно проговорил:
-- А чего тогда встали, гони дальше.
-- Пить захотелось. Вот попьем кваску и дальше двинем.
Хлопнули дверцы и все четверо гуськом потянулись к бочке с квасом. Пили с наслаждением холодный квас и разглядывали городок, куда их занесла грязная работа. Городок был старинный и удивительно тихий. Вдали синело озеро, по улицам, как на юге, бродили отдыхающие в легких сарафанах и шортах.
-- Ты гляди, Сема, как в Сочах! Что у вас тут море, что ли?
-- Моря нет, зато озеро какое! Вот сейчас поедем, сами увидите. А у нас, в Крисвятах еще больше озеро. И моря никакого не надо.
-- Ну, насчет моря это ты брось заливать, но места здесь клевые...
Алексей уже сидел в "девятке", когда в переулке мелькнула машина, очень похожая на отцовскую. Он даже привстал, чтобы получше разглядеть, но похожая машина уже исчезла за поворотом.
-- Увидел кого? -- от Семена не укрылось беспокойство Алексея.
-- Да нет, показалось...
-- Креститься надо, когда кажется,-- ответил банальностью Семен. -Погнали, Стас...
Алексей не ошибся. Это была машина Павла Андреевича. Он pешил заглянуть к знакомому еще по старой работе бывшему завмагу. Хоть очень близкого знакомства между ними не водилось и раньше, он все-таки хотел потолковать с Львом Сергеевичем о делах. Не верилось, что бывалый торгаш сидит дома и выращивает помидо- 'Ф pы...
Дом утопал в зелени. Бетонные дорожки аккуратно расчерчивали двор. В глубине двора за домом был еще один, поменьше, нечто вроде флигеля. Во дворе Павла Петровича никто не встретил, даже собаки не было видно. Он постучал и косяк открытой настежь двери. Из глубины дома послышались шаги и на веранду вышла девушка.
-- Здравствуйте, вы к папе, наверно?
-- Да,да, Лев Сергеевич дома?
-- Дома, только он в бане. Да вы проходите туда,-- и она показала в сторону сада. В это время во флигеле приоткрылось окошко и вместе с клубами пара оттуда донесся знакомый голос самого Льва Сергеевича.
-- Софочка, кто к нам пришел? Позови его сюда...
-- Это я, Лев Сергеевич. Лемешонок. Узнаете?
-- Ха, Павел Алексеевич, вы хоть и редкий гость, но старый Лев все помнит. Софочка, дай тапочки и свежее полотенце гостю. Идите ко мне, слава Богу, пришел человек, который кое-что понимает в бане...
Улыбающаяся Соня подала Павлу полотенце и тапочки, он переобулся, сбросил куртку.
-- Идите в ту дверь...
Баня не уступала тем персональным, в которых Павлу случалось бывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40