Дай бог, чтобы наша Юленька побыстрее нашлась. А порой, знаете, что я думаю — сбежали они куда глаза глядят от своих замечательных мужей. Что один хорош, что другой. С одним маета, с другим смертная тоска, как в могиле.
— А объясняла вам Юля, почему она вышла замуж за Серова? — спросил напоследок Константин.
— Говорила, что устала жить одна, что он человек солидный, с положением и достатком, что очень любит ее. А это уже немало. Когда он ухаживал за ней, она веселая ходила, и глаза блестели, а вот когда они поженились, она сильно переменилась. Появилось в ней что-то такое… как вам сказать… Словно жила через силу, словно что-то ее постоянно мучило.
— Спасибо, Валя, вы рассказали мне много интересного, — сказал Костя, вставая.
— Да не за что, чем могла… Заходите еще, если что… Вы такой интересный мужчина, — подмигнула она ему.
Он тоже подмигнул ей.
— Зайду, если еще кто-нибудь пропадет…
— Ой, не дай-то бог, — замахала руками Валя.
— А я по другим поводам не захожу, — улыбнулся Костя, надел дубленку и вышел.
Теперь его путь лежал в самый центр Санкт-Петербурга. Там на улице Марата проживал сын Серова Петр. Константин поймал такси, и машина понесла его по заснеженным улицам к старому, видимо, дореволюционному дому.
Он вышел из машины, расплатившись с водителем, нашел нужный номер, зашел в подъезд. Повеяло стариной, запахом чего-то ветхого, пыльного, затхлого.
Обшарпанные стены, съеденные временем ступени широкой лестницы — все это наводило на грустные размышления, в душе как-то защемило, даже страшновато стало — подъезд был темный, мрачный…
Лифта не было, Савельев потопал пешком на четвертый этаж когда-то доходного дома. Обитая дерматином дверь с клочками ваты. «Серову — три звонка, Гершкович — четыре звонка, Гымзе — пять звонков…» Константин нажал три раза… Долгое зловещее молчание, потом зашлепали тапки за дверью. Лязгнул замок, дверь открылась.
Перед Костей стоял невысокий небритый человек с потухшим взором, в грязной майке и сатиновых шароварах.
— Здравствуйте. Мне нужен Петр Геннадиевич Серов.
— Я Серов, — глухим басом ответил мужчина — Я звонил вам. Моя фамилия Савельев. Разрешите войти?
— Проходите, раз пришли. Чем только я вам могу помочь, не понимаю.
Видно было плохо, лампочка не горела, а свет маячил только с противоположной стороны длиннющего коридора. Костя пошел за Петром в этой полутьме, постоянно натыкаясь на какие-то предметы. В коридоре воняло гнилью. Не обошлось без приключений — он поскользнулся на чем-то скользком, его шатнуло в сторону, и он, балансируя руками, наткнулся на стену, на которой висел велосипед. Костя больно ударился о велосипедный руль. От грохота в квартире произошло шевеление. Открылись двери, из одной высунулась седая старуха, а из другой — лысый как бильярдный шар человек.
— Не беспокойтесь, Фира Пинхасовна, это ко мне, — сказал старухе Петр.
— А потише-то можно?! — крикнул лысый. — Не вокзал тут как-никак!
— Да заткнись, Гымза! — проворчал Петр. — Сам-то что вчера вечером творил! Чья бы корова мычала Не обращайте внимания, они малость того, что тот, что та . Идите сюда.
Они дошли до конца коридора и повернули налево. Справа была чудовищных размеров кухня с пятью газовыми плитами, около которых хлопотали какие-то тетки. А Петр уверенно вел Савельева к своей комнате.
Наконец искомая дверь открылась, и Петр пропустил Савельева внутрь.
Комната была большая. Мебель старая, книжные шкафы, но книг в них мало. Совершенно очевидно, что здесь жил холостяк, женской руки не чувствовалось Посреди комнаты стоял круглый стол, на нем сковородка с остатками яичницы и пустая бутылка из-под пива На полу валялись носки. Петр пнул носки ногой под кровать и предложил Савельеву сесть на какой-то кособокий стул.
Костя сел, и стул слегка зашатался под пятью пудами его веса. Но удержал тяжесть, и Костя облокотился на стол.
— Чем только я вам могу помочь, не знаю, — повторил Петр, закуривая «беломорину».
— Да так, несколько вопросов к вам. Я вам объяснил по телефону, что у вашего отца Серова Геннадия Петровича пропала жена Юля. Он поручил мне найти ее, я сотрудник частного сыскного агентства.
— И вы приехали искать ее у меня? — попытался сострить Петр, затягиваясь смрадным дымом.
— Нет, конечно, — улыбнулся Костя. — Мне важно выяснить подробности жизни вашего отца, он очень скуп на них. Там одни эмоции, а мне нужны факты.
Я хочу узнать о нем поподробнее.
— Так что я могу сказать? Мама умерла, когда мне было десять лет. Он оставил меня деду с бабкой и укатил в Москву. Там сразу женился, устроился работать в какой-то институт, защитил докторскую диссертацию. Меня навещал редко, но деньги посылал регулярно до моего совершеннолетия. А я что? Пошел в1 армию, потом поступил в институт. Женился, развелся. По профессии я инженер, а работаю сейчас дворником. Площадь вот получил. Нормальная работав наше время. У других и такой нет…
— Значит, с отцом у вас нет никаких отношений?
— Да нет, конечно… — повел плечами Серов. — Был я в Москве в командировке, когда инженером работал на Кировском заводе, зашел к нему… Ну а больше как-то не захотелось заходить.
— Почему же так? — заинтересовался Костя.
— Не знаю… Приняли меня нормально, накормили, напоили, ночевать я у них не остался, у меня место в гостинице было. Только не понравилось мне у них как-то. Он тогда был женат на Ирине… Как вам сказать, мне показалось, что она его очень боится, моего отца. Хотя чего его бояться? Маленький, щуплый…
Но она смотрела на него такими затравленными глазами, и мне стало как-то не по себе. Да и ко мне он так холодно относился всегда, не интересовался, как я, что я… Как восемнадцать лет стукнуло, деньги перестал присылать, иногда к дню рождения пошлет что-нибудь. А у меня сын, им он вообще ничуть не интересовался, даже не видел никогда. Странный он человек какой-то… И атмосфера у них в доме была очень напряженная… Неприятная. Не хотелось туда больше приходить. Однако я бывал у них и позже. Но тогда он уже был женат на другой женщине. Юле. Такая красивая женщина, я просто поразился, как это она за него замуж пошла.
— И какая же была атмосфера в их семье на этот раз?
— Несколько иная, надо сказать. Но они недавно тогда поженились. Он был очень внимателен к Юле, обхаживал ее, ну, буквально пылинки с нее сдувал.
Я-то, собственно говоря, попал к ним в дом по крайней необходимости. Поехал в Москву, выпил в ресторане, и ограбили меня. Ни копейки денег, и взять не у кого. Тут я про батюшку и вспомнил. Позвонил, он был очень любезен, сказал, что поможет. Я приехал к ним на Мичуринский проспект на новую квартиру.
Он ее получил незадолго до смерти Ирины, я раньше в ней не был. Ну я приехал, он дал денег, мы посидели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— А объясняла вам Юля, почему она вышла замуж за Серова? — спросил напоследок Константин.
— Говорила, что устала жить одна, что он человек солидный, с положением и достатком, что очень любит ее. А это уже немало. Когда он ухаживал за ней, она веселая ходила, и глаза блестели, а вот когда они поженились, она сильно переменилась. Появилось в ней что-то такое… как вам сказать… Словно жила через силу, словно что-то ее постоянно мучило.
— Спасибо, Валя, вы рассказали мне много интересного, — сказал Костя, вставая.
— Да не за что, чем могла… Заходите еще, если что… Вы такой интересный мужчина, — подмигнула она ему.
Он тоже подмигнул ей.
— Зайду, если еще кто-нибудь пропадет…
— Ой, не дай-то бог, — замахала руками Валя.
— А я по другим поводам не захожу, — улыбнулся Костя, надел дубленку и вышел.
Теперь его путь лежал в самый центр Санкт-Петербурга. Там на улице Марата проживал сын Серова Петр. Константин поймал такси, и машина понесла его по заснеженным улицам к старому, видимо, дореволюционному дому.
Он вышел из машины, расплатившись с водителем, нашел нужный номер, зашел в подъезд. Повеяло стариной, запахом чего-то ветхого, пыльного, затхлого.
Обшарпанные стены, съеденные временем ступени широкой лестницы — все это наводило на грустные размышления, в душе как-то защемило, даже страшновато стало — подъезд был темный, мрачный…
Лифта не было, Савельев потопал пешком на четвертый этаж когда-то доходного дома. Обитая дерматином дверь с клочками ваты. «Серову — три звонка, Гершкович — четыре звонка, Гымзе — пять звонков…» Константин нажал три раза… Долгое зловещее молчание, потом зашлепали тапки за дверью. Лязгнул замок, дверь открылась.
Перед Костей стоял невысокий небритый человек с потухшим взором, в грязной майке и сатиновых шароварах.
— Здравствуйте. Мне нужен Петр Геннадиевич Серов.
— Я Серов, — глухим басом ответил мужчина — Я звонил вам. Моя фамилия Савельев. Разрешите войти?
— Проходите, раз пришли. Чем только я вам могу помочь, не понимаю.
Видно было плохо, лампочка не горела, а свет маячил только с противоположной стороны длиннющего коридора. Костя пошел за Петром в этой полутьме, постоянно натыкаясь на какие-то предметы. В коридоре воняло гнилью. Не обошлось без приключений — он поскользнулся на чем-то скользком, его шатнуло в сторону, и он, балансируя руками, наткнулся на стену, на которой висел велосипед. Костя больно ударился о велосипедный руль. От грохота в квартире произошло шевеление. Открылись двери, из одной высунулась седая старуха, а из другой — лысый как бильярдный шар человек.
— Не беспокойтесь, Фира Пинхасовна, это ко мне, — сказал старухе Петр.
— А потише-то можно?! — крикнул лысый. — Не вокзал тут как-никак!
— Да заткнись, Гымза! — проворчал Петр. — Сам-то что вчера вечером творил! Чья бы корова мычала Не обращайте внимания, они малость того, что тот, что та . Идите сюда.
Они дошли до конца коридора и повернули налево. Справа была чудовищных размеров кухня с пятью газовыми плитами, около которых хлопотали какие-то тетки. А Петр уверенно вел Савельева к своей комнате.
Наконец искомая дверь открылась, и Петр пропустил Савельева внутрь.
Комната была большая. Мебель старая, книжные шкафы, но книг в них мало. Совершенно очевидно, что здесь жил холостяк, женской руки не чувствовалось Посреди комнаты стоял круглый стол, на нем сковородка с остатками яичницы и пустая бутылка из-под пива На полу валялись носки. Петр пнул носки ногой под кровать и предложил Савельеву сесть на какой-то кособокий стул.
Костя сел, и стул слегка зашатался под пятью пудами его веса. Но удержал тяжесть, и Костя облокотился на стол.
— Чем только я вам могу помочь, не знаю, — повторил Петр, закуривая «беломорину».
— Да так, несколько вопросов к вам. Я вам объяснил по телефону, что у вашего отца Серова Геннадия Петровича пропала жена Юля. Он поручил мне найти ее, я сотрудник частного сыскного агентства.
— И вы приехали искать ее у меня? — попытался сострить Петр, затягиваясь смрадным дымом.
— Нет, конечно, — улыбнулся Костя. — Мне важно выяснить подробности жизни вашего отца, он очень скуп на них. Там одни эмоции, а мне нужны факты.
Я хочу узнать о нем поподробнее.
— Так что я могу сказать? Мама умерла, когда мне было десять лет. Он оставил меня деду с бабкой и укатил в Москву. Там сразу женился, устроился работать в какой-то институт, защитил докторскую диссертацию. Меня навещал редко, но деньги посылал регулярно до моего совершеннолетия. А я что? Пошел в1 армию, потом поступил в институт. Женился, развелся. По профессии я инженер, а работаю сейчас дворником. Площадь вот получил. Нормальная работав наше время. У других и такой нет…
— Значит, с отцом у вас нет никаких отношений?
— Да нет, конечно… — повел плечами Серов. — Был я в Москве в командировке, когда инженером работал на Кировском заводе, зашел к нему… Ну а больше как-то не захотелось заходить.
— Почему же так? — заинтересовался Костя.
— Не знаю… Приняли меня нормально, накормили, напоили, ночевать я у них не остался, у меня место в гостинице было. Только не понравилось мне у них как-то. Он тогда был женат на Ирине… Как вам сказать, мне показалось, что она его очень боится, моего отца. Хотя чего его бояться? Маленький, щуплый…
Но она смотрела на него такими затравленными глазами, и мне стало как-то не по себе. Да и ко мне он так холодно относился всегда, не интересовался, как я, что я… Как восемнадцать лет стукнуло, деньги перестал присылать, иногда к дню рождения пошлет что-нибудь. А у меня сын, им он вообще ничуть не интересовался, даже не видел никогда. Странный он человек какой-то… И атмосфера у них в доме была очень напряженная… Неприятная. Не хотелось туда больше приходить. Однако я бывал у них и позже. Но тогда он уже был женат на другой женщине. Юле. Такая красивая женщина, я просто поразился, как это она за него замуж пошла.
— И какая же была атмосфера в их семье на этот раз?
— Несколько иная, надо сказать. Но они недавно тогда поженились. Он был очень внимателен к Юле, обхаживал ее, ну, буквально пылинки с нее сдувал.
Я-то, собственно говоря, попал к ним в дом по крайней необходимости. Поехал в Москву, выпил в ресторане, и ограбили меня. Ни копейки денег, и взять не у кого. Тут я про батюшку и вспомнил. Позвонил, он был очень любезен, сказал, что поможет. Я приехал к ним на Мичуринский проспект на новую квартиру.
Он ее получил незадолго до смерти Ирины, я раньше в ней не был. Ну я приехал, он дал денег, мы посидели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38