Кроме того, я завещаю ему все свои предприятия: фабрику, три магазина в Париже и два в Лондоне, а также свои банковские вклады в банках Парижа и Женевы на сумму.., забыл, надо уточнить, ну что-то около десяти миллионов долларов, и ценные бумаги примерно на ту же сумму. Все. Теперь оформите это надлежащим образом, и я подпишу завещание.
- Вы желаете информировать племянника о вашем решении, месье Дорохов? угодливо спросил Леклерк.
- Нет, пока не надо. Я еще хочу пожить, а как помру, узнает... Держать это завещание в строгом секрете, вы поняли меня?
- Месье, это моя работа! - обиделся Леклерк. - Как вы можете напоминать мне об этом?
- Пошутил, - проворчал старик. - Знаю я вас, крючкотворов. Не сердитесь на меня, сами знаете, что тут творится. Мне самому надо еще входить в наследство сына. Я ведь его единственный наследник, как это ни ужасно, добавил он, откашливаясь.
- Все это будет оформлено в кратчайшие сроки и для вас совершенно не обременительно.
- Для меня сейчас все обременительно, Леклерк. Каждое движение. Доживите до моих лет, узнаете.
- Куда мне до вас, месье Дорохов? Я в свои пятьдесят три имею десятки болезней. А вы имеете шанс попасть в Книгу рекордов Гиннесса как долгожитель.
- Страсть как мне это нужно... А вообще-то интересно было бы отметить столетний юбилей.
Но до него без малого два года, я не дотяну, Леклерк... Я чувствую все...
- Боже мой! Кому бы жаловаться, месье? Вы сами ходите, вы все видите, слышите. У вас железное здоровье, не дай бог сглазить. Моя теща лет на пятнадцать моложе вас, так она не встает с постели и абсолютно ничего не слышит.
- А как поживает ваша жена, Леклерк? - из вежливости спросил Дорохов.
- О, моя жена недавно вернулась из России.
Если вы помните, она переводчица с русского языка, да вы сами давали ей консультации по поводу некоторых трудно переводимых русских оборотов, усмехнулся Леклерк.
- Да, - поддержал его Дорохов. - В русском языке есть такие словечки, что вам, французам, и не снились. И один черт знает, как их перевести на ваш язык. Ну, и что она рассказывает про Россию?
- Ничего хорошего, месье. Каждый день взрывы, убийства. Зарождение капитализма в самой грязной, варварской форме.
- Да, если бы не семнадцатый год, все это произошло бы по-другому, и сейчас мы жили бы не хуже вас, то есть они жили бы не хуже нас, - поправился Дорохов и сам засмеялся своей шутке. Угодливо осклабился и Леклерк.
Затем он аккуратно составил завещание, и Дорохов подписал его.
- Все, Леклерк, идите теперь. Я очень устал.
Эй, Жан-Пьер, где он там? Тьфу ты, я забыл про звонок.
Он нажал кнопку звонка, и через полминуты в дверях появился Жан-Пьер.
- Проводи господина Леклерка и отведи меня в спальню. Я так устал, мне надо прилечь. Что мне сегодня так плохо? Какое нынче число?
- Двадцать третье сентября, месье.
- Я и сам знаю, что сентября. Еще бы сказал, какой сейчас год. Двадцать третье... Господи, ведь завтра день рождения Клер... Я обычно в этот день езжу в церковь. Но на сей раз вряд ли смогу.
Машины готовы к поездке, Жан-Пьер?
- Все ваши машины в идеальном порядке, месье Жорж. Вы можете ехать в церковь на любой.
- Если я поеду, то, пожалуй, на "Кадиллаке".
Он солиден и подходит моему возрасту. И цвет его вполне траурный. Хоть на кладбище в нем.
Кстати, я не дал распоряжений о своих похоронах, Леклерк. Я не знаю, где меня хоронить - на Пер-Лашез, где лежит несчастная Клер, или на русском кладбище в Сен-Женевьев де Буа, где покоятся мои братья по оружию, генерал Дроздовский, например.
- Что у вас за похоронные настроения, месье, - угодливо проворковал Леклерк.
- Обычные для моего возраста настроения.
А то я подумал об имуществе и не подумал о своем теле. Как же мы все, однако, материалистичны... Нет, все же лучше к Клер, мои боевые товарищи простят меня. Учтите это, Леклерк, и ты, Жан-Пьер.
Леклерк удалился. Жан-Пьер отвел старика в спальню. Но не успел он помочь ему лечь в постель, как сообщили, что пришел инспектор Леруа.
- Раз пришел, наверное, что-то важное, - сказал Дорохов и велел проводить его в гостиную.
- Ну, что там у вас? - спросил он инспектора Леруа, входя в комнату.
- Любопытные сообщения, месье Дорохов, - отвечал Леруа. - Часов в девять вечера у господина Поля в его доме на Елисейских полях побывал какой-то посетитель. Никто из слуг его раньше не видел. По их словам, он иностранец. На вид ему около пятидесяти лет, небольшого роста, полный, немного рябоватое лицо. Он сидел с господином Полем и госпожой Мари около полутора часов и покинул дом где-то в половине одиннадцатого. После его ухода господа Поль и Мари почти сразу легли спать. И это еще не все, месье Дорохов. В спальне, где их нашли мертвыми, было приоткрыто окно. А ночи сейчас довольно холодные, обычно они окон не открывали. На полу в спальне обнаружены отпечатки следов мужских ботинок, сорок первого размера.
- Интересные дела, - задумался Дорохов. - Вы полагаете, их убили, инспектор Леруа?
- Полагаю, что да, месье. На их балкон злоумышленник мог влезть по веревочной лестнице, забросив за балконное ограждение железный крюк. Странно, что они так крепко спали, даже не услышали, как вошел неизвестный и сунул им в рот ампулы с цианистым калием, от которых они мгновенно скончались. Необходимо было, чтобы они разгрызли эти ампулы. Осколки ампул были обнаружены. Хотя возможен и другой вариант - яд им закапали в рот, потом положили туда осколки стекла от ампул. Однозначно одно - они так крепко спали, что ничего не почувствовали.
- Я знал, что мой сын не способен на это, - сдавленным голосом проговорил старик, вытирая огромным платком слезы, выступившие на глазах. Его убили, убили, моего дорогого Поля убили...
- Возможно, неизвестный подсыпал какое-то снотворное господину Полю и госпоже Мари.
Но, к сожалению, слуги тщательно вымыли всю посуду после ухода гостя. Оказались слишком чистоплотны.
- А они что, ужинали с этим человеком? - спросил старик.
- Да, они пили вино и ужинали. Он хорошо говорил по-французски, но слуги поняли, что он иностранец. По акценту.
- Но как представился этот человек? Почему его впустили в дом? Поль не принимает у себя черт знает кого.
- Видите ли, когда этот человек пришел, господин Поль сам вышел навстречу ему и провел его в свою комнату. Он ждал его. А потом они сели обедать в столовой.
- Так ищите же этого человека! Поднимите на ноги всю полицию! закричал Дорохов. - Убийца моего сына должен быть немедленно найден! Я сам посмотрю в его глаза! На гильотину его!
- Будем искать, месье Дорохов. Его приметы уже сообщены.
- Какой сегодня тяжелый день. Все, идите, инспектор. Я устал. Жан-Пьер! Помоги мне! Принеси мне лекарство! Скорее!
Старик выпил лекарство и откинулся в кресле.
- Неплохо бы выйти подышать воздухом, - еле слышно проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
- Вы желаете информировать племянника о вашем решении, месье Дорохов? угодливо спросил Леклерк.
- Нет, пока не надо. Я еще хочу пожить, а как помру, узнает... Держать это завещание в строгом секрете, вы поняли меня?
- Месье, это моя работа! - обиделся Леклерк. - Как вы можете напоминать мне об этом?
- Пошутил, - проворчал старик. - Знаю я вас, крючкотворов. Не сердитесь на меня, сами знаете, что тут творится. Мне самому надо еще входить в наследство сына. Я ведь его единственный наследник, как это ни ужасно, добавил он, откашливаясь.
- Все это будет оформлено в кратчайшие сроки и для вас совершенно не обременительно.
- Для меня сейчас все обременительно, Леклерк. Каждое движение. Доживите до моих лет, узнаете.
- Куда мне до вас, месье Дорохов? Я в свои пятьдесят три имею десятки болезней. А вы имеете шанс попасть в Книгу рекордов Гиннесса как долгожитель.
- Страсть как мне это нужно... А вообще-то интересно было бы отметить столетний юбилей.
Но до него без малого два года, я не дотяну, Леклерк... Я чувствую все...
- Боже мой! Кому бы жаловаться, месье? Вы сами ходите, вы все видите, слышите. У вас железное здоровье, не дай бог сглазить. Моя теща лет на пятнадцать моложе вас, так она не встает с постели и абсолютно ничего не слышит.
- А как поживает ваша жена, Леклерк? - из вежливости спросил Дорохов.
- О, моя жена недавно вернулась из России.
Если вы помните, она переводчица с русского языка, да вы сами давали ей консультации по поводу некоторых трудно переводимых русских оборотов, усмехнулся Леклерк.
- Да, - поддержал его Дорохов. - В русском языке есть такие словечки, что вам, французам, и не снились. И один черт знает, как их перевести на ваш язык. Ну, и что она рассказывает про Россию?
- Ничего хорошего, месье. Каждый день взрывы, убийства. Зарождение капитализма в самой грязной, варварской форме.
- Да, если бы не семнадцатый год, все это произошло бы по-другому, и сейчас мы жили бы не хуже вас, то есть они жили бы не хуже нас, - поправился Дорохов и сам засмеялся своей шутке. Угодливо осклабился и Леклерк.
Затем он аккуратно составил завещание, и Дорохов подписал его.
- Все, Леклерк, идите теперь. Я очень устал.
Эй, Жан-Пьер, где он там? Тьфу ты, я забыл про звонок.
Он нажал кнопку звонка, и через полминуты в дверях появился Жан-Пьер.
- Проводи господина Леклерка и отведи меня в спальню. Я так устал, мне надо прилечь. Что мне сегодня так плохо? Какое нынче число?
- Двадцать третье сентября, месье.
- Я и сам знаю, что сентября. Еще бы сказал, какой сейчас год. Двадцать третье... Господи, ведь завтра день рождения Клер... Я обычно в этот день езжу в церковь. Но на сей раз вряд ли смогу.
Машины готовы к поездке, Жан-Пьер?
- Все ваши машины в идеальном порядке, месье Жорж. Вы можете ехать в церковь на любой.
- Если я поеду, то, пожалуй, на "Кадиллаке".
Он солиден и подходит моему возрасту. И цвет его вполне траурный. Хоть на кладбище в нем.
Кстати, я не дал распоряжений о своих похоронах, Леклерк. Я не знаю, где меня хоронить - на Пер-Лашез, где лежит несчастная Клер, или на русском кладбище в Сен-Женевьев де Буа, где покоятся мои братья по оружию, генерал Дроздовский, например.
- Что у вас за похоронные настроения, месье, - угодливо проворковал Леклерк.
- Обычные для моего возраста настроения.
А то я подумал об имуществе и не подумал о своем теле. Как же мы все, однако, материалистичны... Нет, все же лучше к Клер, мои боевые товарищи простят меня. Учтите это, Леклерк, и ты, Жан-Пьер.
Леклерк удалился. Жан-Пьер отвел старика в спальню. Но не успел он помочь ему лечь в постель, как сообщили, что пришел инспектор Леруа.
- Раз пришел, наверное, что-то важное, - сказал Дорохов и велел проводить его в гостиную.
- Ну, что там у вас? - спросил он инспектора Леруа, входя в комнату.
- Любопытные сообщения, месье Дорохов, - отвечал Леруа. - Часов в девять вечера у господина Поля в его доме на Елисейских полях побывал какой-то посетитель. Никто из слуг его раньше не видел. По их словам, он иностранец. На вид ему около пятидесяти лет, небольшого роста, полный, немного рябоватое лицо. Он сидел с господином Полем и госпожой Мари около полутора часов и покинул дом где-то в половине одиннадцатого. После его ухода господа Поль и Мари почти сразу легли спать. И это еще не все, месье Дорохов. В спальне, где их нашли мертвыми, было приоткрыто окно. А ночи сейчас довольно холодные, обычно они окон не открывали. На полу в спальне обнаружены отпечатки следов мужских ботинок, сорок первого размера.
- Интересные дела, - задумался Дорохов. - Вы полагаете, их убили, инспектор Леруа?
- Полагаю, что да, месье. На их балкон злоумышленник мог влезть по веревочной лестнице, забросив за балконное ограждение железный крюк. Странно, что они так крепко спали, даже не услышали, как вошел неизвестный и сунул им в рот ампулы с цианистым калием, от которых они мгновенно скончались. Необходимо было, чтобы они разгрызли эти ампулы. Осколки ампул были обнаружены. Хотя возможен и другой вариант - яд им закапали в рот, потом положили туда осколки стекла от ампул. Однозначно одно - они так крепко спали, что ничего не почувствовали.
- Я знал, что мой сын не способен на это, - сдавленным голосом проговорил старик, вытирая огромным платком слезы, выступившие на глазах. Его убили, убили, моего дорогого Поля убили...
- Возможно, неизвестный подсыпал какое-то снотворное господину Полю и госпоже Мари.
Но, к сожалению, слуги тщательно вымыли всю посуду после ухода гостя. Оказались слишком чистоплотны.
- А они что, ужинали с этим человеком? - спросил старик.
- Да, они пили вино и ужинали. Он хорошо говорил по-французски, но слуги поняли, что он иностранец. По акценту.
- Но как представился этот человек? Почему его впустили в дом? Поль не принимает у себя черт знает кого.
- Видите ли, когда этот человек пришел, господин Поль сам вышел навстречу ему и провел его в свою комнату. Он ждал его. А потом они сели обедать в столовой.
- Так ищите же этого человека! Поднимите на ноги всю полицию! закричал Дорохов. - Убийца моего сына должен быть немедленно найден! Я сам посмотрю в его глаза! На гильотину его!
- Будем искать, месье Дорохов. Его приметы уже сообщены.
- Какой сегодня тяжелый день. Все, идите, инспектор. Я устал. Жан-Пьер! Помоги мне! Принеси мне лекарство! Скорее!
Старик выпил лекарство и откинулся в кресле.
- Неплохо бы выйти подышать воздухом, - еле слышно проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80