Аверин предъявил удостоверение бойцу в черной форме «ночь», стоявшему у входа в коридор. Тот позвонил по внутреннему телефону начальнику и получил распоряжение пропустить гостя.
— Здорово, вояка, — Аверин зашел в кабинет и пожал руку заместителю начальника СОБРа подполковнику Сергею Завьялову, которого знал еще, когда тот работал в подмосковном ОМОНе. — Работаем сегодня по Акоповке?
— Работаем, — кивнул тот.
— Как живешь?
— Ничего.
— Переходи к нам. Начальником отделения. Чего ты в этом убойном отделе куксишься?
— Полковничья должность. Сияющие перспективы. А у вас тут что — с автоматом бегать?
— Так для тебя работа. Ты же любитель захватов с шумом и стрельбой.
— Преувеличиваешь.
— Ну, как хочешь.
— Когда выдвигаемся?
— Просчитали еще раз. Будем брать их ближе к вечеру.
— Хотели на три часа.
— Тут кое-какие обстоятельства. Мы ударим сначала по связям.
— И переполошите всю Акоповку.
— Нет, тут другая история. Давай пока кофе выпьем, о жизни поговорим.
— Рассказывай, как воюете.
Воевал СОБР, как всегда, отменно.
Когда было создано Главное управление по организованной преступности, в его составе сформировали отдел тактических операций, который в конце 1992 года был преобразован в специальный отдел быстрого реагирования. Такие же отделы стали создаваться и в региональных управлениях по организованной преступности. Как значилось в приказе, задачи подразделения: «поддержка и оказание силового содействия в проведении специальных, оперативно-розыскных и следственных мероприятий, пресечение деятельности вооруженных преступных групп, изъятие оружия и предотвращение его распространения, обеспечение личной безопасности сотрудников Главка, членов их семей, свидетелей, потерпевших в случае угрозы их жизни, проведение специальных и оперативно-войсковых операций по захвату, ликвидации вооруженных преступных групп, задержанию вооруженных преступников, освобождению заложников». В МВД имелся хороший опыт по подготовке подобных отрядов. Это и ОМОНы, и отряд спецназначения ГУВД Москвы, и спецподразделение Дзержинки, и многие другие. Школа была. СОБР ГУОПа во многом образован на базе подмосковного ОМОНа — одного из лучших отрядов в России.
Раньше участковый шел на катран (притон для карточных игр), где собиралась куча уголовников, и спокойно производил задержание. В девяностых годах преступность резко изменилась — стала вооруженной, наглой и признавала только силу. Ну, а силу СОБРы демонстрировать умели. Сперва бандиты задирались на собровцев, пытались вступать в рукопашные схватки и перестрелки, но длилось это недолго. Преступники поняли, что новое либеральное российское мироустройство на собровцев не распространяется и при малейшем сопротивлении гуляют по бандитским ребрам и физиономиям кованые десантные ботинки, хрустят косточки под прикладами. К братве начало возвращаться утерянное чувство страха. Суда, следователей, прокуратуры бандиты не боятся. А собровцев боятся. И уважают, поскольку действует СОБР с ними безжалостно, без сюсюканья и без разговоров.
— Как у тебя? — спросил Аверин.
— Недавно с Кавказа, — сказал Завьялов. — В Осетии обеспечивали деятельность следственно-оперативных групп,
— Ну и?
— Пострелять пришлось. Там же ад. Резня порой такая шла… Засады организовывали. Уничтожили группу террористов.
— Как уничтожили?
— Они на нашу засаду нарвались. Мы вычислили пути, по которым они продвигаются к своей базе. И завалили пятерых.
— Черт-те что в стране творится, — покачал головой Аверин.
— Война идет, Славик. И, попомни мои слова, это только начало. Скоро по-настоящему в крови умоемся. Дай только время.
— Типун тебе на язык… А здесь чем занимаетесь? Бездельничаете?
— Ага, бездельничаем. Вон, справку за полгода готовлю. Читай — спецотделом совместно с другими подразделениями Главка изъято семьдесят шесть единиц огнестрельного оружия, одиннадцать килограммов золота, денег и ценных бумаг на одиннадцать миллионов долларов, двадцать иномарок, 52 грузовика, два слитка кадмия, 80 тонн цветных металлов, почти на миллион долларов мехов… И двадцать пять тысяч бутылок спирта. Вот, — он хлопнул ладонью по бумаге. — Впечатляет?
— Впечатляет.
— Мы тут наработали на бюджет ГУОПа на несколько лет вперед. А сами нормальные бронежилеты и спецтехнику закупить не можем. Где справедливость?
— «Чеченскую базу» вы брали?
— Мы. Кто же еще! Трехметровый забор. За ним база, где награбленного добра — на несколько миллионов баксов. Мы хотели сперва на вертолете высаживаться, но ПВО Московское не дало разрешение — правительственная зона, нельзя. Так что пришлось штурмовые лестницы использовать. Как Измаил брали. И ничего. Чурбаны даже рыпнуться не успели.
— Герои.
— Заметь, работаем и есть не просим. Каждая неделя по операции. В Австрии знаменитая «Кобра» — они заложников восемь последних лет не освобождали. А оснащение — вплоть до комбинезонов и ножей — все ручной подгонки. Вертолеты, машины, денег тьма.
— Ладно плакаться. Эмигрируй в Австрию — получай там по пять тысяч марок.
— Не поверишь — к нам тут из ЮАР клинья подбивали. Переманивали ребят. Говорят, в роскоши будут жить. Такого слаженного подразделения у них нет… И египтяне. Наши туда по обмену опытом ездили. Ихние спецы — по нулям все. Наши как раз в заваруху там попали и приняли участие в операции. Не для передачи — но террористов наши заглушили. Там египтяне любые деньги предлагали, лишь бы их у себя оставить.
— Ну?
— А они у меня за две сотни долларов в месяц пашут. Злые, цепкие, своего не упустят, если надо — и на нож, и на пулю. А почему?
— Почему?
— Потому что мы, русские люди, живем не за деньги, а за идею, Слава. И поэтому на таких, как мы, волах всегда ездить будут. А мы всегда будем тянуть воз, пока копыта не отбросим.
— Мы — вымирающая порода. Скоро тебе стакан воды без чаевых не подадут.
— Увидим…
В первом часу в кабинете появился высокий, в черном комбезе с кобурой боец — командир собровской группы.
— Ну? — спросил Завьялов.
— Все в порядке, Сергей Владимирович. Взяли.
Он положил на стол искореженные наручники, выгнутые дикой силой.
— Это чего? — приподнял бровь Завьялов.
— Это Чернокопытов порвал.
— Не фига себе.
— А что, лось здоровый. Мы его на улице брали. Наручники защелкнули. Он растерялся, потом напрягся. Представляете — наручники хрясь, слетели.
— Дерьмо потому что, а не наручники. Английские раза в два крепче, — сказал Завьялов.
— Сорвал наручники и по улице припустил. Три метра и пробежал. Стал отмахиваться… Потом сопливился — мол, грубо берете.
— Ничего ему не сломали? Все-таки иностранный гражданин.
— Ничего?
— А как с Хрустером?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94