Балычок свежий. Да...
Там за столиком будет сидеть молодой красивый майор-летун. Вот он тебя о чем-то попросит, а ты ему уж выполни эту просьбу. Хорошо? Ну будь здоров на долгие годы.
— Спасибо, Тимур, — поблагодарил Стрельчинский.
— Он через часок подойдет. Смешной такой старик...
«Смешной старик» в соломенной шляпе действительно вскоре появился на лестнице, ведущей в ресторан.
* * *
..."Ниссану" Пастухова довольно долго пришлось сопровождать Егора Кузьмича, пока старичок бодро шел московскими улицами. Он, видимо, любил совершать моцион.
Наконец старичок вошел в какую-то контору в районе Кузнецкого Моста.
Контора оказалась из богатых: евроотделка, охрана, самый центр города. Роскошная вывеска гласила: «АртГраф. Реклама и дизайн».
— Старичок-то не рукодельем занимается, — заметил Голубков, покидая машину.
Охранник остановил их и не допускающим возражения тоном спросил, куда это они направляются — К Егору Кузьмичу.
— Он вас ждет?
— Мы старые знакомые.
— Кто такие? Я позвоню, — потянулся он к внутреннему телефону.
Пастухов наполовину вытащил из кобуры пистолет, заставив охранника побледнеть, и через мгновение Голубков, который собирался предъявить какое-то удостоверение, обнаружил, что проход свободен, а сторож, немо хватая воздух ртом, тихо сидит на своем стуле.
— Ну вот и ладно, — сказал Пастухов и уточнил у охранника:
— Ты тихо посидишь или на всякий случай вырубить тебя?
— Я вас не видел, — хрипло выдавил сообразительный охранник.
— Где он сидит-то, Егор Кузьмич?
— Второй этаж направо в торце. — Охранник был сама вежливость.
Как художественный салон «АртГраф» поражал взгляд: в комнатах — на стенах и на стендах, на мольбертах и столах — висели и лежали десятки готовых и находящихся в работе плакатов, интерьеров, буклетов. Поражало обилие техники, десятки людей сновали, курили, спорили, перебирали фотографии, корпели над компьютерами и колдовали над эскизами с простыми и цветными карандашами.
У Егора Кузьмина оказался просторный кабинет-мастерская — с граверным оборудованием, офортным станком, огромным увеличительным стеклом с подсветкой.
Увидев гостей, он любезно спросил:
— Что вам угодно, молодые люди?
Голубков, подумав, вытащил и положил на стол одно из своих внушительных удостоверений. Старик внимательно изучил документ, используя лупу, как часовых дел мастер.
— Настоящее, — сделал он вывод. — Чем могу быть полезен?
— Мне нужны две фамилии, которые вы поставили недавно на фальшивых документах.
Старичок покачал головой:
— Фальшивыми документами я не занимаюсь с одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. Судя по тому, что вы — в вашем-то чине — пришли сюда сами, у вас нет против меня ни-че-го. Так что прошу себя зря не утруждать, ничем подобным, повторяю, я не занимаюсь.
Голубков достал переговорник и нажал кнопку. Оттуда послышалось:
— Дежурный Снегирев слушает.
— Пришли мне две оперативно-следственные бригады по адресу...
Егор Кузьмин всплеснул руками:
— И постановление на обыск у вас имеется? С подписью районного прокурора и печатью по всей форме?
— Как ваша фирма называется, — спросил Голубков, который демонстративно извлек из кармана бланк постановления на обыск и выбирал теперь на столе ручку, чтобы заполнить его. — «АртГраф»?
Вписав все, что надо, он протянул постановление шустрому старичку. Тот изучил документ, потер подбородок вспотевшей ладонью.
Вмешался в затянувшуюся паузу Пастухов:
— Заняты вы, Егор Кузьмич, изготовлением фальшивых документов. В частности, для Тимура Хабибуллаева. На нем, кстати, и засветились. Записи и съемки ваших деловых контактов у нас есть, в ходе следствия вам их предъявят. А здесь у вас нам придется поискать вещественные доказательства. Думаю, кое-что мы найдем без особых усилий. А заодно досконально проверим всю эту вашу шарашку. Уж больно много здесь техники, которая позволяет изготовить практически все, что угодно.
Старичок вздохнул:
— Интересно, во что же я такое вляпался, раз потребовалось на меня такие средства и силы привлекать? Ума не приложу... Пропала спокойная старость, — подытожил он сокрушенно.
Под окном взвизгнули тормоза.
— Сергей, иди встреть там ребят, — попросил Голубков.
Пастухов ушел.
— Давайте начистоту, — предложил Голубков.
— Давайте, — с подчеркнутой готовностью согласился Егор Кузьмин.
— Да не ерничайте вы, Егор Кузьмич, — с усмешкой сказал Голубков. — Вы же видите, что с вами не шутят. Назовете две фамилии — и я с вами попрощаюсь. Да и оперативники поедут по своим делам...
— Сделайте любезность, Вячеслав Валерьевич, — вспомнил старичок имя-отчество из документа, — отошлите ваши машины, а то коллеги начнут волноваться. А фамилии я вам скажу, если они через меня проходили.
Голубков положил на стол фотографию старшего Дудчика:
— Вы делали новые паспорта для двух мужчин, остановившихся в Кунцеве. Вот один из них. Старичок покопался в столе:
— Вот второй. — Он сам выложил фото Амира. — Он теперь Бикмурзин Ералы Рагимович. А тот, что у вас, называется Степан Гаврилович Поспелов. На суде и следствии я, естественно, показаний не дам.
Голубков поднялся и раскланялся.
— Вопрос из чистого любопытства: вы с ними виделись?
— Отдавал заказ.
— Странно, что этот «Бикмурзин» отпустил вас живым...
* * *
В розыск по всей территории страны были поданы новые паспортные данные Дудчика и Амира, в ориентировке появилась наконец и свежая фотография этого международного террориста. Шло напряженное ожидание результатов.
Голубков использовал Пастухова как заурядного оперативного работника, чего никогда не бывало прежде. Причиной тому была и нештатность ситуации, когда не хватало профессионально подготовленных людей, и то, что Пастухов владел ситуацией во всех нюансах и подробностях, а значит, мог и мысль подать, и самостоятельно в обстановке сориентироваться. Это было против правил управления, где каждый знал только свой участок работы и свою конкретную задачу, однако сегодня три человека — генерал Нифонтов, полковник Голубков и рядовой запаса Пастухов — владели оперативной информацией почти в равной мере.
Искусственно отсекать Пастухова от работы по анализу и планированию не имело на данном этапе никакого смысла. Операция с каждым часом имела все меньше шансов на успех, приходилось использовать каждую возможность. Безусловно, Пастухова ставили в известность далеко не о каждом шаге следствия — у него был свой предел компетенции. Но в рамках известной ему части операции Пастухов имел возможность участвовать в действиях и получать сведения.
Поэтому и в палату к Алексею Дудчику, который наконец вышел из коматозного состояния, Голубков и Пастух пришли вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Там за столиком будет сидеть молодой красивый майор-летун. Вот он тебя о чем-то попросит, а ты ему уж выполни эту просьбу. Хорошо? Ну будь здоров на долгие годы.
— Спасибо, Тимур, — поблагодарил Стрельчинский.
— Он через часок подойдет. Смешной такой старик...
«Смешной старик» в соломенной шляпе действительно вскоре появился на лестнице, ведущей в ресторан.
* * *
..."Ниссану" Пастухова довольно долго пришлось сопровождать Егора Кузьмича, пока старичок бодро шел московскими улицами. Он, видимо, любил совершать моцион.
Наконец старичок вошел в какую-то контору в районе Кузнецкого Моста.
Контора оказалась из богатых: евроотделка, охрана, самый центр города. Роскошная вывеска гласила: «АртГраф. Реклама и дизайн».
— Старичок-то не рукодельем занимается, — заметил Голубков, покидая машину.
Охранник остановил их и не допускающим возражения тоном спросил, куда это они направляются — К Егору Кузьмичу.
— Он вас ждет?
— Мы старые знакомые.
— Кто такие? Я позвоню, — потянулся он к внутреннему телефону.
Пастухов наполовину вытащил из кобуры пистолет, заставив охранника побледнеть, и через мгновение Голубков, который собирался предъявить какое-то удостоверение, обнаружил, что проход свободен, а сторож, немо хватая воздух ртом, тихо сидит на своем стуле.
— Ну вот и ладно, — сказал Пастухов и уточнил у охранника:
— Ты тихо посидишь или на всякий случай вырубить тебя?
— Я вас не видел, — хрипло выдавил сообразительный охранник.
— Где он сидит-то, Егор Кузьмич?
— Второй этаж направо в торце. — Охранник был сама вежливость.
Как художественный салон «АртГраф» поражал взгляд: в комнатах — на стенах и на стендах, на мольбертах и столах — висели и лежали десятки готовых и находящихся в работе плакатов, интерьеров, буклетов. Поражало обилие техники, десятки людей сновали, курили, спорили, перебирали фотографии, корпели над компьютерами и колдовали над эскизами с простыми и цветными карандашами.
У Егора Кузьмина оказался просторный кабинет-мастерская — с граверным оборудованием, офортным станком, огромным увеличительным стеклом с подсветкой.
Увидев гостей, он любезно спросил:
— Что вам угодно, молодые люди?
Голубков, подумав, вытащил и положил на стол одно из своих внушительных удостоверений. Старик внимательно изучил документ, используя лупу, как часовых дел мастер.
— Настоящее, — сделал он вывод. — Чем могу быть полезен?
— Мне нужны две фамилии, которые вы поставили недавно на фальшивых документах.
Старичок покачал головой:
— Фальшивыми документами я не занимаюсь с одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. Судя по тому, что вы — в вашем-то чине — пришли сюда сами, у вас нет против меня ни-че-го. Так что прошу себя зря не утруждать, ничем подобным, повторяю, я не занимаюсь.
Голубков достал переговорник и нажал кнопку. Оттуда послышалось:
— Дежурный Снегирев слушает.
— Пришли мне две оперативно-следственные бригады по адресу...
Егор Кузьмин всплеснул руками:
— И постановление на обыск у вас имеется? С подписью районного прокурора и печатью по всей форме?
— Как ваша фирма называется, — спросил Голубков, который демонстративно извлек из кармана бланк постановления на обыск и выбирал теперь на столе ручку, чтобы заполнить его. — «АртГраф»?
Вписав все, что надо, он протянул постановление шустрому старичку. Тот изучил документ, потер подбородок вспотевшей ладонью.
Вмешался в затянувшуюся паузу Пастухов:
— Заняты вы, Егор Кузьмич, изготовлением фальшивых документов. В частности, для Тимура Хабибуллаева. На нем, кстати, и засветились. Записи и съемки ваших деловых контактов у нас есть, в ходе следствия вам их предъявят. А здесь у вас нам придется поискать вещественные доказательства. Думаю, кое-что мы найдем без особых усилий. А заодно досконально проверим всю эту вашу шарашку. Уж больно много здесь техники, которая позволяет изготовить практически все, что угодно.
Старичок вздохнул:
— Интересно, во что же я такое вляпался, раз потребовалось на меня такие средства и силы привлекать? Ума не приложу... Пропала спокойная старость, — подытожил он сокрушенно.
Под окном взвизгнули тормоза.
— Сергей, иди встреть там ребят, — попросил Голубков.
Пастухов ушел.
— Давайте начистоту, — предложил Голубков.
— Давайте, — с подчеркнутой готовностью согласился Егор Кузьмин.
— Да не ерничайте вы, Егор Кузьмич, — с усмешкой сказал Голубков. — Вы же видите, что с вами не шутят. Назовете две фамилии — и я с вами попрощаюсь. Да и оперативники поедут по своим делам...
— Сделайте любезность, Вячеслав Валерьевич, — вспомнил старичок имя-отчество из документа, — отошлите ваши машины, а то коллеги начнут волноваться. А фамилии я вам скажу, если они через меня проходили.
Голубков положил на стол фотографию старшего Дудчика:
— Вы делали новые паспорта для двух мужчин, остановившихся в Кунцеве. Вот один из них. Старичок покопался в столе:
— Вот второй. — Он сам выложил фото Амира. — Он теперь Бикмурзин Ералы Рагимович. А тот, что у вас, называется Степан Гаврилович Поспелов. На суде и следствии я, естественно, показаний не дам.
Голубков поднялся и раскланялся.
— Вопрос из чистого любопытства: вы с ними виделись?
— Отдавал заказ.
— Странно, что этот «Бикмурзин» отпустил вас живым...
* * *
В розыск по всей территории страны были поданы новые паспортные данные Дудчика и Амира, в ориентировке появилась наконец и свежая фотография этого международного террориста. Шло напряженное ожидание результатов.
Голубков использовал Пастухова как заурядного оперативного работника, чего никогда не бывало прежде. Причиной тому была и нештатность ситуации, когда не хватало профессионально подготовленных людей, и то, что Пастухов владел ситуацией во всех нюансах и подробностях, а значит, мог и мысль подать, и самостоятельно в обстановке сориентироваться. Это было против правил управления, где каждый знал только свой участок работы и свою конкретную задачу, однако сегодня три человека — генерал Нифонтов, полковник Голубков и рядовой запаса Пастухов — владели оперативной информацией почти в равной мере.
Искусственно отсекать Пастухова от работы по анализу и планированию не имело на данном этапе никакого смысла. Операция с каждым часом имела все меньше шансов на успех, приходилось использовать каждую возможность. Безусловно, Пастухова ставили в известность далеко не о каждом шаге следствия — у него был свой предел компетенции. Но в рамках известной ему части операции Пастухов имел возможность участвовать в действиях и получать сведения.
Поэтому и в палату к Алексею Дудчику, который наконец вышел из коматозного состояния, Голубков и Пастух пришли вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82