— Кола.
Виталию с трудом верилось в этом наполненном солнцем и радостью мире, что его жизни грозит опасность, что его напряженно ищут разведки нескольких стран, что и у этого парня, сидящего с ним за столиком, приготовлена для него пуля и он, не задумываясь, выпустит ее, потому что так приказал Амир, потому что так требует его священная война газават. Или джихад? Виталий Петрович не знал, в чем разница. Скорее всего, просто языковой вариант названия одного и того же убийства.
Дудчик с наслаждением пил свежее пиво, лущил огромные поджаренные в масле креветки. Ахмад, потягивая свою вонючую колу, поглядывал на небольшую компанию немцев, завтракавших неподалеку. Вдруг один из немцев поднялся и, оглянувшись, направился к их столику:
— Foer? — спросил он, показывая пальцем вращение колесика зажигалки.
Дудчик полез было в карман за зажигалкой, но Ахмад всполошился и замахал руками:
— No, no!
Понятно: поскольку кабачок выбрал его подопечный, у Ахмада первым делом возникло подозрение, не привел ли его Дудчик на место встречи, которое изменить нельзя.
Немец, пожав плечами, ушел в бар покупать зажигалку, а Ахмад продолжал волноваться и торопить Дудчика, всячески выказывая недовольство и желание поскорее покинуть «опасное» место.
— Да подожди ты, придурок, дай креветки-то доесть.
Ахмад поднял крик, требуя официанта. Подбежал юноша. Виталий со вздохом оторвался от пива и, пошарив в шортах, достал комок смятых долларов. Хватило двух, причем мальчик порывался выдать сдачу местной монетой. Дудчик небрежно отказался от этого, осчастливив юношу щедрыми чаевыми, и с сожалением посмотрел на половину порции креветок, которых пришлось оставить на тарелке.
Они прошли по тропинке вверх к своему двухэтажному домику, где дежурил в их отсутствие второй его охранник — Джамал. Амира все не было. Дудчик прошел в свою комнату на втором этаже. Джамал уселся в кресло в комнате напротив, включив приемник на какую-то восточную волну. Двери в комнату закрывать не разрешалось.
Впрочем, в остальном охранники его не беспокоили.
Дудчик подошел к компьютеру, который уже успели установить и наладить специалисты из местной фирмы. У них, естественно, не нашлось русской версии программного обеспечения, и Дудчик пользовался компьютером несколько неуверенно.
Предполагалось, что именно здесь он и осуществит полную дешифровку своей информации. Оставалось окончательно договориться о системе поэтапной пропорциональной оплаты: пять процентов дешифровано — пять процентов переведено на его счет. По-видимому, Амир куда-то уехал, чтобы решить именно этот вопрос.
Ну что ж, дело теперь за тем, чтобы использовать это время по-своему. Дудчик дважды «кликнул» по панельке Интернет и вошел в соединение с сетью. Стуча двумя пальцами по клавишам, он набрал затверженный еще на квартире в Кунцеве электронный адрес аналитического центра МИ-6 в Лондоне.
Соединившись, он написал всего два слова:
«Здравствуйте! Дудчик».
В течение пятнадцати минут, пока дежурный офицер вызывала переводчика и полковника Диксона, на экране висело слово: «Wait» — «Ожидайте».
«Здравствуйте, Виталий Петрович. Мы слушаем вас. Где вы?»
«В Чехии».
«Информация находится при вас?»
«У меня есть единственный расшифрованный документ, который я подготовил сегодня для Али Амира. ZIP-дискета с остальной информацией находится у него. Я перешлю вам этот документ в качестве жеста сотрудничества». — И Дудчик отправил расшифрованный файл по электронной почте.
«Благодарим вас. Мы проверим достоверность этих сведений. Где вас содержат?»
"Местечко Домбровица на берегу Иизеры. Двухэтажный зеленый дом на холме. Адрес не знаю, имени хозяина не знаю. Во дворе спиленное дерево с гнездом аиста.
Флюгер в виде черной кошки".
«Каково количество охраны?»
«Два охранника — Ахмад и Джамал. Сам Амир».
«Не предпринимайте самостоятельных действий. Можно ли связаться с вами по нашей инициативе? Ваша охрана не заглядывает в „почтовый ящик“?»
«Посылайте письмо свободно, они еще ни разу не заглядывали в компьютер без меня».
«Где хранит дискету Амир?»
«Носит ее в левом нагрудном кармане. Не забывайте, что вся информация зашифрована».
«Нам это известно».
* * *
Под начальником Главного штаба РВСН генерал-полковником Степаном Андреевичем Прохоровым качалось не кресло, а сам мир. В отставку он, пожалуй, подал бы и сам, чтобы не расхлебывать всю эту кашу, но его сейчас никто бы и не отпустил.
Практически ему было дано понять, и не намеками, а с употреблением самых что ни на есть армейских выражений, что он будет разжалован и отдан под суд военного трибунала, если сведения о боевом управлении ракетными войсками попадут на Запад.
Степан Андреевич подозревал, что вся эта история закончится не судом, а больничной палатой, на которую его свалит инфаркт или инсульт. Однако кондрашка пока его не хватал, и он метал громы и молнии, требуя от своих подчиненных изобрести какое-нибудь чудо, которое спасет положение. Страх и трепет царили в штабе.
Ситуация же никак не прояснялась. Дудчик не находился, сведения нигде в мире не всплывали, «чуда» подчиненные создать пока могли. Эта неопределенная и нервозная ситуация тянулась день за днем, разряжаясь только регулярными вызовами на ковер и последующими репрессиями по отношению к нижестоящим.
В субботу по правительственной связи позвонил старинный знакомый по службе в Узбекистане Закирджан. Когда Союз распался, он быстро сделал стремительную карьеру в национальной армии и догнал по званию старшего приятеля. Закирджан теперь тоже был генерал-полковником у себя в Узбекистане. Степану Андреевичу было не до приятелей, но тонкий намек на некую помощь заставил его ухватиться за соломинку и пригласить Закирджана назавтра к себе.
Беседа между ними предполагалась в сауне, причем привезенный Закирджаном специалист, обильно потея, сначала проверил баньку на наличие «жучков» и, к удивлению и возмущению начальника Главштаба, нашел их целых два. Генералам пришлось уйти в желтеющий понемногу лес, потому что доверять собственной бане Прохоров уже, оказывается, не мог.
— Послушай, дорогой, — сказал Закирджан, придерживая его за локоть. — Не падай духом, твоей вины здесь нет. Подлец-полковник оказался предателем, ну и пусть его ловят контрразведчики.
— Что толку, что не виноват. Был бы человек, а статья для него найдется, — буркнул Прохоров, который не раз замечал в своей жизни, что рок предпочитает выбирать жертвы именно среди невинных. — Есть для меня статья — «Преступная халатность», под которую подпадает и все, что сделал, и все, что не сделал.
— Ты ведь знаешь, что эта информация ушла к одному из исламских лидеров?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82