Только где найти такое место?
Я стал слушать джаз, цепляясь за резкие, отрывистые ноты в попытке выбраться из черного болота депрессии. От выпитого на голодный желудок виски закружилась голова, белые руки Мидори слились в расплывчатое пятно, клуб «Альфи» кружился в фиолетовой дымке все быстрее и быстрее, пока длинные пальцы не замерли над черно-белыми клавишами, а зал не взорвался аплодисментами.
Через секунду трио Мидори устроилось за маленьким столиком, зарезервированным специально для них, и к ним подсела Мама. Уйти, не засвидетельствовав почтения хозяйке, я не мог, а останавливаться у столика Мидори не хотелось. Привлекать к себе внимание совершенно незачем, так что придется дождаться окончания концерта.
«На самом деле тебе хочется услышать второе отделение», — подумал я. Так оно и было. Как и любой джаз, музыка Мидори целительно действовала на мою истерзанную душу. Поэтому я прослушаю второе отделение, тихонько уйду, а потом буду с удовольствием вспоминать сегодняшний вечер.
Так-то лучше, только хватит рассуждать о ее отце, ладно?
Краем глаза заметив, что ко мне идет Мама, я широко улыбнулся.
— Ну, что скажешь?
— Разъяренный Телониус Монк! — повторил я, наливая виски из полупустой бутылки. — Ты, как всегда, права, она будет звездой!
Темные глаза заблестели.
— Хочешь с ней познакомиться?
— Спасибо, сегодня больше хочется слушать, чем говорить.
— Ну и отлично, Мидори будет говорить, а ты слушать. Женщины любят внимательных мужчин. В наше время это такая редкость!
— А если я ей не понравлюсь?
— Она про тебя уже спрашивала!
Черт!
— И что ты сказала?
— Ну, будь я помоложе, то наврала бы, что ты женат и имеешь пятерых детей, — засмеялась Мама, зажав рот рукой. — Но раз я уже старуха, то пришлось признаться, что ты очень любишь джаз, а сегодня пришел специально для того, чтобы ее послушать.
— Большое спасибо, — промямлил я, понимая, что теряю контроль над ситуацией.
— И что дальше? — откинувшись на спинку стула, улыбнулась Мама. — Неужели не хочешь познакомиться? Мидори сказала, что она не против.
— Мама, ты меня разыгрываешь, ничего она такого не говорила!
— Что? Смотри, девушка тебя ждет! — Мама повернулась и помахала Мидори, и та улыбнулась.
— Пожалуйста, не надо! — взмолился я, прекрасно понимая, что ничего не добьюсь.
Улыбка мгновенно слетела с широкого лица, и Мама схватила меня за руку.
— Хватит кривляться! Подойди и поздоровайся!
Ну и ладно, все равно мне нужно в сортир.
Нехотя поднявшись, я подошел к столику Мидори. Похоже, она знала, что рано или поздно Мама меня притащит, но не подала вида. Боже, какие у нее глаза! Колдовские, прожигающие насквозь, непроницаемые!
— Большое спасибо за музыку! — выдавил я. — Сегодня она спасла мою душу.
Бас-гитарист, весьма импозантная личность в черно-белых одеждах, с длинными бачками, презрительно фыркнул, и я подумал, что между ним и Мидори что-то есть. Девушка улыбнулась, давая понять, что к комплиментам давно привыкла.
— Благодарю вас, — церемонно сказала она.
— Да нет, я серьезно! Ваша музыка — настоящее противоядие от лжи, очень честная и естественная, как сама жизнь.
Боже, что за чушь я несу!
Гитарист раздраженно покачал головой:
— Мы играем не для того, чтобы спасать души, а из любви к джазу.
В глазах Мидори мелькнуло разочарование. Да, похоже, у этих двоих не все гладко!
Впрочем, какая мне разница?
— Но ведь джаз очень похож на секс, — возразил я, обращаясь к гитаристу. — Насладиться им можно только вдвоем.
От удивления глаза парня стали совсем круглыми, а Мидори поджала губы, словно пряча улыбку.
— Очень рада, что мы смогли вам помочь, — многозначительно проговорила она.
Взглянув на девушку, я попытался понять, что именно она имела в виду, но ничего не вышло. Пришлось ретироваться в уборную, которая в этом заведении была не больше телефонной будки. Надо же, в джунглях Камбоджи выжил, а на Мамин крючок попался!
Я вернулся в зал и, благодарно улыбнувшись Маме, сел за свой столик. Услышав, как хлопнула дверь, быстро повернул голову, а через тысячную долю секунды снова смотрел на Мидори. Такая реакция вырабатывается только после многолетних тренировок, помогая маскировать истинный интерес.
Вошел белый парень из метро. Тот самый, что обыскивал мертвого Кавамуру.
4
На брелке я ношу несколько необычных предметов: три миниатюрные фомки, которые непосвященный примет за зубочистки, и украденное из стоматологического кабинета зеркальце. Посмотреть в него можно совсем незаметно, особенно если наклониться вперед и опереться на локоть.
Началось второе отделение, но на этот раз мне было не до джаза. Периодически поглядывая в крошечное зеркальце, я видел, как незнакомец о чем-то спорит с хмурящейся Мамой. Нетрудно догадаться, о чем она ему говорит: мол, мест нет и врываться в клуб посреди концерта не совсем вежливо. Вот белый полез в нагрудный карман и продемонстрировал Маме его содержимое. Великодушно улыбнувшись, она махнула рукой в сторону дальней стены. Белый тут же послушался.
Чем же он подкупил хозяйку? Удостоверением инспектора налоговой полиции? Значком полицейского? Я следил за парнем все второе отделение, однако вел он себя вполне безобидно.
Когда концерт закончился, я принял решение. С одной стороны, если этот белый пришел сюда за Мидори, то стоит подождать и убедиться, что это именно так. С другой — если он связан с Кавамурой, то может знать, что инфаркт спровоцирован. Неужели он запомнил мое лицо? Ведь мы с ним всего парой слов обмолвились... Риск невелик, но, как любил говорить Клёвый Чокнутый, за ошибки приходится дорого платить. Теоретически кто-то может знать, как я сейчас выгляжу, и прорваться сквозь кокон анонимности, который я так старательно сплел.
К тому же если я останусь выяснять, чем кончится общение белого и Мидори, то не смогу проследить за ним, когда он выйдет из клуба. Придется ехать в рассчитанной на пятерых кабине лифта, где он точно меня узнает, или сломя голову бежать вниз по лестнице. Если белый выйдет на улицу первым, то я наверняка его потеряю, потому что бурный поток пешеходов на Роппонги-дори тут же унесет его прочь.
Как ни обидно, придется отчалить первым. Когда аплодисменты стихли, я увидел, как белый пошел к сцене. В этот момент несколько гостей тоже собрались уходить, и, спрятавшись за их спинами, я двинулся в сторону выхода.
К сожалению, пришлось вернуться, ведь нужно отдать свою бутылку Маме и еще раз поблагодарить за то, что пустила на концерт.
— Видела, ты разговаривал с Кавамурой, — лукаво улыбнулась она.
— Да, все прошло замечательно!
— Почему уходишь так рано? Являешься раз в год, да и то...
— Обещаю исправиться, но на сегодня у меня другие планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62