В темноте стали видны постройки «Длинной Девятки». Лаудон слез с лошади, открыл ворота огороженного пастбища и дал людям сигнал загнать скот внутрь. В темноте в загоне были видны и другие лошади — те самые, которых возвратили после первого нападения на Замковую Излучину, те самые, о которых Фрум так и не собрался сообщить законным владельцам.
Лаудон въехал во двор ранчо вместе со своими людьми. Тут было довольно много наездников, хотя и не столько, как в прошлый вечер; но все еще многие ребята с «Письменного Л», «Стропила С» и «К в рамке» болтались во дворе. Какого черта они не отправились назад по своим ранчо? Дело, ради которого их тут собрали, сделано. А потом Лаудон подумал, что общие воспоминания и общий стыд заставляют их жаться друг к другу.
В доме были освещены почти все окна. Можно было подумать, что Фрум устроил что-то вроде праздника. Или это он просто потому, что сегодня уже не надо таиться в темноте? Наверное, там с ним Лэйтроп и Коттрелл, а может и Грейди Джоунз, он последние дни, кажется, больше времени проводит в хозяйском доме, чем в ковбойском бараке. Да нет, вот он, Грейди, здесь во дворе. Он стоял возле колодца, и Лаудон ощутил на себе его взгляд, взгляд такой напряженный, что Лаудон подумал — уж не дожидался ли он меня? Но Грейди ничего не сказал; просто стоял и смотрел.
«А пошел он к черту», — подумал Лаудон.
И Фрум пускай идет к черту тоже. Лаудон тяжело взобрался обратно в седло. Ему не хотелось видеть Фрума сегодня, ни для доклада, ни по какой иной причине, Пусть Текс Корбин расскажет хозяину все, что Фрум надо знать. Лаудон выехал со двора и направился к школе.
Он ехал медленно. Уж больно много досталось его коню сегодня. Он ехал в темноте, пытаясь не потерять из виду школу. Через некоторое время въехал в школьный двор — и сам удивился, что попал сюда. Задремал он в седле, что ли? Он сошел с коня, оставил его стоять на месте, бросив поводья на землю, пошел вперед — и удивился второй раз. У здания стоял маленький фургон, запряженный парой. Он подошел ближе и увидел в фургоне кожаный сундучок. Ему был знаком этот сундучок — он сам привез его на «Длинную Девятку».
Во двор упала полоса света — Элизабет открыла дверь.
— Это я, — подал голос Лаудон.
— Джесс, зайди сюда!
Голос ее прозвучал напряженно и настойчиво. Он вошел в дом. Она закрыла за ним дверь, и он поглядел на нее при свете лампы. Вид у нее был больной. Он мотнул головой в сторону фургона.
— Так ты уезжаешь?
— Я только тебя ждала, — сказала она. — Если бы т не пришел в течение часа, я бы поехала на ранчо искать тебя.
Он сказал:
— Вчера вечером ты говорила, что тебе необходимо что-то знать о Фруме, знать твердо, наверняка. Теперь ты уже знаешь. В этом все дело?
— Джесс, — сказала она, — сегодня они убили Клема.
Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул. Собственный голос показался ему диким ревом:
— Что?! — не поверил он.
Она ответила торопливо:
— Тут проезжал Чарли Фуллер, он мне рассказал. Он ехал на ранчо, чтоб забрать свои вещи и убраться прочь. Даже не собирался ждать, пока выдадут получку. Он был вместе с Фрумом и Грейди Джоунзом, когда это случилось. Они собирались повесить Клема, но он начал драться. Джоунз застрелил его. Чарли напуган — до смерти напуган.
— Повесить Клема? Господи, да за что?
— Они сказали, что Клем воровал коров «Длинной Девятки» на мясо. Это значит, что он тоже скотокрад… Джесс, отпусти, мне больно…
Он отпустил ее плечи. И стал неподвижно, уставившись на свои ладони. Боже, как он устал, так устал, что даже не может уловить смысл того, что она говорит. Фрум, Грейди Джоунз и Чарли Фуллер… Теперь он знал, куда они поехали из Крэгги-Пойнта, но это все пока оставалось бессмыслицей.
— Клем, — пробормотал он. — Клем. Он в жизни ничего не украл! Нет, не в этом дело…
Его начало трясти.
— Чарли повторил мне, — продолжала она, — последнее, что сказал Клем: «Так значит, все же, это был не Айвз. Это был ты». Для Чарли в этих словах не было никакого смысла. Для меня — есть. Вот почему я попросила Чарли упаковать мой сундучок на ранчо и привезти сюда.
— Да, — сказал он, — я тоже понимаю…
И задумался. Фрум и Адди… Фрум и Адди… Айвз убран с дороги, значит, наступил черед Клема. Грейди Джоунз, обласканный в последнее время… Фрум взял его с собой, чтоб иметь при себе сильную руку на всякий случай. Ну, а Чарли Фуллера взяли, чтобы придать всему приличный вид, и без всякой угрозы для себя: в случае чего он бы против них двоих не устоял.
И тут его охватил настоящий гнев, и это было первое реальное чувство, испытанное им за весь день. Усталость исчезла из его тела, оцепенение покинуло мысли. Он повернулся и двинулся к двери, но Элизабет схватила его за руку.
— Нет, Джесс! — вскричала она. — Только не так! Пойми, я ведь именно поэтому тебя ждала! Я ведь за тебя боялась! Фрум сегодня сделал один шаг, и теперь собирается сделать второй. Кого ему надо опасаться? Какой человек станет мстить ему за Клема?
— Я, — сказал он и высвободился из ее рук.
— Джесс, не поступай так, как он! Ему придется заплатить за все, что он совершил, неважно, что он мой родственник. Но мы поедем в Майлс-Сити. Пойдем в Ассоциацию скотопромышленников и подадим жалобу.
— Нет!
Он шагнул за порог. Он слышал, что она зовет его, но захлопнул дверь за собой. Какое-то мгновение стоял в темноте; теперь его уже не трясло; его гнев обратился в жуткое, холодное спокойствие. Он прищурился, высматривая в темноте своего коня. Сделал шаг вперед ~ и волосы у него на затылке зашевелились. Не далее чем в десяти футах от себя он заметил неподвижный силуэт человека. Он узнал этого человека — Грейди Джоунз, который ждал его на ранчо, ждал и здесь. Элизабет правильно догадалась, чего теперь опасался Фрум и на какой шаг толкнет его это опасение.
Несколько часов назад револьвер Грейди Джоунза был наготове. Он был наготове и сейчас. Понимая это, Лаудон попытался выхватить свой револьвер. Он увидел красный сноп пламени и услышал грохот чужого выстрела. Или это был грохот у него в голове? Ничего не видя перед собой, он вытянул руки. Пальцы схватили воздух, и он упал.
19. ПАРОХОД НА РЕКЕ
Было что-то, что он должен был схватить и держать, но оно находилось за пределами досягаемости, где-то за границей его разума. Временами он страшно беспокоился и пытался искать в бесконечных пещерах тьмы. А потом превращался в человека, плывущего по спокойной реке; и тогда ему оставалось только лежать на спине в спокойной уверенности, что он найдет то, что от него ускользает. Он непрерывно повторял про себя свое имя — Джесс Лаудон, Джесс Лаудон, пытаясь, как утопающий за соломинку, схватиться за знакомые звуки. Хуже всего становилось, когда он ощущал, что лежит на твердом, и это твердое качалось и подпрыгивало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51