Агис взглянул на лица, вьющиеся над его головой — Почему вы сделали это? — выкрикнул он.
Отверженные опустились пониже, медленно кружась вокруг его головы, их нематериальные лица перекосила маска не то сожаления, не то злобы, он не мог понять, чего именно. Призрачные всхлипывания сорвались с губ нескольких детей, пока бесплотные слезы потекли по их щекам и исчезли в темном воздухе.
— Нам страшно, — пролепетала маленькая девочка.
— И одиноко, — добавил мальчик.
— Почему они бросили нас сюда?
Каждым крик отдавался острой болью в груди Агиса, наполняя его глубоким чувством сожаления. Каждая жалоба добавляла еще печали, его сердце становилось все тяжелее и слабее. Вскоре он почувствовал, как ужасная тяжесть сжала его грудь, и ему было больно дышать, а Отверженные продолжали свои горькие жалобы, до тех пор, пока он не почувствовал, что настолько переполнен их горем, что вот-вот и взорвется.
— Перестаньте! — закричал Агис
Аристократ призвал энергию, чтобы использовать Путь и опять закрыл глаза, на этот раз увидев молот с белоперыми крыльями на рукоятке. Как только он твердо ухватил его в своем разуме, он взглянул на самый высокий из висящих черепов и послал образ туда. Молот появился там мгновение спустя, его белые крылья удерживали его медленными, изящными взмахами.
— Это последнее предупреждение! — сказал аристократ.
Так как Отверженные продолжали ныть, он отвел молот. Прежде, чем молот ударил, лицо женщины с приплюснутым носом, с которой он говорил раньше, появилось перед ним. Она больше походила на Джоорш, чем на Сарам, на ее лице не было заметных деформаций, а миндалевидные глаза на удивление мягко глядели на него.
— Пожалуйста, не делай этого, — взмолилась она. — Печаль, которую ты слышишь, настоящая. Они не могут помочь сами себе.
Агис придержал свой удар, но указал на ее неразумных друзей. — Разве они могут помочь сами себе, если они творят такое? — спросил он.
— Я понимаю, что их поведение кажется тебе жестоким, но ты не знаешь причины для этого, — ответила она.
— Расскажи мне, — сказл аристократ, все еще держа молот наготове.
Женщина покачала головой. — Я попытаюсь, но как ты сможешь понять то, что ты не в состоянии испытать? — спросила она.
— Ты бы удивилась, если бы знала, как много я могу понять, — возразил Агис.
— Но не это. У тебя слишком доброе сердце.
Агис нахмурился, спрашивая себя, не пытается ли она льстить ему. — Что ты знаешь о моем сердце?
— Я знаю, что оно чище, чем эти кристаллы, — ответила она., указывая на острия кристаллов кварца, сверкающих со стен. — Иначе ты бы не смог сопротивляться магии, которая держит нас здесь.
Агис бросил взгляд на себрянное сияние из кристалла рядом с ним. — Магия Оракула? — спросил он, припоминая, что Наль говорил ему о том, что он нуждается в линзе для того, чтобы держать Отверженных в яме.
Женщина кивнула. — Он поддерживает нас — и он же обеспечивает магию, текущую через кристаллическую крышку, которая запирает нас в этой тюрьме.
— Все это очень интересно, но не объясняет жестокость твоих друзей.
Женщина бросила печальный взгляд на лица, витающие наверху. — Такими становятся дети, когда вы держите их взаперти, — сказала она. — Таким образом они вымещают свое раздражение на тех, кто слабее их.
Агис разрешил своему молоту раствориться в воздухе. — Тогда, если мы не хотим, чтобы они были жестокими, я полагаю, что мы должны освободить их.
Призрак взглянул на Агиса с сомнением. — Не буди в них надежду, — сказала она. — Это не то, что ты можешь сделать.
— А я думаю, что могу, — ответил Агис, вытягивая шею вверх, чтобы внимательнее осмотреть крышку. — И ты можешь помочь, оживив моих друзей. Мы нуждаемся в них.
Пока он говорил, долговязая фигура Тихиана с грохотом приземлилась на хрустальную крышку. Громкое жужжание пробежало по крышке и тело короля начало просачиваться через барьер прямо над головой аристократа.
Отверженные бросились к нему. — Мы не должны делать ничего такого, — громко крикнул Агис. А про себя добавил, — Даже если змея заслужила это.
Лица остановились и взглянули на женщину с приплюснутым носом, ожидая указаний. — Я полагаю, вы должны делать то, что он говорит, если хотите вернуться в свои тела, — сказала она.
Отверженные недовольно разлетелись, а тем временем Тихиан просочился через крышку. Он приземлился на грудь Фило, заставив тело гиганта затрястись. На кокакой-то момент Агис испугался, что полукровка может сорваться вниз, отправив их всех в темную пропась, но гигант опустился только на на несколько футов. Как бы то ни было, но после этого толчка его тело стало даже еще более устойчиво.
Тихиан застонал и попытался встать. Потом, его глаза закатились и он упал, потеряв сознание. Агис скользнул вниз, на грудь Фило, и положил пальцы горло короля. Он ощутил сильный, ровный пульс.
— Вероятно, для всего Атхаса было бы лучше, если бы я убил тебя прямо сейчас, — пробормотал Агис, поднимая пальцем одно из век короля.
Тихиан открыл глаза, потом оттолкнул руку Агиса. — У тебя не хватит нервов, чтобы убить меня, — прошипел он. — Но это не важно. Атхасу больше нечего бояться меня.
— Это еще почему? — спросил Агис, проверяя голову короля в поисках отметин от сильных ударов. — Конечно ты не собираешься уверять меня, что решил не обладать Оракулом?
— Веришь ты или не веришь, какая разница! — воскликнул Тихиан, хватая Агиса за плечи. Он притянул лицо Агиса оближе к себе и прошептал, — Этот червяк обманул меня!
— Какой червяк? — недоуменно спросил Агис. — И в чем?
— Дракон! — выкрикнул Тихиан. — Наль сказал мне. Борс не может сделать никого королем-волшебником, даже при помощи Черной Линзы.
Глава Одиннадцатая. Расколотая крыша
Костяшки пальцев Фило с силой врезались в свою цель, черный угол просвечивающей крышки. Резкий треск отразился от стен ямы, удар заставил задрожатьмерцающую платформу, на которой он стоял. Колпак не треснул. Гигант занес свой кулак, чтобы попытаться снова, и внезапно вскрикнул в ужасе, когда временный пол исчез из-под его ног. Громко крича, он полетел в пропасть.
Кестер услышала послание Агиса, — Я ловлю его.
Черный силуэт, напоминающий фок <прямой парус, самый нижний на передней мачте корабля> Ночной Гадюки, появился как раз ниже гиганта, туго натянутый над шахтой и каждым углом привязанный к прочному кварцевому кристаллу. Фило провалился черезь тень не замедлив падения, и исчез под ним. Ругательство Агиса отразилось от стен пещеры, потом его неэффективная сеть исчезла. Кестер увидела, как гигант пытается схватиться за неровности стен, каменные зубы глубоко впивались ему в ладони и ступни. Один из кристаллов треснул, осветив мерцающим серебрянно— багровым светом внутренности шахты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80