«Возьми Украину, и разопьем мировую». Да, немцы чехвостят их с воздуха здорово, а министр английский материт своих летчиков: «Сукины вы дети! Почему листовки не разбросали, а бухнули тюком? Вдруг тюк этот угодил на башку фашиста? Шею мог свихнуть!» Хитры, ой, хитры, уж кто другой, а эти умеют воевать своей малой кровью. – Генерал отодвинул листы. – Что там посущественнее, полковник?
– К границе подтягивается танковая армия.
– Не танкового ли дьявола Гейнца Гудериана? Знаем такого танкового дьявола, Гейнца Гудериана! А еще какие дивизии подтянул Гитлер к границе? Кто их командиры: старые генералы или выскочки из фашистов? Был ли кто из них в России в 1918 году с войсками генерала Гофмана? – спросил Чоборцов и, повернувшись лицом к Юрию, сказал: – Кадры вероятного противника мы должны знать, товарищ Крупнов, назубок.
– Знать врага – значит, наполовину победить его еще до сражения, – сказал Юрию полковник. Теперь он, очевидно, решил, что за спиной этого штатского стоят сила и авторитет партийной власти, которые выше любых званий и чинов, и что старый, опытный генерал не случайно доверяет ему. И все-таки полковник не удержался от того, чтобы с некоторым упрощением в расчете на неосведомленность шефа в военных вопросах сказать о необходимости сохранения секретов и бдительности.
– А какие еще новые дороги строят немцы в Польше, их направление, пропускная способность? – Генерал заметил, что лоб и залысины полковника покрылись мелкой испариной, и добавил: – Узнать это трудно, но необходимо.
Сведения у полковника о дорогах были давние. Генерал насупился.
Выслушав доклад полковника, он встал с табуретки, застегнул плащ.
– Поехали, Юрий Денисович.
Под ясенем генерал остановился, придержав Юрия за руку.
– Ишь, черти немцы: танковые армии у них. А у нас крупнее бригады нет… Да, – сказал он и умолк.
Юрий взглянул в маленькие сердитые глазки генерала, в них была решимость высказаться до конца и в то же время таилась осторожность.
– Говори, Данила Матвеевич, я слушаю.
– Мы с тобой в лесу. Я не генерал, ты не секретарь горкома. Хорошо? Ну, вот так-то, попросту, как земляку, скажу: если бы наших чертодомов-то стальных свести в дивизии, в корпуса… Ох, наковеркали бы! Широкие пробоины проламывали бы. Для пехоты.
– А это не смахивает на теорию буржуазных стратегов? – осторожно спросил Юрий, недавно читавший статью с критикой теории Фулера.
– Ну вот, сразу же и буржуазных… Один мой друг генерал говорил то же самое, что я говорю сейчас. Я с ним цапался, даже рапортом контратаковал его. А теперь чую: зря, он был прав. Отстранили его от дела. Где-то «отдыхает» Валдаев Степан. Видишь, какие у меня сомнительные связи. Хе-хе-хе, – угрюмо засмеялся Чоборцов. – Наши танки – львы! Но пасутся мелкими стадами. Не прогрызут глубоко эшелонированную оборону.
XII
В перекипающем дожде блеснули на опушке березовой рощи огоньки. Генерал велел шоферу узнать, что это за огни. Когда шофер ушел, перепрыгивая через лужи, генерал повернулся лицом к Юрию, тихо сказал:
– Танки переброшу поближе к границе.
– Данила Матвеевич, обстановка усложняется?
– Обстановка та самая, что бывает накануне большой драки… Зимой вряд ли начнется, а за лето уже не ручаюсь. Логика войны толкает их на Балканы. Агенты Канариса на Балканах не зря жрут хлеб. Одних застращали, других подкупили, третьих соблазнили: мол, сообща загрызем Россию. Румынский головорез Антонеску серчает на нас за Бессарабию. Маннергейм даже заикается от злости: Выборг потерял… Отношения наши с немцами, кажется, кислые… Да, за зиму ручаюсь, а лето… бис його знае…
– Данила Матвеевич, а Москве говорили об этом?
– А там и без того все знают. Степан Валдаев, как по святцам, предсказал судьбу Франции. Да и как не знать, когда каждый солдат скажет тебе то же самое. Такое положение не скроешь! – Генерал ударил кулаком по своему колену.
– Но вы-то будете наготове?
– Да, да! – сердито засопел генерал. – Но современную армию в случае их удара не развернешь за неделю. Время нужно. Внезапность и во времена Суворова играла большую роль, а сейчас, при современной технике… меч острый эта внезапность. Немцы есть немцы, шутить не любят.
Из-за кустов вывернулся шофер в куртке, потемневшей от дождя, за ним шагал человек в кожаном реглане, по которому потоками струилась вода, будто он только что вылез из реки. Сквозь забрызганное стекло машины Юрий увидел нахмуренное лицо Валентина Холодова. Чоборцов опустил стекло, спросил строго:
– Ну, что у тебя?
– Развлекаю аккредитованных шпионов! – Холодов резко смахнул ладонью капли дождя с подбородка, спросил: – Какой это умник гремит танками за трактом? Я по гулу моторов определил: появились новые машины.
Генерал насупил густые брови, шумно засопел.
– В порядочную глушь упрятали вы гостей, – сказал Юрий. – Что они делают?
– Пьют, едят свинину, хвастаются. Японец любезничает с американцем, немец язвит англичанина и… очень любопытен к нашим дорогам этот нахал.
– Дорога не иголка, ее не спрячешь, – ворчал Чоборцов. – Танкам глотки не зажмешь. Так что продолжайте роль хлебосольного хозяина.
Не убирая руки с дверки машины, Холодов попросил, чтобы его освободили от пьяной компании и поручили командовать в маневрах хотя бы отделением.
– То, что ты сейчас делаешь, стоит полка, – ответил генерал. – Передай комбригу Вагину: потихоньку убраться со своими танками на проселок. Слушай. В нашу область высланы продукты и товары. Сегодня прибывают эшелоны. Придется выделить сотни полторы грузовых машин.
– Но ведь сейчас маневры, товарищ генерал, машины нужны нам самим.
– Я думаю и о маневрах! – И Чоборцов коснулся рукой мокрой спины шофера:
– В Калиновку!
Пронизывая белесое сеево дождя со снегом, огни фар ползали по мокрым стволам деревьев, обвалившимся кручам овражков. Обогнали гаубичную батарею, позади и впереди которой шли артиллеристы, мокрые с головы до пят. На лафете лежал красноармеец, бледными губами ловил капли дождя.
– Что с ним? – спросил Чоборцов лейтенанта.
– Перелом ноги, товарищ генерал… Это когда пушка с горки покатилась… Сам виноват, зазевался.
Юрий почувствовал неприятный озноб в сердце. «Для этого паренька уже настоящая война», – подумал он.
Конники в кубанках и бурках пересекли дорогу, скрылись за перелеском. Над ним промережили в тусклом небе вспугнутые стаи галок.
Проехали мимо кухни, глотнув приятный дымок, у часовенки с изваянием скорбящей божьей матери свернули на колею вдоль речки. По воде плыли желтые листья дуба. Густились сумерки. На повороте встал на дороге красноармеец в шинели, выставив вперед винтовку с неласково мерцавшим граненым штыком. Справа из шалаша вылез другой с ручным пулеметом и решительно махнул рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– К границе подтягивается танковая армия.
– Не танкового ли дьявола Гейнца Гудериана? Знаем такого танкового дьявола, Гейнца Гудериана! А еще какие дивизии подтянул Гитлер к границе? Кто их командиры: старые генералы или выскочки из фашистов? Был ли кто из них в России в 1918 году с войсками генерала Гофмана? – спросил Чоборцов и, повернувшись лицом к Юрию, сказал: – Кадры вероятного противника мы должны знать, товарищ Крупнов, назубок.
– Знать врага – значит, наполовину победить его еще до сражения, – сказал Юрию полковник. Теперь он, очевидно, решил, что за спиной этого штатского стоят сила и авторитет партийной власти, которые выше любых званий и чинов, и что старый, опытный генерал не случайно доверяет ему. И все-таки полковник не удержался от того, чтобы с некоторым упрощением в расчете на неосведомленность шефа в военных вопросах сказать о необходимости сохранения секретов и бдительности.
– А какие еще новые дороги строят немцы в Польше, их направление, пропускная способность? – Генерал заметил, что лоб и залысины полковника покрылись мелкой испариной, и добавил: – Узнать это трудно, но необходимо.
Сведения у полковника о дорогах были давние. Генерал насупился.
Выслушав доклад полковника, он встал с табуретки, застегнул плащ.
– Поехали, Юрий Денисович.
Под ясенем генерал остановился, придержав Юрия за руку.
– Ишь, черти немцы: танковые армии у них. А у нас крупнее бригады нет… Да, – сказал он и умолк.
Юрий взглянул в маленькие сердитые глазки генерала, в них была решимость высказаться до конца и в то же время таилась осторожность.
– Говори, Данила Матвеевич, я слушаю.
– Мы с тобой в лесу. Я не генерал, ты не секретарь горкома. Хорошо? Ну, вот так-то, попросту, как земляку, скажу: если бы наших чертодомов-то стальных свести в дивизии, в корпуса… Ох, наковеркали бы! Широкие пробоины проламывали бы. Для пехоты.
– А это не смахивает на теорию буржуазных стратегов? – осторожно спросил Юрий, недавно читавший статью с критикой теории Фулера.
– Ну вот, сразу же и буржуазных… Один мой друг генерал говорил то же самое, что я говорю сейчас. Я с ним цапался, даже рапортом контратаковал его. А теперь чую: зря, он был прав. Отстранили его от дела. Где-то «отдыхает» Валдаев Степан. Видишь, какие у меня сомнительные связи. Хе-хе-хе, – угрюмо засмеялся Чоборцов. – Наши танки – львы! Но пасутся мелкими стадами. Не прогрызут глубоко эшелонированную оборону.
XII
В перекипающем дожде блеснули на опушке березовой рощи огоньки. Генерал велел шоферу узнать, что это за огни. Когда шофер ушел, перепрыгивая через лужи, генерал повернулся лицом к Юрию, тихо сказал:
– Танки переброшу поближе к границе.
– Данила Матвеевич, обстановка усложняется?
– Обстановка та самая, что бывает накануне большой драки… Зимой вряд ли начнется, а за лето уже не ручаюсь. Логика войны толкает их на Балканы. Агенты Канариса на Балканах не зря жрут хлеб. Одних застращали, других подкупили, третьих соблазнили: мол, сообща загрызем Россию. Румынский головорез Антонеску серчает на нас за Бессарабию. Маннергейм даже заикается от злости: Выборг потерял… Отношения наши с немцами, кажется, кислые… Да, за зиму ручаюсь, а лето… бис його знае…
– Данила Матвеевич, а Москве говорили об этом?
– А там и без того все знают. Степан Валдаев, как по святцам, предсказал судьбу Франции. Да и как не знать, когда каждый солдат скажет тебе то же самое. Такое положение не скроешь! – Генерал ударил кулаком по своему колену.
– Но вы-то будете наготове?
– Да, да! – сердито засопел генерал. – Но современную армию в случае их удара не развернешь за неделю. Время нужно. Внезапность и во времена Суворова играла большую роль, а сейчас, при современной технике… меч острый эта внезапность. Немцы есть немцы, шутить не любят.
Из-за кустов вывернулся шофер в куртке, потемневшей от дождя, за ним шагал человек в кожаном реглане, по которому потоками струилась вода, будто он только что вылез из реки. Сквозь забрызганное стекло машины Юрий увидел нахмуренное лицо Валентина Холодова. Чоборцов опустил стекло, спросил строго:
– Ну, что у тебя?
– Развлекаю аккредитованных шпионов! – Холодов резко смахнул ладонью капли дождя с подбородка, спросил: – Какой это умник гремит танками за трактом? Я по гулу моторов определил: появились новые машины.
Генерал насупил густые брови, шумно засопел.
– В порядочную глушь упрятали вы гостей, – сказал Юрий. – Что они делают?
– Пьют, едят свинину, хвастаются. Японец любезничает с американцем, немец язвит англичанина и… очень любопытен к нашим дорогам этот нахал.
– Дорога не иголка, ее не спрячешь, – ворчал Чоборцов. – Танкам глотки не зажмешь. Так что продолжайте роль хлебосольного хозяина.
Не убирая руки с дверки машины, Холодов попросил, чтобы его освободили от пьяной компании и поручили командовать в маневрах хотя бы отделением.
– То, что ты сейчас делаешь, стоит полка, – ответил генерал. – Передай комбригу Вагину: потихоньку убраться со своими танками на проселок. Слушай. В нашу область высланы продукты и товары. Сегодня прибывают эшелоны. Придется выделить сотни полторы грузовых машин.
– Но ведь сейчас маневры, товарищ генерал, машины нужны нам самим.
– Я думаю и о маневрах! – И Чоборцов коснулся рукой мокрой спины шофера:
– В Калиновку!
Пронизывая белесое сеево дождя со снегом, огни фар ползали по мокрым стволам деревьев, обвалившимся кручам овражков. Обогнали гаубичную батарею, позади и впереди которой шли артиллеристы, мокрые с головы до пят. На лафете лежал красноармеец, бледными губами ловил капли дождя.
– Что с ним? – спросил Чоборцов лейтенанта.
– Перелом ноги, товарищ генерал… Это когда пушка с горки покатилась… Сам виноват, зазевался.
Юрий почувствовал неприятный озноб в сердце. «Для этого паренька уже настоящая война», – подумал он.
Конники в кубанках и бурках пересекли дорогу, скрылись за перелеском. Над ним промережили в тусклом небе вспугнутые стаи галок.
Проехали мимо кухни, глотнув приятный дымок, у часовенки с изваянием скорбящей божьей матери свернули на колею вдоль речки. По воде плыли желтые листья дуба. Густились сумерки. На повороте встал на дороге красноармеец в шинели, выставив вперед винтовку с неласково мерцавшим граненым штыком. Справа из шалаша вылез другой с ручным пулеметом и решительно махнул рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112