Приношу благодарность Джиму Себанку за его вклад, касающийся истории рынка, и за легенду о трейдере Галилее, а также Марио Альберико за его откровения, касающиеся сути электронного трейдинга.
Особо благодарю сотрудников издательства John Wiley&Sons, особенно моего редактора Памэлу ван Гиссен за ее помощь, юмор и «железное» терпение, а также моего агента Ариэлу Уилкокс, подсказавшую идею написать книгу.
Наконец, Дэйтрейдер салютует Ночному Писателю, горевшему полуночной лампадой для завершения этой работы.
Чтобы связаться с Льюисом Борселино, пожалуйста, посетите его сайт по адресу www borsellino com.
Глава 1
Великие времена
В "черный понедельник" я находился вдали от тортовой ямы Меня не было в Чикаго и в стране, в момент краха я даже не знал, что происходит на рынке. В конце дня 19 октября 1987 года я зашел в магазин швейцарской фирмы «Piaget» в Цюрихе купить часы. Продавец за прилавком, швейцарец средних лет, одетый как любой из банкиров, которых я видел на Банхофштрассе в финансовом районе Цюриха, выложил две пары часов на черную бархатную подушечку и ждал, пока я рассмотрю их. На секунду мой взгляд скользнул с часов в сторону улицы на наружное электронное табло какого-то банка. Я не читаю по-немецки, но все-таки понял, что было на табло. Индекс Доу-Джонса для промышленных компаний рухнул на 500 пунктов.
"Оно, должно быть, сломалось", – сказал я продавцу, указывая в сторону банковского табло. И выбрал одни из часов, чтобы лучше рассмотреть их.
"Нет, сэр, – спокойно, с резким швейцарским акцентом сказал продавец. – Сегодня рынок американских акций обрушился".
Мое лицо в миг побелело. Я вернул часы продавцу и бросился к двери. "Сэр, вам не нужны часы?", – спросил растерявшийся продавец.
"Забудьте про часы, – бросил я через плечо. – Мне надо обратно в Чикаго".
Вернувшись в отель, я увидел зловеще мерцающий индикатор сообщений на моем телефоне. Звонили жена и брат, сообщившие то же, что продавец в магазине. Рынок акций обрушился.
Моя первая поездка в Европу оказалась короткой. Нас было семеро – все бизнесмены, а я в свои 30 лет самый молодой в этой 10-дневной экскурсии в Европу на отдых и немного расслабиться. После обеда в прошлую пятницу мы отправились в Италию, затем в Швейцарию. Когда я во второй половине дня в пятницу садился на самолет из Чикаго в Нью-Йорк, у меня была короткая позиция по 25 фьючерсам на S&P – фьючерсным контрактам на фондовый индекс Standart&Poor's 500, но я оставил приказ на их ликвидацию по закрытию торгов. К тому времени, как я вылетел из Нью-Йорка в Европу, я сделал на этой сделке $250 000. По итогом года я уже был в плюсе на $2 миллиона. Поездка обещала быть великолепной.
После выходных в Италии мы приехали в Цюрих. Я остановился в самом лучшем пятизвездочном отеле "Beau Rivage". Когда я шел в тот магазин часов, то думал только об отдыхе – никакого бизнеса. Однако через несколько минут единственное, о чем я мог думать, – это как можно быстрее вернуться в торговую яму. Во вторник утром я сел на самолет до Лондона, откуда надеялся попасть на Конкорд, вылетающий в Нью-Йорк. К моему изумлению, рейс был переполнен. Мне пришлось выкупать бронь, по цене $5000 за билет в один конец. Но даже эта заоблачная цена казалась оправданной инвестицией для возвращения в торговую яму, где после дня наибольшего однодневного падения фондового рынка меня ожидали исключительные возможности.
На ближайшем рейсе в Нью-Йорк был такой муравейник, что я даже не мог насладиться тем фактом, что впервые лечу на Конкорде. Мое внимание было приковано к торговой яме, где, как я представлял, фьючерсы на S&P должны были, вероятнее всего, развернуться после резкого падения в понедельник. Но угнетала одна проблема, с которой разобраться мог только я сам. У меня было 1 000 колл-опционов на евродоллары, дающие мне право быть длинным в евродолларах по $94, которые я купил на $25 000 примерно за два с половиной месяца до этого. Я покупал эти опционы по двум причинам: я хотел поближе познакомиться с опционами, достаточно новым для меня инструментом. А в данной конкретной ситуации 94-е коллы могли оказаться ценным приобретением в случае сокращения краткосрочных процентных ставок.
Как трейдер, специализирующийся на торговле фьючерсными контрактами на фондовый индекс Standart& Poor's 500 на Чикагской Торговой Бирже, я хотел больше знать про опционы. В опционах интересно то, что они дают держателю право – но не обязательство – занять позицию на фьючерсном рынке в обмен на премию опциона. У опционов конкретная цена исполнения, или страйк. Чем ближе цена исполнения к текущей рыночной цене, тем ценнее опцион (и тем выше его премия). Чем дальше от рынка цена исполнения данного опциона, тем менее он ценен.
Существует несколько разных сложных стратегий одновременной торговли фьючерсами и опционами, и я начал в них барахтаться. Первый мой опыт – опционы на говядину. У меня появилась идея, что цены на говядину вырастут. Она частично основывалась на информации моего друга, работающего в оптовом мясном бизнесе. Я решил купить коллы – 2 000 контрактов – примерно за $25 000, получив право быть длинным по фьючерсам на говядину по цене 65 центов. В точном соответствии с моими надеждами рынок устойчиво рос, пока цена на говядину не приблизилась к моей цене исполнения на 0,20 цента. Если бы я знал тогда то, что я знаю сейчас! Я бы продал фьючерсы, когда рынок был по 64,80. Следуя этой стратегии, в случае роста цен я бы стал в длинную позицию по говядине по цене 65 путем исполнения колл-опционов. Если бы цены упали, я бы оказался в короткой позиции, начиная с цены 64,80. Единственный мой риск – та разница в 20 пунктов между колл-опционами и ценой фьючерса. Она примерно соответствовала вложению $61 000 – затратам на опционы и моему потенциальному убытку по фьючерсной сделке, что многократно бы компенсировалось возможной прибылью по сделке.
Вместо этого я остался в своих опционах, надеясь, что моя цена исполнения 65 будет достигнута. Но Департамент сельского хозяйства США в своем докладе сообщил о более высоком предложении говядины по сравнению с предыдущими оценками. Цена говядины пять дней шла вниз по лимиту, и мои опционы истекли бесполезными. Если бы я продал фьючерсные контракты по 64,80, по моим оценкам, прибыль по той сделке составила бы кругленькую сумму в $750 000.
Второй случай, когда я пытался играть на опционах, имел место за шесть недель до поездки в Европу. Евродоллары шли по 92, когда я купил 1 000 опционов колл на эти контракты, чтобы быть в длинной позиции по 94. Но сценарий, на который я надеялся – снижение краткосрочных процентных ставок, – не собирался сбываться. Когда я покинул Чикаго, евродоллары понизились до 91,50. Процентные ставки должны были бы уменьшится на два с половиной базисных пункта, чтобы цена моего страйка была достигнута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Особо благодарю сотрудников издательства John Wiley&Sons, особенно моего редактора Памэлу ван Гиссен за ее помощь, юмор и «железное» терпение, а также моего агента Ариэлу Уилкокс, подсказавшую идею написать книгу.
Наконец, Дэйтрейдер салютует Ночному Писателю, горевшему полуночной лампадой для завершения этой работы.
Чтобы связаться с Льюисом Борселино, пожалуйста, посетите его сайт по адресу www borsellino com.
Глава 1
Великие времена
В "черный понедельник" я находился вдали от тортовой ямы Меня не было в Чикаго и в стране, в момент краха я даже не знал, что происходит на рынке. В конце дня 19 октября 1987 года я зашел в магазин швейцарской фирмы «Piaget» в Цюрихе купить часы. Продавец за прилавком, швейцарец средних лет, одетый как любой из банкиров, которых я видел на Банхофштрассе в финансовом районе Цюриха, выложил две пары часов на черную бархатную подушечку и ждал, пока я рассмотрю их. На секунду мой взгляд скользнул с часов в сторону улицы на наружное электронное табло какого-то банка. Я не читаю по-немецки, но все-таки понял, что было на табло. Индекс Доу-Джонса для промышленных компаний рухнул на 500 пунктов.
"Оно, должно быть, сломалось", – сказал я продавцу, указывая в сторону банковского табло. И выбрал одни из часов, чтобы лучше рассмотреть их.
"Нет, сэр, – спокойно, с резким швейцарским акцентом сказал продавец. – Сегодня рынок американских акций обрушился".
Мое лицо в миг побелело. Я вернул часы продавцу и бросился к двери. "Сэр, вам не нужны часы?", – спросил растерявшийся продавец.
"Забудьте про часы, – бросил я через плечо. – Мне надо обратно в Чикаго".
Вернувшись в отель, я увидел зловеще мерцающий индикатор сообщений на моем телефоне. Звонили жена и брат, сообщившие то же, что продавец в магазине. Рынок акций обрушился.
Моя первая поездка в Европу оказалась короткой. Нас было семеро – все бизнесмены, а я в свои 30 лет самый молодой в этой 10-дневной экскурсии в Европу на отдых и немного расслабиться. После обеда в прошлую пятницу мы отправились в Италию, затем в Швейцарию. Когда я во второй половине дня в пятницу садился на самолет из Чикаго в Нью-Йорк, у меня была короткая позиция по 25 фьючерсам на S&P – фьючерсным контрактам на фондовый индекс Standart&Poor's 500, но я оставил приказ на их ликвидацию по закрытию торгов. К тому времени, как я вылетел из Нью-Йорка в Европу, я сделал на этой сделке $250 000. По итогом года я уже был в плюсе на $2 миллиона. Поездка обещала быть великолепной.
После выходных в Италии мы приехали в Цюрих. Я остановился в самом лучшем пятизвездочном отеле "Beau Rivage". Когда я шел в тот магазин часов, то думал только об отдыхе – никакого бизнеса. Однако через несколько минут единственное, о чем я мог думать, – это как можно быстрее вернуться в торговую яму. Во вторник утром я сел на самолет до Лондона, откуда надеялся попасть на Конкорд, вылетающий в Нью-Йорк. К моему изумлению, рейс был переполнен. Мне пришлось выкупать бронь, по цене $5000 за билет в один конец. Но даже эта заоблачная цена казалась оправданной инвестицией для возвращения в торговую яму, где после дня наибольшего однодневного падения фондового рынка меня ожидали исключительные возможности.
На ближайшем рейсе в Нью-Йорк был такой муравейник, что я даже не мог насладиться тем фактом, что впервые лечу на Конкорде. Мое внимание было приковано к торговой яме, где, как я представлял, фьючерсы на S&P должны были, вероятнее всего, развернуться после резкого падения в понедельник. Но угнетала одна проблема, с которой разобраться мог только я сам. У меня было 1 000 колл-опционов на евродоллары, дающие мне право быть длинным в евродолларах по $94, которые я купил на $25 000 примерно за два с половиной месяца до этого. Я покупал эти опционы по двум причинам: я хотел поближе познакомиться с опционами, достаточно новым для меня инструментом. А в данной конкретной ситуации 94-е коллы могли оказаться ценным приобретением в случае сокращения краткосрочных процентных ставок.
Как трейдер, специализирующийся на торговле фьючерсными контрактами на фондовый индекс Standart& Poor's 500 на Чикагской Торговой Бирже, я хотел больше знать про опционы. В опционах интересно то, что они дают держателю право – но не обязательство – занять позицию на фьючерсном рынке в обмен на премию опциона. У опционов конкретная цена исполнения, или страйк. Чем ближе цена исполнения к текущей рыночной цене, тем ценнее опцион (и тем выше его премия). Чем дальше от рынка цена исполнения данного опциона, тем менее он ценен.
Существует несколько разных сложных стратегий одновременной торговли фьючерсами и опционами, и я начал в них барахтаться. Первый мой опыт – опционы на говядину. У меня появилась идея, что цены на говядину вырастут. Она частично основывалась на информации моего друга, работающего в оптовом мясном бизнесе. Я решил купить коллы – 2 000 контрактов – примерно за $25 000, получив право быть длинным по фьючерсам на говядину по цене 65 центов. В точном соответствии с моими надеждами рынок устойчиво рос, пока цена на говядину не приблизилась к моей цене исполнения на 0,20 цента. Если бы я знал тогда то, что я знаю сейчас! Я бы продал фьючерсы, когда рынок был по 64,80. Следуя этой стратегии, в случае роста цен я бы стал в длинную позицию по говядине по цене 65 путем исполнения колл-опционов. Если бы цены упали, я бы оказался в короткой позиции, начиная с цены 64,80. Единственный мой риск – та разница в 20 пунктов между колл-опционами и ценой фьючерса. Она примерно соответствовала вложению $61 000 – затратам на опционы и моему потенциальному убытку по фьючерсной сделке, что многократно бы компенсировалось возможной прибылью по сделке.
Вместо этого я остался в своих опционах, надеясь, что моя цена исполнения 65 будет достигнута. Но Департамент сельского хозяйства США в своем докладе сообщил о более высоком предложении говядины по сравнению с предыдущими оценками. Цена говядины пять дней шла вниз по лимиту, и мои опционы истекли бесполезными. Если бы я продал фьючерсные контракты по 64,80, по моим оценкам, прибыль по той сделке составила бы кругленькую сумму в $750 000.
Второй случай, когда я пытался играть на опционах, имел место за шесть недель до поездки в Европу. Евродоллары шли по 92, когда я купил 1 000 опционов колл на эти контракты, чтобы быть в длинной позиции по 94. Но сценарий, на который я надеялся – снижение краткосрочных процентных ставок, – не собирался сбываться. Когда я покинул Чикаго, евродоллары понизились до 91,50. Процентные ставки должны были бы уменьшится на два с половиной базисных пункта, чтобы цена моего страйка была достигнута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80