Когда я смотрю в S&Р-яму, то вижу лица очень многих людей, которых привел на Мерк я или которых спонсировал кто-то из тех, кого я знаю. Я могу пройтись по полу Мерк, заходя в любую из ям, и увидеть трейдеров, пришедших на биржу при моем прямом или косвенном участии. За прошедшие годы биржа стала гораздо более разнообразной по этническому составу. Помню, как впервые посетив Мерк, я подумал, что именно это место не имеет ограничений для тех из нас, кто не вырос в бизнес-среде. И я взял на себя задачу открывать эту дверь любому, кто подает надежды или обладает талантом. Именно таким способом я возвращаю возданное мне, вспоминая таких людей, как Лу Матта и Маури Кравитц, которые открыли эту дверь для меня.
Когда я вижу в яме новых членов, я вспоминаю свои первые дни, когда я учился управлять столом приказов, поддерживая соответствие между покупками и продажами. Я помню выкрики моих первых цен на покупку и продажу для моих клиентов и затем для себя самого. Я могу сказать, что трейдинг обеспечивает не самый лучший прилив адреналина. А потом наступают дни поражений, которые неизбежны. Когда трейдер теряет деньги, вам даже не надо смотреть на его торговый счет, вы можете услышать это в его голосе и прочитать на его лице.
Именно это я увидел в глазах Джулиана Робертсона и услышал в интонациях его голоса, когда он через спутник выступал на инвестиционной конференции MAR, проводимой на Бермудах в октябре 1998 года. Это было всего через несколько дней после того, как этот легендарный фондовый менеджер сообщил об убытках почти в $2 миллиарда долларов, понесенных в течение одного дня. В то время в статье Митчелла Паселле и Линды Сандлер "Менеджер-Тигр, раздавленный иеной, теряет $2 миллиарда", опубликованной в "Wall Street Journal" 9 октября 1998 года, сообщалось, что его фонд "Tiger Management" понес огромные убытки, когда японская иена взлетела против доллара США. Позже мы прочитали, что за октябрь фонд "Tiger Management" лишился 17 процентов своих активов, то есть $3,4 миллиарда, потеряв все прибыли за этот год. Конечно, этому предшествовал потрясающий 1997.год, когда активы "Tiger Management" выросли с $8 миллиардов почти до $16 миллиардов.
Когда я смотрел на Джулиана Робертсона, было очевидно, что рынок немного потрепал его. Он – суперзвезда инвестиционного мира, а я всего лишь начинающий фондовый менеджер, но я знал, в каком состоянии он находился. Я называю это трейдерским сочувствием. Никто не может понять радость выигрыша и агонию убытка так же, как другой трейдер.
В кильватере кризиса хеджевого фонда "Long-Term Capital Management" осталось много пострадавших. Многие хеджевые фонды, получавшие прибыли посредством инвестиций с высоким левереджем, начиная от иностранных валют и заканчивая товарами, оказались выброшенными на берег непредвиденными обстоятельствами. "Long-Term Capital Management" оказался в западне после того, как правительство России объявило дефолт по своим ГКО, заставив банки, набравшие аккредитивов, отказаться по ним платить, сославшись на "волю божью".
На MAR-конференции на Бермудах ужасные истории про хеджевые фонды обсуждались активно. Мы услышали о фондах с активами от $100 миллионов до $1 миллиарда, которые понесли значительные убытки и своих активов, и доверия инвесторов. В глаза бросалось отсутствие некоторых фондовых менеджеров, участие которых в этой конференции всеми ожидалось. Говоря в целом, многие хеджевые фонды применяли хорошие инвестиционные стратегии из всего разнообразия финансовых инструментов. Но часто их падение было вызвано занятием больших позиций на неликвидных рынках. Когда им приходилось распродавать убыточные позиции, покупателей просто не оказывалось – ни по какой цене.
На Бермудской конференции, почти через год после создания "Borsellino Capital Management", я мог почувствовать, что наша фирма привлекла внимание. У нас было что рассказать, и инвесторы слушали. Мой партнер, Эдди Веласкез, эксперт по компьютерному программированию, гений в математике, алгоритмах и искусственном интеллекте. К тому же он независимый трейдер, торговавший и на себя, и на клиентов. Что касается меня, то я 18-летний ветеран профессии, в которой и 5 лет большой срок. Мы буквально объединили две школы управления фондами: систематическую и дискреционную. Систематические трейдеры используют объективный подход к рынку, основанный на продвинутых компьютерных моделях и программной торговли. Чтобы быть настоящим систематическим трейдером, вы должны осуществлять каждую сделку, генерируемую компьютерной системой, независимо от внешних переменных. Дискреционные трейдеры для торговли рынком используют человеческое суждение и мыслительные процессы, полагаясь на технический и фундаментальный анализ.
В моей фирме мы объединяем эти философии в стратегию, которую называем ответственным подходом к дискреционному трейдингу. Союз компьютера с опытом торговли на полу – мощный альянс, поскольку мы верим, что в сегодняшнем инвестиционном климате нельзя полагаться только на один из них. В этом подходе сочетаются умение читать рынок и торговать им для снижения риска и максимизации доходности.
Данный подход работает следующим образом. Сердце нашей торговой методологии – новаторская система из 18 торговых программ. Каждая представляет множество стратегий анализа рынка. Некоторые из них отслеживают точки ценовых прорывов, с которых рынок с большой вероятностью будет двигаться вверх или вниз. Другие отслеживают точки ослабления, на которых растущий рынок теряет энергию или снижающийся рынок начинает замедлять свое падение. Некоторые программы основаны на движущей силе рынка, а другие – на основе анализа ценовых фигур графиков за предыдущие пять дней. Для чтения рынка, а также для обучения и самоадаптации к некоторым рыночным переменным данная компьютерная система использует искусственный интеллект и нейросети. Все вместе эти торговые программы генерируют сделки с высокой вероятностью прибыльности.
Однако даже самая лучшая компьютерная система на основе последних достижений искусственного интеллекта не может заменить трейдера. При всей продвинутости данной компьютерной системы с ее искусственным интеллектом и нейронной сетью, повторяющими некоторые функции человеческого мозга, она все-таки остается лишь нашим помощником. В трейдинге остается человеческий элемент, который не может быть воспроизведен компьютером. Интуицию чтения рынка и торговли, которую я развил за 18 лет, нельзя ввести ни в какой компьютерный код. Именно здесь вступают в игру мои знания и рыночный опыт. Я оцениваю каждую сделку, которую генерирует наша система, в соответствии с несколькими критериями. Существуют ли рыночные переменные, которые не могут быть запрограммированы ни в какой компьютер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80