Яма превратилась в улей подозрений. Вы могли увидеть пару ребят, идущих по залу и прикрывающих рты руками, чтобы никто не мог услышать их разговор. Телефонные звонки делались только с платных автоматов, вне стен биржи. Это выглядело как сцены из фильма Мартина Скорцезе, только реальные герои были разной этнической принадлежности и их фамилии оканчивались не только на гласные буквы.
По мере того, как обвинительные процессы развивались и расследование охватывало все большее число подозреваемых, некоторые ребята, от которых никто не ожидал стукачества, сразу стали свидетелями со стороны обвинения. Другие, от которых я ожидал, что они расколются при первом нажиме, оказались стойкими, выдержали суды и были оправданы. Иногда человеческая натура под давлением обстоятельств может проявляться в самом удивительном свете.
Всегда, когда в яме появлялся трейдер с новым членским значком, мы причисляли его к третьему сорту. "Как тебя зовут? Откуда ты? Кто ты такой?" А затем, ради смеха, мы его обыскивали. Я называл это "проверкой на честность", когда выглядящему порядочным парню устраивали тяжелую проверку. Однако во всех наших шутках была доля серьезности. Никогда нельзя было быть уверенным, кто это был, и что он собирался делать.
Для многих трейдеров расследование ФБР означало конец хороших времен. Трейдеры тяжело работали, играли и хорошо отдыхали, приобретали массу предметов роскоши и "игрушек". Если в 1980-х в Нью-Йорке были свои танцующие мальчики Уолл-стрита, то в Чикаго гарцевали местные пижоны. Те, кто еще недавно задирал нос перед всем миром из затемненных окон лимузинов и "феррари", внезапно почувствовали свирепый взгляд направленных на них камер. Они пересматривали свой образ жизни в сторону умеренности, оставляя «роллс-ройсы» и «мерседесы» дома и отправляясь на работу на «блэйзерах» или пикапах.
Их нервы были на пределе не только из страха перед тем, что могло случиться, но и из-за их собственной неуверенности, как жить дальше. На их лицах можно было прочитать страдание от незнания, что надо говорить, если ФБР начнет задавать прямые вопросы. Должны ли они стать свидетелями обвинения, чтобы спасти свои шкуры, принося в жертву близких друзей? Не сдаст ли их ближайший друг обвинению со всеми потрохами? Не имели ли они каких-либо дел с кем-то, кому нельзя по-настоящему доверять? И они толкли из пустого в порожнее, что им следует делать и что они будут делать. Все это происходило в течение «моего» десятилетия, в 1980-х, когда каждый старался выглядеть божьим агнцем, но многолетняя дружба уничтожалась простым щелчком. В этой атмосфере недоверия и неопределенности я видел, как многие трейдеры замыкались в себе, их жизнь рушилась, и от длительной дружбы не оставалось и следа.
Что касается меня, то я спал спокойно. И это было не потому, что я был крутым парнем, которому плевать на ФБР. Мое самообладание исходило из знания, что я буду делать, если меня вызовут по повестке. Я бы стал отвечать на вопросы с помощью советов адвоката, но я бы никогда не сдал друга или коллегу. Мое воспитание не позволяло других альтернатив. Я никогда не стал бы "крысой", стучащей на кого-то другого. Этому правилу чести научил меня мой отец.
И хотя повестки я так и не получил, в тот момент, когда расследование получило огласку в прессе, я предпринял меры предосторожности. Я нанял адвоката Тома Салливана, бывшего прокурора, работавшего в юридической фирме "Jenner and Block". Это стало для меня некоей страховкой, поскольку никто не может знать, кого ФБР начнет допрашивать следующим.
Трейдеры, которым предъявили обвинения, иногда подходили ко мне за советом, поскольку знали мою биографию и мой опыт. Некоторые люди даже не хотели разговаривать на тему расследования. Они боялись, что это может быть интерпретировано как создание препятствий правосудию. Но когда у людей проблемы, они ищут совета у кого-то сильного. Для многих трейдеров таким человеком был я. Я всегда советовал нанять адвоката и слушать его советы. Два раза я буквально физически притащил к адвокату двух валютных трейдеров, которых я знал со студенческих лет. Они так нервничали, что не могли решиться пойти сами.
В один из дней я пришел к Томасу Даркину, адвокату, защищавшему одного трейдера, которому в ходе расследования предъявили обвинение. Когда меня ему представили, Даркин сказал: "Я всегда хотел встретиться с вами".
"Почему?" – спросил я с небольшим подозрением.
"Потому что в течение этого расследования ни чье имя не упоминалось так много раз, – рассмеялся Даркин. – А вам так и не прислали повестку".
Мне говорили, что мое имя проходило в отчетах ФБР о данном расследовании, известных, как Форма 302. Когда трейдерам задавали вопросы, агенты ФБР спрашивали, как долго они работали на Мерк и в каких ямах торговали. Когда они узнавали, что трейдер какое-то время работал в S&Р-яме, сразу задавались вопросы обо мне и нескольких других крупных игроках. Мне говорили, что в ответах обычно говорилось, что я крупнейший игрок в S&Р-яме. О том, что еще эти трейдеры говорили ФБР, я больше никогда не слышал. В ходе того расследования меня ни разу не допрашивали.
Но я узнал, что привлекал внимание ФБР, потому что был крупным игроком в S&Р-яме и одновременно совладельцем брокерской группы "Associated Brokerage Services Company", или "ABS Partners". ABS основана в середине 1980-х Маури Кравитцом и трейдером Джимми Каулентисом. На протяжении многих лет Маури и Джимми были соперниками, но тем не менее они объединились, что в конечном счете привело к созданию одной из наиболее влиятельных брокерских групп на полу Мерк.
Когда я только начинал торговать, брокеры часто формировали дружеские ассоциации, договариваясь помогать друг другу исполнять приказы клиентов и делить получаемые комиссионные. Позже, по мере распространения влияния брокерских групп на полу биржи, эти ассоциации становились более формализованными. Независимые брокеры пытались воспрепятствовать этим процессам, лоббируя принятие нового правила, которое в конечном счете стало замаскированным благословением брокерским группам. Это правило гласило: если член брокерской группы не имеет финансовых ресурсов для покрытия ошибки или непрошедшей сделки, члены этой группы должны способствовать урегулированию этой ситуации. После краха 1987 года, когда из-за ошибок так много брокеров всплыло брюхом вверх, брокерские группы предоставили крупным клиентам соответствующие гарантии. В дальнейшем институционалы предпочли иметь дело с брокерскими группами, а не с независимыми брокерами.
ABS была во фьючерсной торговле своего рода списком "кто есть кто", включающим таких людей, как Джек Сандлер, Маури Кравитц, Джимми Каулентис, брокер Майкл Крайст, и Майк Геттес, совладелец клиринговой фирмы "RB&H Financial".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
По мере того, как обвинительные процессы развивались и расследование охватывало все большее число подозреваемых, некоторые ребята, от которых никто не ожидал стукачества, сразу стали свидетелями со стороны обвинения. Другие, от которых я ожидал, что они расколются при первом нажиме, оказались стойкими, выдержали суды и были оправданы. Иногда человеческая натура под давлением обстоятельств может проявляться в самом удивительном свете.
Всегда, когда в яме появлялся трейдер с новым членским значком, мы причисляли его к третьему сорту. "Как тебя зовут? Откуда ты? Кто ты такой?" А затем, ради смеха, мы его обыскивали. Я называл это "проверкой на честность", когда выглядящему порядочным парню устраивали тяжелую проверку. Однако во всех наших шутках была доля серьезности. Никогда нельзя было быть уверенным, кто это был, и что он собирался делать.
Для многих трейдеров расследование ФБР означало конец хороших времен. Трейдеры тяжело работали, играли и хорошо отдыхали, приобретали массу предметов роскоши и "игрушек". Если в 1980-х в Нью-Йорке были свои танцующие мальчики Уолл-стрита, то в Чикаго гарцевали местные пижоны. Те, кто еще недавно задирал нос перед всем миром из затемненных окон лимузинов и "феррари", внезапно почувствовали свирепый взгляд направленных на них камер. Они пересматривали свой образ жизни в сторону умеренности, оставляя «роллс-ройсы» и «мерседесы» дома и отправляясь на работу на «блэйзерах» или пикапах.
Их нервы были на пределе не только из страха перед тем, что могло случиться, но и из-за их собственной неуверенности, как жить дальше. На их лицах можно было прочитать страдание от незнания, что надо говорить, если ФБР начнет задавать прямые вопросы. Должны ли они стать свидетелями обвинения, чтобы спасти свои шкуры, принося в жертву близких друзей? Не сдаст ли их ближайший друг обвинению со всеми потрохами? Не имели ли они каких-либо дел с кем-то, кому нельзя по-настоящему доверять? И они толкли из пустого в порожнее, что им следует делать и что они будут делать. Все это происходило в течение «моего» десятилетия, в 1980-х, когда каждый старался выглядеть божьим агнцем, но многолетняя дружба уничтожалась простым щелчком. В этой атмосфере недоверия и неопределенности я видел, как многие трейдеры замыкались в себе, их жизнь рушилась, и от длительной дружбы не оставалось и следа.
Что касается меня, то я спал спокойно. И это было не потому, что я был крутым парнем, которому плевать на ФБР. Мое самообладание исходило из знания, что я буду делать, если меня вызовут по повестке. Я бы стал отвечать на вопросы с помощью советов адвоката, но я бы никогда не сдал друга или коллегу. Мое воспитание не позволяло других альтернатив. Я никогда не стал бы "крысой", стучащей на кого-то другого. Этому правилу чести научил меня мой отец.
И хотя повестки я так и не получил, в тот момент, когда расследование получило огласку в прессе, я предпринял меры предосторожности. Я нанял адвоката Тома Салливана, бывшего прокурора, работавшего в юридической фирме "Jenner and Block". Это стало для меня некоей страховкой, поскольку никто не может знать, кого ФБР начнет допрашивать следующим.
Трейдеры, которым предъявили обвинения, иногда подходили ко мне за советом, поскольку знали мою биографию и мой опыт. Некоторые люди даже не хотели разговаривать на тему расследования. Они боялись, что это может быть интерпретировано как создание препятствий правосудию. Но когда у людей проблемы, они ищут совета у кого-то сильного. Для многих трейдеров таким человеком был я. Я всегда советовал нанять адвоката и слушать его советы. Два раза я буквально физически притащил к адвокату двух валютных трейдеров, которых я знал со студенческих лет. Они так нервничали, что не могли решиться пойти сами.
В один из дней я пришел к Томасу Даркину, адвокату, защищавшему одного трейдера, которому в ходе расследования предъявили обвинение. Когда меня ему представили, Даркин сказал: "Я всегда хотел встретиться с вами".
"Почему?" – спросил я с небольшим подозрением.
"Потому что в течение этого расследования ни чье имя не упоминалось так много раз, – рассмеялся Даркин. – А вам так и не прислали повестку".
Мне говорили, что мое имя проходило в отчетах ФБР о данном расследовании, известных, как Форма 302. Когда трейдерам задавали вопросы, агенты ФБР спрашивали, как долго они работали на Мерк и в каких ямах торговали. Когда они узнавали, что трейдер какое-то время работал в S&Р-яме, сразу задавались вопросы обо мне и нескольких других крупных игроках. Мне говорили, что в ответах обычно говорилось, что я крупнейший игрок в S&Р-яме. О том, что еще эти трейдеры говорили ФБР, я больше никогда не слышал. В ходе того расследования меня ни разу не допрашивали.
Но я узнал, что привлекал внимание ФБР, потому что был крупным игроком в S&Р-яме и одновременно совладельцем брокерской группы "Associated Brokerage Services Company", или "ABS Partners". ABS основана в середине 1980-х Маури Кравитцом и трейдером Джимми Каулентисом. На протяжении многих лет Маури и Джимми были соперниками, но тем не менее они объединились, что в конечном счете привело к созданию одной из наиболее влиятельных брокерских групп на полу Мерк.
Когда я только начинал торговать, брокеры часто формировали дружеские ассоциации, договариваясь помогать друг другу исполнять приказы клиентов и делить получаемые комиссионные. Позже, по мере распространения влияния брокерских групп на полу биржи, эти ассоциации становились более формализованными. Независимые брокеры пытались воспрепятствовать этим процессам, лоббируя принятие нового правила, которое в конечном счете стало замаскированным благословением брокерским группам. Это правило гласило: если член брокерской группы не имеет финансовых ресурсов для покрытия ошибки или непрошедшей сделки, члены этой группы должны способствовать урегулированию этой ситуации. После краха 1987 года, когда из-за ошибок так много брокеров всплыло брюхом вверх, брокерские группы предоставили крупным клиентам соответствующие гарантии. В дальнейшем институционалы предпочли иметь дело с брокерскими группами, а не с независимыми брокерами.
ABS была во фьючерсной торговле своего рода списком "кто есть кто", включающим таких людей, как Джек Сандлер, Маури Кравитц, Джимми Каулентис, брокер Майкл Крайст, и Майк Геттес, совладелец клиринговой фирмы "RB&H Financial".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80